— На что? — спросил я. — Ты думаешь, что Фредерикс пойдет в полицейский участок и подпишет нотариально заверенную исповедь своих преступлений, просто потому, что мне удается где-то прятать его дочь? Не говори глупостей. Все, что мне удалось сделать, это обеспечить нашим детям на время неприкосновенность, и не думай, что Фредерикс не пойдет на любую гнусность, дабы дать сдачи. То, что Мойра Фредерикс в наших руках, не решает проблемы. Это просто дает нам небольшую передышку, чтобы мы могли действовать свободнее, чем если бы мы должны были беспокоиться о том, что может случиться с Бетси и мальчиками…

— А как же Питер? — спросила она быстро.

Я пожал плечами:

— Что будет с Питером Лоуганом? Он уже достаточно взрослый, чтобы принимать участие в выборах, и он не мой ребенок.

Она уставилась на меня, потрясенная.

— Ты имеешь в виду, что ты не…

Я глубоко вздохнул:

— Это был просто договор, Бет. Требовалось изложить его в простых выражениях, чтобы такой человек, как Фредерикс, мог понять и поверить. Око за око, кто-то с его стороны, за кого-то с моей стороны. Если бы я попытался защитить всех, он бы решил, что я его надуваю. У Питера есть собственный отец; я не несу за него ответственность, и Фредерикс это знает. Позволь Дюку самому позаботиться о Питере. Хорошо?

Она гневно сказала:

— Нет, это вовсе не хорошо…

— Ладно, такова сделка, — сказал я. — Это лучше, чем ничего, не так ли? Теперь укажи мне место встречи, которое ты узнала, подслушивая разговор твоего мужа по телефону?

Она не сводила с меня изумленного взгляда.

— Я не подслушивала…

— Хорошо, ты не подслушивала, ты просто услышала. Что ты услышала?

— Мэт, в самом деле!

Я глубоко вздохнул.

— Извини. Я не ложился в постель дольше, чем когда-либо прежде… во всяком случае, не спал… и я, вероятно, был немного неблагоразумен. Теперь, извинившись, могу я узнать это место?

Она начала гневно говорить, остановилась и сказала:

— Это — старая индейская хижина.

— Что за старая индейская хижина?

— Это — место, где они встретятся. После возвращения Ларри.

— Понятно. А где находится эта старая индейская хижина?

— Приблизительно в семнадцати милях отсюда, на той дороге, по которой ты приехал, там ответвляется небольшая дорога, которая сворачивает в каньон, каньон Индейца. Этот каньон протянулся на несколько миль и подходит к шоссе, идущему через пустыню…

— Покажи мне по карте.

Она показала. Я подошел к окну и выглянул наружу. Было еще светло, но сил у меня уже не осталось. Иногда алкоголь ударяет в голову. Мне не следовало бы пить. Я попытался подумать, что бы еще следовало сделать, но я был совершенно не в состоянии шевелить мозгами. К счастью, оставалось еще время, чтобы как-нибудь собраться с силами. Даже в самом лучшем случае Лоуган, вероятно, не мог вернуться раньше утра, если только он не полетит по воздуху, и я хорошо знал таких парней на быстрых машинах. Если колеса не отвалятся, они не прервут свою гонку, лучше надеяться на себя, чем на сумасшедшего водителя и на его опасную стремительную машину.

Я отвернулся от окна. Вам не следует никогда показывать, что ситуация вышла из-под контроля, что вы не знаете, черт возьми, что предпринять. Вы должны всегда действовать так, словно у вас есть замечательный план, который отлично работает. Во всяком случае, такова теория.

Я подошел к стеллажу с оружием, закрепленному на стене. Лоуган имел достаточный, но не особенно впечатляющий охотничий арсенал. Имелась красивая легкая двухстволка шестнадцатого калибра, очевидно, английского производства, американское ружье двенадцатого калибра со стволом длиной в тридцать дюймов, достаточно дальнобойное для охоты на уток и гусей, маленькая английская двухстволка для этой цели не годилась, винчестер двадцать седьмого калибра с оптическим прицелом и поворотным затвором продольно-скользящего действия, прекрасно подходящий для стрельбы в горах по настильной траектории. А еще, о Господи, имелось ружье для охоты в Африке, огромная двухстволка пятидесятого калибра, предназначенная для охоты на слонов, нечто ошеломляющее, без такого ружья не обойтись ни одному настоящему белому охотнику. Я мысленно извинился перед мистером Лоуренсом Лоуганом, где бы он теперь ни находился и с какой бы скоростью ни ехал.

