-- Заставьте его замолчать! -- испуганно бросил архимаг, но было уже поздно. Один из Морн-Тир быстро исполнил просьбу колдуна, и тяжёлый удар древком копья настиг Ашамаэля. Ренегат вновь потерял сознание, а в зале повисла гнетущая тишина. Присутствующие эльфы испуганно молчали, замер и Кайириан, со смесью презрения, отвращения и страха на лице.

-- Уводите его отсюда... -- лишь сказал он. -- Уводите, пока я не передумал.

***

На сей раз, открыв глаза, маг тьмы увидел перед собой полу-зимний пейзаж перелесков Сиралиона. Слышалось фырканье лошадей и стук колёс. Ашамаэля поместили в клетку, словно зверя, и теперь увозили прочь. Впрочем, эскорт был эльфийским -- рыцари-эльдар сопровождали магов.

"Надо же..." -- безразлично подумал маг, взглядом находя своего брата. -- "Этот сопляк тоже здесь..."

Паладин уже был облачён в свои сверкающие латы.

"О Бездна, как же глаза болят из-за этих бликов... Кажется, я начинаю понимать, для чего ни так драят свои доспехи!" -- поток мыслей Ашамаэля был неторопливым, даже ленивым, чего не бывало ранее никогда. Столь же лениво он обнаружил, что посоха его поблизости нет. Но тут взгляд его наткнулся на женщину. Она была высока, выше любого из смертных мужчин. Рыжеволосая, фарфорово-бледная дева, кажется, почувствовала на себе взгляд тёмного мага.

-- Вижу, у тебя полно вопросов, чернокнижник, -- произнесла она. -- И я готова ответить на них, раз так получилось...

-- Тебя действительно послал Создатель? -- равнодушно произнёс маг, хотя в его взгляде всё же читалась смесь страха и презрения. Не спеша он рассматривал Шейлин. Она была облачена в лёгкие доспехи, хотя большую часть её тела всё же скрывала ткань. И крыльев за её спиной не было. Хотя, это разумно... Ангелы в мир смертных являются не так часто, чтобы щеголять крыльями при всём народе.

-- Да, -- Шейлин замолчала надолго. -- И у меня есть причины тебя ненавидеть. Отец уже тогда был на грани гибели, но он сказал, что моя миссия важнее. Понимаешь, чернокнижник, я бегала за тобой, когда пала ангельская рать! Я должна была быть там в тот час, когда Отец нуждался во мне. Но и здесь я не добилась успеха. Сотни лет, Боже...

-- Неужели ты и правда всё это время следовала за мной? -- в безразличном тоне мелькнуло недоверие, а глаза презрительно прищурились, глядя на Шейлин. Она шла пешком рядом с повозкой, а не ехала верхом.

-- Да. Я пыталась как-то направить тебя... Мне пришлось сменить сотни образов. Но всё было зря. Даже побеждённый, ты сумел нанести последний удар. Из-за тебя Сиралион может даже не дожить до освобождения Низвергнутого.

-- Туда ему и дорога, -- сухо бросил Ашамаэль.

-- Ты не говорил так год назад, -- заметила ангел. -- Что изменилось?

-- Ты сама всё видела. Эльфы столь же равнодушны и мелочны, как и люди. Но мне казалось...

-- ...Казалось, что именно твой вид достоин жизни, и именно твоя раса лучше всех? -- закончила за мага ангел. -- Мне страшно это говорить, но я тебя понимаю. Всегда кажется, что они достойны помощи... Но многие из смертных, кажется, пытаются доказать нам обратное. И мне всегда казалось, что мы -- ангелы -- самый светлый и достойный род, те, кто служит Богу. Но Низвергнутый доказал всем обратное. Ангелы -- те же смертные, но с бессмертными душами. Мы точно так же подвержены ссорам и сколкам. Но если ссора двух братьев здесь приводит к малым последствием, то рознь между братьями в войне богов привела к катастрофе.

-- Что? -- хмыкнул падший эльф. -- На небесных сводах не хватает солдат?

-- Да, -- серьёзно кивнула Шейлин. -- Мне страшно подумать, что будет, когда Он освободится. А это ведь вопрос времени, благодаря тебе, -- тут голос девы сделался тише, взгляд устремился на Файрана. -- И твоему брату.

-- Ему? -- фыркнул Ашамаэль.

