Итак, маг поспешил скрыться с места преступления, пока сюда не сбежалась вся стража. При первой же возможности стоило полистать найденный и отобранный обманом фолиант. Маг накинул на голову широкий капюшон белого плаща. Прошагав по улочкам Талании - города-столицы Республики - Ашамаэль скользнул в постоялый двор, где остановился. Эльф специально выбирал какой-нибудь простой, даже трущобный район, - хотя таких в Талании было ничтожно мало, - дабы не привлекать к себе много внимания. Грязные, тёмные улочки, где прохожие в такое время суток редко встречаются. Лишь пара пьяниц праздно шатается где-то на том конце переулка, да попрошайка протягивает руку редкому прохожему. Впрочем, безымянная гостиница оказалась весьма неплоха. Обычная прямоугольная или квадратная вывеска лаконично гласила: "гостиница". Худощавый хозяин, старик Азан Рол, отказался от лишних вопросов, как только пара лишних монет сиралионской чеканки оказалась в его кошельке.

***

Ашамаэль неспешно двигался к лестнице, что вела на верхние этажи, к комнатам. Зал постоялого двора был почти пустой - лишь пара уставших путников. Но один из них... Он выделялся. Эльфийская серебристая броня. Эльф, ещё один. До боли знакомый. Лицо его пересекал страшный шрам, а куска левого уха не было - похоже, в бою оторвали. Ашамаэль приостановился, и взгляды сородичей встретились. Настороженный взгляд жёлтых глаз из-под капюшона напряжённо всматривался в воина.

"Где я его видел?" - крутился навязчивый вопрос.

- Падаан Файон? - наконец подал голос воин. Оба понимали, что такими гляделками привлекают слишком много внимания.

- Я предпочитаю использовать другое имя, - холодно отозвался Ашамаэль. Это имя... Падаан Файон. Оно, словно клеймо, резало болью о прошлом. Он плывущей походкой подошёл к столику, за которым сидел воин.

- Или мне тебя называть Предателем? - тихо спросил сородич Ашамаэля. Тихо, но тем не менее некоторые посетители расслышали его слова, и по залу побежал шепоток.

- Нет! - прошипел маг, быстро оглянувшись на одного из местных завсегдатаев. - Лучше так.

- Хорошо, Падаан. Может быть, ты откроешь своё лицо? Много времени утекло.

Ашамаэль сел напротив воина, приподняв капюшон, чтобы собеседник мог видеть лицо. В памяти всплывали смутные образы. Кажется, с этим воином он познакомился в первые два года войны.

- Много, - кивнул маг. - Напомни мне своё имя, - просьба прозвучала больше как приказ. Резкий, надменный тон, впрочем нисколько не смутил сородича.

- Даанрит. Помнишь, Падаан, я не раз спасал твою задницу от вражеских копий, - с улыбкой произнёс воин.

- Да, теперь вспоминаю, - кивнул Ашамаэль.

- Через тридцать два года ты ушёл так неожиданно. Почему?

- Срок истёк, - соврал маг. Конечно, мотивы его поступка шли куда глубже.

- Твой срок был тридцать лет. Почему ты оставался эти два года? - стало ясно, что Даанрит так просто не отстанет. Он никогда не был тупым воякой. Он всегда задавал вопросы.

- Я понял, что там мне не место. Как видишь, для осознания сего мне потребовалось два года.

- Почему же? Ты был примером храбрости, путь и безрассудной.

- Под стенами Тур-аргота. Помнишь? Тогда я понял, что и гвардейцы Сиралиона способны на предательство. Ради... - лицо мага скривилось, словно он проглотил что-то отвратительное на вкус, - денег. Из-за них под стенами некогда прекрасной крепости случилась резня.

- Я помню. Тогда Создатель помог нам, - кивнул Даанрит, но маг раздражённо отмахнулся.

- Создатель в очередной раз закрыл глаза на это! Мы выжили только благодаря мастерству командиров, которые остались верны Кайириану Сиралионскому, - Ашамаэль говорил быстро, словно боялся, что его перебьют или услышат не те уши. Но причина была в другом - гнев. Невольно он подался вперёд, голос стал тише и приобрёл шипящие оттенки.

- Вся армия молилась, - в голосе воина мелькнули нотки обиды.

- А где была его помощь, когда добивали раненых?

- Никто не всемогущ, Падаан. Даже Создатель.

- Не существует никакого Создателя, пойми же ты! Если бы он был, то вряд ли допустил бы гибели его детей!

- Оставим это. Но я всё-таки не понимаю, почему ты ушёл. Ведь ты с окончания срока мог подниматься в звании, ты мог бы вновь вести солдат и покончить с войной. Это было в твоих силах, - я видел, какой ты тактик. Лучших я ещё не встречал, - на последней фразе Даанрита уголки губ Ашамаэля дрогнули в улыбке. Такой самоуверенной, надменной.

