- Убери меч. Не забывай, кто здесь король, - сухо осадил падший эльф, проходя мимо дерзкого лорда. - Послушайте меня внимательно, дворяне Сиралиона. В ваших руках огромные армии, а вместе с ними и судьбы вашего народа. Может быть, вы привыкли, когда решают за вас. Я же никого удерживать не собираюсь - идите прочь хоть все, мне плевать! Но задумайтесь, на что обрекаете ваших матерей и отцов.

- Мирные жители тоже могут уйти с нами! - резонно заметил бунтарь, но тут же спесь его сбил циничный смех падшего эльфа. Он открыто смеялся своему вассалу в лицо.

- Великолепно! Я думаю, все они хотят жить и сбежать от меня. Забирай их.

- Мой король? - теперь опешила даже Шейлин. Советница, видно, решила, что монарх сошёл с ума. Но тёмный маг знал, что делал. Тут даже не было надобности применять магию, хотя в его силах было прямо здесь и сейчас подчинить этих эльфов своей воле. Сделать их беспрекословно преданным. И почему Ашамаэль не поступил именно так - ведь это в его репертуаре, - было известно только самому Ашамаэлю. Скорее всего, падший эльф действительно желал блага своему народу.

- Но остановись хотя бы на минуту и пораскинь мозгами. Ты хочешь всех их вывести из окружения армий империи Мортис? Порознь противостоять бесчисленным легионам убийц? - каменно спокойным был лик узурпатора, но голос его сквозил презрением. - Сражаться с врагом, пока за вашими спинами в ужасе трясутся дети и женщины? Ступай и погуби свой народ. Или же внемли моему совету и возьми свою волю в кулак! - маг резко взмахнул рукой, тонкие пальцы сжались. - Будь мужчиной, в конце концов, что тебе важнее: какие-то жалкие принципы и личная неприязнь, или верность народу? Помните, вы все, вы давали клятву не только королю, но и народу! - вновь чернокнижнки экспрессивно взмахнул рукой, как бы указывая на всех мирных жителей за стенами дворца. - Вы обязывались защищать не только короля...

"Но даже с этим вы не справились..."

- ...но и мирных жителей. Если для вас хоть что-то значат эти клятвы, вы останетесь, по крайней мере, до тех пор, пока не кончится война. А кончится она, я вам обещаю, скоро. Но если для кого-то из вас клятва верности - лишь слова, того я не держу. Мне не нужны такие вассалы, - после этой пламенной речи король резко развернулся и вновь взошёл на трон. Тот эльф, что выступал против нового короля, побелел от гнева. Резким жестом он загнал свой меч в пол между плит, этим самым указывая на свой отказ подчиняться. Развернувшись, мятежник гордо удалился из тронного зала, гневно хлопнув дверями. Следом устремилось ещё двое-трое молодых лордов. Но многие остались и преклонили колени перед Ашамаэлем.

- Браво, мой король, - шепнула советница. - Я была уверена, что вы справитесь.

- Довольно лжи, - недовольно скривив губы, отмахнулся король. - Ты наверняка считаешь так же, как и все они.

По традиции, после того, как вассал давал клятву, король касался его своим мечом. Только вот у нынешнего короля меча не было, и поэтому ритуал проводился посохом, и ни один из эльфов не сдержал дрожи от прикосновения ледяной стали.

А на площади перед дворцом ждали мирные жители, вновь собранные для последнего торжества - клятвы верности от короля. Все они ожидали многого. Кто-то считал, что Ашамаэль даже не выйдет, а некоторые думали, что новый королём вновь произнесёт пафосную речь с балкона, именно там король обычно и произносил клятву. Многие в ужасе замерли, помня утреннюю казнь. Но и тут падший эльф поразил всех, взбудоражив массы - только так он и мог сейчас удерживаться на троне, поражая воображение подданных и ломая систему.