-- Именно. Ты же знаешь, он тоже был там. Светлому существу освободить Тьму даже проще... Он сам не ведал, что творит. Ашамаэль, послушай меня, я вижу, что помыслы твои... смутны. Ты сам не знаешь, чего хочешь. Но я прошу тебя, когда всё начнётся, и если ты вдруг останешься жив, ты должен быть на стороне смертных. Помни, ты и сам смертный, а под властью Его никому из живых не остаться при своей душе. Он желает смерти всем без исключения.

-- Ты сама-то понимаешь, что несёшь, ангел? -- ядовито отозвался Ашамаэль. -- Как только ваш Низвергнутый выйдет из Бездны, каждый чернокнижник встанет под его стяги! Почему я должен быть исключением?

-- Ты ненавидишь Его, -- произнесла Шейлин. -- И ненависть твоя сильнее страха. В сплетении нитей судьбы ты -- ничто. Ты давно своими деяниями вершишь свою судьбу сам, и ни один из богов не примет тебя.

-- Что, даже "всепрощающий" Отец отвернулся? Какое разочарование! -- маг тьмы не уставал язвить. Ему попросту ничего больше не оставалось. Но в глазах ангела вспыхнул гнев, и маг испуганно прикусил язык.

-- Я говорю тебе о серьёзных вещах, эльф! Ты что, смирился со своим поражением? Я никогда в это не поверю, -- хотя маг и не видел, рыцари, сопровождавшие повозку, незаметно косились на своего пленника через забрала шлемов. Конечно, разговор серафима и мага тьмы не мог не заинтересовывать их. -- Рано или поздно ты вновь будешь свободен. Или мёртв... Но после смерти ты не последуешь судьбе ни одного из умерших. Твой личный Ад будет страшнее всех. Поэтому подумай хорошенько. Я пыталась остановить тебя, заставить изменить выбор, пока это было не поздно. Но ты сделал его. Я знаю, ты боишься смерти. Ты боишься этой неопределённости, этой пустоты. Ты можешь избежать смерти до срока, но для этого ты должен противодействовать своему повелителю. У тебя одного из немногих есть величайшее оружие против Него -- его же дар.

-- Довольно! -- Ашамаэль недовольно поморщился, жалея, что сам поддержал разговор. -- Может, ты ещё скажешь, что сама меня вытащишь из этого дерьма, если от этого будет зависеть судьба мира?!

-- Вытащу, -- уверенно кивнула Шейлин. -- Здесь, среди смертных, я поняла, что не всегда свет может противостоять грядущей тьме.

Эскорт стремительно продвигался на юг, где среди магических равнин и лесов была сокрыта цитадель колдунов. На границах эльфийские воины покинули магов, но Шейлин и Файран остались. На юге длань Дартазаэля ещё не накрыла землю, и здесь уже вовсю властвовала весна. Перед Ашамаэлем развернулось неповторимое зрелище: ярко-зелёные холмы и заросли орешника, среди которых лазурью сверкали узкие рукава рек и пятна озёр. В яркой зелени розовела цветущая вишня, вскоре стали встречаться яблоневые заросли. Даже небо здесь казалось чище и ярче. Чем дальше магов вела каменная дорога, петляющая среди зарослей и озёр, тем выше становились леса, но даже в них было светло. Среди стволов мелькали силуэта лесных жителей -- колдовских существ, совсем не похожих на людей. Ашамаэль не раз видел, как в тени показываются большие тёмные глаза. Но местные существа были уже достаточно умны, чтобы не показываться людям на глаза. Люди злые и корыстные в большинстве своём, даже маги -- это они усвоили быстро. Но существа, бродившие среди кустарников юга -- не самое странное, что здесь происходило. Когда повозка в очередной раз выехала на поляну и поднялась на холм, крупная тень закрыла солнце, и тут же разум мага оживился.

"Неужели прилетел?" -- конечно, Ашамаэль думал о Скаррестинуоре, что так и не показался на землях эльфов. Но тут же чернокнижник жестоко отругал себя за подобную наивность, хотя лёгкое удивление всё же пробилось во вновь охладевающий разум. В небесах бесшумно парило огромное плоское существо, похожее на скатов, что водятся в восточных тёплых водах. Невиданный зверь невозмутимо проплыл над магами и скрылся где-то за лесами. Из всех присутствующих лишь Файран удивлённо задрал голову, и чуть было не выпал из седла. Ашамаэль припоминал, очень смутно... Ведь он учился в этих краях. Но сотни лет назад даже на юге не были столь сильно активным магические жители этого мира. Сейчас же в этих края они уже полностью вытеснили обычных зверей -- маг понял это, не увидев ни одного простого животного, даже птицы здесь были особые. Но от того более опасные.