Ответ: Не могу знать.

Вопрос: Почему вы ускользнули из госпиталя в катафалке?

Ответ: Безопасность прежде всего.

Вопрос: Почему вы остановились в своей конторе?

Ответ: По личным причинам.

Вопрос: Как оказалась там ваша жена?

Ответ: Я просил встретить меня.

Вопрос: Как обнаружили вас детективы Джонс и Джонсон?

Ответ: Спросите у них.

Вопрос: Что вы чувствуете после всего этого?

Ответ: Счастье.

После всего он провел личное совещание со своим цветным адвокатом Фредериком Дугласом Хендерсоном. Он написал для него несколько инструкций:

«Считать обвинения против матроса Романа Хилла аннулированными, выдайте ему Ваш чек на шесть тысяч пятьсот долларов и выдворите из страны на первом же отходящем корабле. Затем составьте от его имени требование на возвращение шести тысяч пятисот долларов, найденных на теле белого грабителя. Затем я прошу Вас позвонить Клею и сказать ему, чтобы он сохранил лично для меня вещи, оставшиеся после покойного. Вы поняли все это?»

Адвокат Хендерсон внимательно прочитал инструкции.

— Какого покойного? — спросил он.

Каспер написал: «Он знает».

Когда адвокат вышел, Каспер написал поперек листка: «Держи рот на замке».

Он позвонил сиделке и написал ей: «Принесите мне конверт».

Она вернулась с конвертом. Он согнул записку, положил ее в конверт и заклеил. Поперек надписал: «Миссис Каспер Холмс». И вручил его сиделке.

Лейла находилась в комнате по соседству, но сиделка не передала ей записку.

Она лежала в кислородной палатке, после операции ей, не прекращая, делали вливание плазмы. Она была на волосок от смерти.

В другой отдельной палате, поменьше и подешевле, которую оплачивал Джо Грин, лежал Большой Сикс.

Он не выходил из комы. Нож все еще находился в его голове. Было принято решение не извлекать его до тех пор, пока вокруг него не образуется капсула, после чего можно будет попытаться убрать лезвие из мозга. Успешных операций такого рода до сих пор еще не проводили, и специалисты по мозгу со всей страны внимательно следили за этим случаем.

Тело Джорджа Дрейка было найдено вскоре после полуночи официантом, возвращавшимся с работы домой.

Он был восьмой жертвой, доставленной из Гарлема в морг в этот уик-энд в результате событий, которые позже были известны как «Дело Каспера».

Могильщик и Эд Гроб проработали всю ночь в участке, составляя свой отчет. Они придерживались исключительно сухих фактов, исключив все упоминания о личных делах и семейной жизни Каспера. Несмотря на это, отчет занял четырнадцать полностью исписанных листов.

Снег шел всю ночь, и утром в понедельник не было никаких признаков того, что он прекратится. В полную мощность были пущены в ход большие снегоочистители, и бригады по очистке города непрерывно работали, медленно проигрывая снегу соревнование в скорости.

Этим утром в одиннадцать часов Роман Хилл отплыл на торговом судне, направляющемся в Рио-де-Жанейро. Перед тем как выйти на работу, он передал на хранение капитану шесть с половиной тысяч долларов наличными.

Сассафрас провожала его. Возвращаясь с пристани, она встретила человека, который очень сильно напомнил ей Романа. У этого человека была комната в Бруклине, и он пригласил ее в ближайший бар выпить. Она не видела никаких причин, из-за которых должна была возвращаться в Гарлем по такому снегу, когда можно найти все то же самое в Бруклине, пока не прекратится снег.

Без пяти двенадцать два детектива из Автомобильного отделения сделали открытие. Они обнаружили золотой «кадиллак» в демонстрационном зале торгового агентства, продающего «кадиллаки», на Бродвее. Когда механики пришли этим утром на работу, он стоял возле входа в отдел обслуживания, покрытый снегом.

Никто не признался в том, что знает, как он появился здесь. Когда все уходили, «кадиллак» находился внутри вместе с остальными демонстрационными моделями, а агентство было заперто в восемь часов вечера в субботу.

Один из старейших работников компании, Герман Роуз, весьма подходил к описанию, которое Роман дал человеку, выступающему под именем Бернард Кауфман и нотариально заверившему фальшивое соглашение о продаже, данное мистером Бароном.