- В армии я не смог бы достичь того, чего хочу. Узы клятвы ограничивают.

- Значит ты начал свою игру? - произнёс воин. Хотя слова его были скорее утверждением, чем вопросом. Ведь и так всё было ясно, и Ашамаэль не понимал, почему до сородича так долго не доходило. Но взор воина упал на книгу, которую маг прятал под плащом. - И ты никогда не интересовался простой литературой. Что-то нашёл?

- Это не твоё дело, - резко ответил маг. Его находка - это не то, о чём трезвонят на каждом углу. Ведь до Ашамаэля до этого источника знаний касались всего трое - три верховных священника, которые стояли во главе церкви. Трое, кто осмелился. Маг резко поднялся на ноги, глаза, в которых уже плясали искры злости, не моргая смотрели на воина. - Мне пора. - Секунда паузы, и маг добавил: - Приятно было встретиться с бывшим сослуживцем, - слова произнесены неохотно, а слово "бывшим" подчёркнуто особо.

- Прощай, Падаан. Сегодня я покидаю этот город, - кивнул Даанрит.

- Кстати, - маг остановился перед столом, повернувшись слегка боком к сородичу. - А зачем ты здесь?

- Это не твоё дело, - с улыбкой отозвался Даанрит.

"Чёртов шутник", - мысленно фыркнул Ашамаэль и уже более широкой походкой зашагал в сторону лестницы на второй этаж. Он и так потерял много драгоценного времени. Оказавшись в своей комнате, маг не стал тратить время на ненужный отдых и сразу же приступил к работе, аккуратно сложив свои вещи.

Водя длинным пальцем по строкам древнего фолианта, маг беззвучно шевелил губами. Несмотря на то, что за последние тысячу лет к этой книге прикасались только трое, старые, пожелтевшие от времени страницы готовы были порваться отчего угодно, что заставляло Ашамаэля быть предельно аккуратным - каждое слово здесь важно. Так же эльф подметил, что древнее наречие, которое было в начале книги, сменилось более современным где-то с середины. Значит, книгу дополняли... Но к чему же она ведёт? Тексты туманны, но описания их похоже на сказание о древнем Граале, который, по слухам, может привести к самым заветным желаниям. Но где он находится? Где хранится?.. К тому же и слова о нём звучали сомнительно, словно сказка. Будто старик, писавший это, давно тронулся умом.

Поскольку гостиница была небогата, комната чернокнижника тоже была предельно проста. Деревянный куб площадью в какие-то пять квадратных метров. Кровать, умывальник, зеркало, стол и пара стульев. Пол из неструганной древесины, такие же деревянные стены декором не богаты. В широкое, открытое на данный момент окно лился прохладный вечерний воздух, полный запахов трущобных районов, ибо Ашамаэль предпочитал запахи духоте. Свет от закатного солнца тонкими оранжевыми лучиками полз по полу, ибо большую часть света закрывали серые крыши соседних домов. В углу, у кровати, лежала серая походная сумка и изогнутый эльфийский кинжал в ножнах длинной примерно в полметра. Углубляясь в тайны колдовства, Ашамаэль всё же не отказался полностью от применения холодного оружия, используя свой военный опыт. Магов жаловали не везде, и, порой, сойти за простого путника было намного выгоднее.

Маг раздражённо захлопнул книгу, подняв над столом облачко пыли. Фолиант был полон описаний и пустых обещаний, но где находится чёртов "Грааль" - ни слова. Впрочем, от бессмысленных размышлений мага оторвал грохот где-то в начале коридора, - комната Ашамаэля находилась в конце. В то же время беловолосый почувствовал здесь второго, кто владеет магией. Послышались крики, возмущённый ропот выгоняемых постояльцев из комнат, треск ломаемых дверей и звуки борьбы. Стало ясно: чернокнижника кто-то нагло сдал. Причём маг даже подозревал, кто именно. Даанрит. Хотя какую цель он преследовал - неясно. Но размышлять не было времени. Ашамаэль схватил дорожную сумку, самым небрежным образом пихнул туда фолиант, абсолютно позабыв об его ценности, ибо её в конечном итоге не обнаружилось. В ту же сумку полетели и остальные мелкие пожитки: свёрток чистых пергаментов, перо, надёжно закупоренный пузырёк с чернилами, кошель с монетами. Маг закинул суму на плечо и приладил к поясу ножны с эльфийским кинжалом; накинув на плечи белый плащ, он вылетел из своей комнаты. И конечно, взоры десятка солдат и мага в чёрным с золотом камзоле обратились на Ашамаэля. Коллега, если можно так выразиться, нашего чернокнижника оказался всего лишь человеком, хоть и далеко не молодым. Ничем не примечательное лицо было покрыто первыми морщинами, чёрные волосы обильно тронула седина, так же как и заострённую бородку. За спинами стражей порядка испуганно жались выгнанные из комнат постояльцы, но полу лежали щепки от сломанной двери.