Я снял маленькую двухстволку шестнадцатого калибра. В ящике для боеприпасов нашел патроны вложил по одному патрону в каждый патронник, предварительно проверив чистоту стволов, закрыл казенную часть ружья и взял его с собой для Бет.

— Это — предохранитель, — показал я. — Подними его вверх, таким вот образом и можешь стрелять. Я собираюсь тебя попросить покараулить, пока Фредерикс или Фенн придумают какую-нибудь хитрость и попробуют рискнуть. Я собираюсь немного поспать на диване, с тем чтобы набраться сил к тому времени, когда Дюку пора будет вернуться назад. Когда здесь светает?

Она задумалась.

— Думаю, начинает светать около четырех. Но…

— Разбуди меня в три, если к тому времени я буду еще спать, — сказал я. — Теперь я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала. Ты останешься в этой комнате вместе со мной, держа ружье в руках или на коленях, если ты захочешь сесть или почитать. Пусть ствол будет нацелен в том направлении, в котором, если ружье выстрелит, это не причинит слишком большого ущерба. Если ты что-нибудь услышишь… что бы то ни было… сдвинь предохранитель большим пальцем и положи указательный палец на спусковой крючок, вот так. На любой из двух, но обычно начинают с заднего. Если у тебя появится хоть малейшее подозрение, просто нажми на крючок.

— Но…

— Бет, — сказал я, — пожалуйста! Я знаю, это немного повредит интерьер, кроме того, будем надеяться, что тебе не придется этого делать. Но если у тебя возникнет подозрение, просто следуй инструкции, ты поняла? Не кричи, не медли, чтобы оглядеться вокруг и посмотреть, кто позади тебя, и во имя любви к Питу не выходи из комнаты, чтобы проверить свои подозрения. Просто выстрели в стену. Если кто-нибудь пытается внезапно на вас напасть, шум может поколебать его решимость. Это дало бы мне время, чтобы проснуться и включиться в действие. И если тебе по какой-либо причине потребуется покинуть комнату, разбуди меня. Усвоила?

— Я… думаю, что да, Мэт.

— Да?

— Что… — Она облизнула губы: — Что будет с Ларри?

— Что ты имеешь в виду?

— Что с ним будет? Он не нравится полиции, и он у нее на подозрении. Даже теперь, после всех лет, которые он провел в этом месте, если что-нибудь случилось в Рино… в организации Фредерикса… Они бы приехали сюда, чтобы его побеспокоить…

— Он мог бы переехать куда-нибудь неподалеку.

Она заметила:

— Если бы ты лучше знал Ларри, ты знал бы, что он так не поступит. Если он собрался своим поведением загладить прежние прегрешения, то он будет искупать их именно здесь. Он не собирался уезжать и где-то прятаться… Что с ним случится, Мэт? Они просто поджидают момент, чтобы засадить его в тюрьму, так что они могли бы…

— Он попал в беду, — произнес я. — Он контрабандой перевозит через границу большое количество героина, что — противозаконно. — Я быстро на нее взглянул. — Ты, в самом деле, влюблена в этого парня, не так ли?

Она ответила:

— Он — удивительный человек. И я в этом виновата… если бы это было не из-за меня… — Она тяжело вздохнула. — Я… я сделаю все, что угодно, чтобы помочь…

Она замолчала. Мгновение я рассматривал ее, и она покраснела. Я усмехнулся:

— Сделай мне то же самое предложение как-нибудь в другой раз, когда я не буду таким сонным. — Я взял ее рукой за подбородок, поднял ее лицо вверх и по-братски поцеловал. — Не беспокойся об этом слишком сильно, Бет. Мы обычно заботимся о людях, которые оказывают нам помощь, несмотря на личные взаимоотношения.

Я отправился к дивану, устроил револьвер в удобном месте и выбрал подушку подходящего размера.

Когда я проснулся, в комнате находился Мартелл.