Когда церемония в тронном зале закончилась, стражи распахнули двери на балкон, но Ашамаэль быстро поднялся с трона и направился к выходу - столь стремительно, что никто даже слова сказать не успел. Повисло неловкое молчание, как в зале, так и на площади. Но вдруг золотые двери дворца распахнулись, и толпа испуганно ахнула, увидев на пороге своего короля. На лице того застыла холодная маска решительности. Тёмный чародей швырнул в сторону свой посох, и тот с пронзительным звоном ударился о каменную мостовую, вновь вызвав испуганные вскрики публики. Когда чёрная сталь коснулась камня, по площади словно прошёл резонанс от далёких ударов копыт огромного коня. Высшие эльдар испуганно расступились, когда падший эльф быстрым, несвойственно ему резким шагом вошёл прямо в толпу. Так же резко он встал на колено и снял с беловолосой головы чёрный терновый венец с не менее чёрным камнем во лбу. Вытянув бледные руки с короной перед собой, Ашамаэль резким громким голосом заговорил:

- Я, высший эльдар, некогда Падаан Файон, верный слуга Кайириана Сиралионского, а ныне же падший эльдар, отрёкшийся от Света, Ашамаэль, король сиралионских земель и народа Сиралиона, клянусь вам, эльфы, своей душой, своим телом, честью и всем тем, что дорого мне, клянусь вам в верности. Я даю вам слово, что приведу народ высших эльдар к славе и процветанию, даю слово победить любого врага, который выступит против нас. Альмис свидетель - слова мои искренни и честны. Сиралион будет процветать! Даю вам слово отдать свою жизнь и душу за свой народ. Эльфы, вы принимаете клятву своего короля? - Ашамаэль, чей голос с каждым словом становился всё более отрывистым и хриплым, поднял светящиеся оранжевым светом глаза на поражённых жителей Амаралан-анорда. И те, словно по чьему-то приказу, опустились на колени и склонили головы пред новым королём. Так Ашамаэль наконец стал полноправным правителем Сиралиона.

***

Хотя эльфийские маги и остались, они так и не присягнули новому королю, а Старший Магистр заявил, что верен по-прежнему Кайириану Сиралионскому. Так же говорили и представители церкви. Но Ашамаэль считал большой удачей уже то, что большая часть дворян и лордов вняли голосу разума и уже готовили свои армии. Под белоснежными стенами Амаралан-анорда раскинулись эльфийские военные лагеря, в свободных городах шёл активный набор новобранцев. Также Ашамаэль от маршала услышал о неком "рыцарстве Сиралиона", что зародилось относительно недавно. Могучие эльфийские воины, закованные в тяжёлые латы, которыми обычно никто из эльдар не пользовался. Главная проблема заключалась в том, что замки эльфийских рыцарей располагались на захваченных дроу землях и находились в осаде, хотя туда уже был тайно отправлен посланник. И эльфийский король уже сформировал план. Когда затишье закончится и вновь начнутся сражения, а Ашамаэль поведёт эльфийское воинство навстречу Верховной Жрице Ллос, вынудив её сражаться там, где находятся рыцари Сиралиона, последние выступят из своих бастионов и нанесут неожиданный удар по флангам и тылу. Конечно, это если всё пройдёт идеально гладко - тёмные эльфы не дураки и наверняка что-то заподозрят. Хотя, вполне возможно, Жрица убеждена, что нового короля никто, кроме простых солдат, не поддержит. И тогда это будет её последняя ошибка.

Всё чаще приходили новости с границ о победах Скаррестинуора, и уже вторая армия была обращена в бегство. Тёмные эльфы вновь пришли в движение, стремясь как можно сильнее сократить Сиралиоснкие границы. Пылали прекрасные города высших эльдар, гибли эльфы на полях брани, и Ашамаэль понимал, что действовать нужно как можно быстрее. Он бросит вызов Жрице и победит. Сомнениям не должно быть места в тёмной душе короля высших эльдар.

***

Начинало казаться, что отношения Ашамаэля и Маэлин действительно возобновились, причём с той же силой и теплотой, как и несколько веков назад. Но на этот раз втайне от всех. Возможно, только Шейлин знала о любви короля. Казалось, она знала абсолютно всё.

Его руки нежно обнимали эльфийскую девушку, на лицах обоих застыло умиротворённое выражение спокойствия и одухотворения. Они находились в тронном зале, куда без дозволения короля мало кто рисковал входить. Оба они стояли у высокого широкого окна, рама которого была выполнена в виде замысловатых фигур, изображающих, судя по всему, какое-то победное сражение сиралиоснких эльфов. Окно это, впрочем, почти не было видно со стороны дверей, ибо его загораживали трон и стяг Ашамаэля.