- Они мне всё больше и больше нравятся, - улыбнулся эльф, с аппетитом поглощая салат. У них было что-то общее с солдатами Ваалинара, но было видно, что демон оставил им больше воли, сохранил какое-то подобие инициативности. Порой они всё же проявляли какие-то эмоции, даже пугались и выглядели порой крайне недовольными.

Вскоре тёмный маг закончил трапезу и, заметив, что сил немного прибавилось, перешёл на кровать, где почти сразу заснул довольно крепким сном.

***

Мелькали странные образы, временами мучительно знакомые. Разум упорно пытался ухватиться за них, пытался выловить из чертогов памяти что-то большее, но ничего не выходило. Безумную идиллию испортило какое-то вмешательство - словно кто-то лишний оказался во сне тёмного мага. Чернокнижник открыл глаза и, лёжа на боку, никого не обнаружил. Но, повернувшись, он увидел перед собой сидящую в кресле - вот неожиданность! - Арлину Нарис. Она раздражённо одёрнула руку.

- Что-то я не понял твоего чувства юмора, моя старая подруга, - Ашамаэль проснулся в неплохом расположении духа и сил. Видимо, ночь - или день - он всё-таки проспал. Впрочем, с новым днём пришло и чувство голода. Решив не терять достоинства перед старой ведьмой и сразу одеться, Ашамаэль мельком глянул под одеяло и обнаружил, что прошлым вечером даже штаны снять не удосужился. Маг посчитал нужным накинуть только шёлковую белую рубаху, и то почти ничего не изменилось - бинты по-прежнему были на чернокнижнике. И когда это короткое действие было закончено, он выжидающе уставился на Арлину, которая, словно громом поражённая, смотрела на эльфа.

- А никто и не шутит, эльф, - процедила сквозь зубы Нарис, явно не ожидавшая такого поворота. Ашамаэль даже со сна, стоя перед этой величественной колдуньей босиком, умудрился сохранить свойственную ему надменность и не утерял кураж.

- Раз всё серьёзно, может быть, ты объяснишь мне, почему я обнаруживаю тебя в моей комнате во время сна? Не задумала ли ты убрать конкурента? - Конечно, маг понимал, что это невозможно, если сам Ваалинар не прикажет.

- Мне нужны были ответы на некоторые вопросы, - холодно произнесла Нарис. Что ж, она вряд ли лгала. Впрочем, маг уже убедился в крепости нервов этой женщины и ждал от неё всего, что угодно. Ядовито улыбнувшись, чернокнижник обогнул кровать и облокотился на высокую спинку кресла. Старуха не шелохнулась.

- И как они поживают? - с лукавыми нотками в голосе поинтересовался маг. Теперь ясно, что это было. Нарис решила покопаться в голове Ашамаэля. Ответом на вопрос стало уязвлённое молчание. Или Арлина решила сыграть в несгибаемого шпиона? Ашамаэль сожалел о том, что оковы демона крепок держат его. Если бы не они, Нарис вряд ли вышла бы из этой комнаты живой. Но Ашамаэль и не собирался отпускать старуху просто так. - Молчишь. Значит, всё-таки что-то узнала?

- То, что хотела - узнала, - так же холодно отозвалась колдунья.

- И что же это?

- А тебе всё скажи, остроухий, - фыркнула Нарис и, встав с кресла, направилась к выходу. Нужно нанести удар, пока он этого не ожидает.

- Ты думаешь, что я до сих пор не могу двух заклинаний связать после бездарного исцеления Малтис? Ошибаешься! - С этими словами чернокнижник вновь - как во время прошлого разговора с Арлиной - создал чары принудительного убеждения. Но на сей раз один мощный поток разделился на три, и нанёс удар по разуму колдуньи со всех сторон. Чернокнижник долго размышлял, как ему пробиться через блок ведьмы и, кажется, пришёл к нужному решению. И действительно, на лице Нарис проступило удивление - выражение лица, как у человека, которого хорошенько огрели чем-то тяжёлым по лицу. Конечно, потоки ударились о щит, но сам щит был намного слабее.

- Ты не посмеешь! - Нарис попыталась создать контрзаклинание. Не вышло, Ашамаэль вновь нанёс удар, и в щите появилась широкая брешь, которая, впрочем, начала стремительно затягиваться. Но если заклинание пройдёт с трудом, колдунья испытает сильные головные боли. Можно даже сказать - нестерпимые.