Но против него не было никаких улик, и никто не опознал его, поэтому ничего нельзя было сделать.

Могильщик и Эд Гроб были вызваны в кабинет шефа-инспектора в здание Главного управления на Центр-стрит вскоре после ленча.

Кабинет был переполнен старшими офицерами, включая заместителя прокурора федерального судебного округа.

Их спросили, почему они попытались взять грабителей на свой страх и риск, используя миссис Холмс в качестве разведки, вместо того, чтобы связаться со своим участком и получить инструкции от дежурного офицера.

— Мы пытались спасти его жизнь, — объяснил Эд Гроб. — Если бы квартал окружила полиция, эти подонки, несомненно, убили бы его.

Шеф-инспектор кивнул. В любом случае, это был несерьезный вопрос.

Что офицеры действительно хотели узнать, так это мнение детективов о виновности Каспера.

— Кто знает? — прошепелявил Могильщик.

— Это не может быть доказано, — сказал Эд Гроб. — Все, что нам известно, это рассказ его жены о том, что она предполагает.

— Каким мошенничеством она занималась? — спросил шеф-инспектор.

— Мы не выяснили, — признал Эд Гроб. — Мы настолько были заняты другими делами, что не имели возможности поработать над этим.

Шеф-инспектор отметил, что целая толпа детективов и два эксперта из детективного агентства Пинкертона исследовали контору Каспера и все здание, где она помещается, были опрошены все остальные съемщики помещений и управляющий зданием. Но ни малейшего следа пятидесяти тысяч долларов.

— Вы, парни, знаете Гарлем и знаете Каспера, — сказал шеф. — Где он мог спрятать их?

— Если он взял их, — прошепелявил Могильщик.

— Этот вопрос тянет на пятьдесят тысяч долларов, — заметил Эд Гроб.

— Все, что я могу сказать об этом деле, — сказал заместитель судьи, — это то, что оно воняет.

И вот настала ночь понедельника.

Снежные бригады проиграли соревнование. Город завален снегом.

Привычный рев метрополитена заглушен подушкой из снега толщиной в шестнадцать дюймов и сменился страшной тишиной.

Могильщик и Эд Гроб сидели в кабинете капитана, обсуждая дело со своим другом и старшим офицером лейтенантом Андерсоном.

Могильщик сидел на краю капитанского стола, в то время как Эд Гроб спрятался в тени за углом радиатора.

— Мы знаем, что он сделал это, — прошепелявил Могильщик. — Но что тут поделаешь?

На висках Андерсона вздулись вены, и его светло-голубые глаза смотрели отрешенно.

— Как ты думаешь, есть какая-нибудь связь между мошенничеством Барона и ограблением Каспера? — спросил он.

Могильщик хмыкнул.

— Это просто, — сказал Эд Гроб. — Связи нет никакой.

— Нам просто повезло, — признался Могильщик. — Все было так, как она сказала. Она догадывалась об этом.

— Но вы ее покрываете, — сказал Андерсон.

— За то, что нам повезло, — сказал Эд Гроб.

— А в чем был ее рэкет?

— Может быть, мы никогда не узнаем, как было в точности, но мы предполагаем нечто в следующем роде, — объяснил Эд Гроб. — Лейла Барон была знакома с этим продавцом, Германом Роузом. Каспер купил свой «кадиллак» в агентстве, где он работает. Когда она познакомилась с Романом и узнала, что он скопил шестьдесят пять сотен долларов, чтобы купить машину, она договорилась облапошить его с Роузом и Джуниором Боллом — или Черной Красоткой, если вы хотите называть его так. Роуз обеспечил машину, у него, вероятно, имелся ключ от агентства, он проработал там достаточно долго, и ему доверяли. И он же действовал как нотариус. На этом его часть заканчивалась. Барон собиралась заманить Романа на пустынную улицу, где Черная Красотка, переодетый в старуху, должен был быть ложно сбит машиной. Они, вне всякого сомнения, разработали несколько способов, как отнять у Романа машину и оставить себе деньги, — какие именно, мы точно не знаем, она нам не сказала. Возможно, она собиралась запугать его так, чтобы он покинул страну.