- Ещё как посмею! - победоносно хохотнул Ашамаэль, готовя следующий удар.

- Я тебя уничтожу! Нет! - И заклинание сработало. Колдунья вскрикнула и упала на пол, до самого конца сопротивляясь силе Ашамаэля, но сейчас ничего не могла сделать. Хотя маг видел, что его чары не подействовали до конца. Колдунья рухнула на колени, иссохшие, тонкие пальцы яростно скребли пол.

- Итак, что ты узнала? - Уже сейчас маг чувствовал, как Нарис вырывается из-под контроля. А осознание, что сейчас эльф победил только за счёт неожиданности, выводило Ашамаэля из себя.

- Ничего... Я ничего не узнала, - ошибки быть не могло. Это была правда. Чернокнижник ехидно улыбнулся и присел на кресло, на котором недавно сидела Арлина. - В твоей голове творился самый настоящий хаос, сложно было найти что-то нужное. Ты делал это осмысленно?

- Нет, - решил быть честным чёрный маг. А сделать что-то подобное намеренно, бодрствуя при этом, довольно сложно. - Хорошо, тогда воспользуемся случаем и узнаем о том, как Ваалинар до тебя добрался...

Когда Ашамаэль сформулировал вопрос и собрался его озвучить, он ощутил, как старуха всё-таки сорвалась с крючка. Контроль исчез, разорвался на куски, словно хрустальная ваза. Эльфу ничего не оставалось, кроме как озлобленно стукнуть кулаком по подлокотнику кресла.

- Я так не думаю, эльф, - голос колдуньи хоть и срывался от напряжения, но с каждым словом становился всё твёрже. По крайней мере, Ашамаэлю удалось хорошенько унизить зазнавшуюся колдунью. Обронив что-то явно нецензурное, она поднялась на ноги, отряхнула и разгладила темно-синюю юбку и гордой походкой удалилась прочь.

Остальной день чернокнижника прошёл без неприятных неожиданностей. И остальные три дня тоже. Эти дни отдыха были похожи на обычное бытие придворных - Ашамаэлю даже удалось поближе познакомиться с остальными тремя: Джераном, Харадом и Николасом. На поверку они оказались наиболее разумными из советников, по сравнению с женской частью. Алана же вообще старалась избегать тёмного мага. Выяснилось так же, что Арлина Нарис мало кому нравилась, а попытки забраться к "коллегам" в голову уже были. Более удачные. Поэтому успешный отпор как бы укрепил положение Ашамаэля, и этот здоровенный северянин-маг Харад, кажется, даже начал уважать эльфа. К слову, он также охотно поведал свою историю Ашамаэлю. Харад в своём прошлом действительно был на положении шамана в своей деревне, а когда пришли захватчики, он заключил сделку с Ваалинаром. Тот дал Бейр'нару силу, а взамен - вечное служение. Правда, про поправку "вечное" Харад узнал, только приняв силу и уничтожив тёмной мощью своих врагов, заслужив презрение сородичей. Гордый северный мужчина так же, как и все, был сломлен и теперь беспрекословно предан демону.

Что до Николаса Дрейка, тот действительно был несколько не в себе - безумен, проще говоря. Ашамаэлю не довелось увидеть его безумие в полной красе, но, по словам Джерана, рыжий чернокнижник нередко рисовал странные вещи на стенах всего замка, а также крушил мебель и посуду. В его комнате - самый настоящий бедлам, порядок тщетно пытаются навести странные, призванные Дрейком же твари, похожие на гоблинов. Также, при более долгом общении, эльф узнал, что Николас пишет стихи. Очень странные стихи и, как правило, с пошлым подтекстом, а иногда пошлятина просто потоком лилась в его "творениях". Николас действительно был простым пастухом, которого по странным стечениям обстоятельств подобрал демон. Магическая сила в Николасе и вправду была крайне нестабильна - мощь потенциала менялась буквально каждые два-три часа, от самого мизера до неимоверных высот. И это, по ясным причинам, беловолосого эльфа пугало. Почему Ваалинар держит этого сумасшедшего при себе? За шута?

Ещё Ашамаэль узнал, что ни один из советников ничего не знает о планах Ваалинара по поводу дальнейших действий. Оказалось, что в эти три дня демон вообще куда-то пропал из дворца, что случалось нечасто. На вопрос Джерана, знает ли тёмный маг что-то о планах Ваалинара, Ашамаэль прямо ответил, что ничего не знает - пусть это пока будет только при нём.