Теперь попытайтесь сформулировать, что вы заметили, когда старались наблюдать за собой. Вы заметили три вещи. Во-первых, что вы сами себя не помните, т. е. вы не отдаете себе отчета о самих себе, когда стараетесь за собой наблюдать. Во-вторых, наблюдение затрудняется непрерывным потоком мыслей, чувств, об- разов, эхом прошлых разговоров, фрагментов эмоций, текущих сквозь ваш ум и очень часто отвлекающих внимание от наблюдения. И в-третьих, что в то самое мгновение, как вы начали самонаблюдение, что-то включает в вас воображение, и самонаблюдение, если вы действительно пытаетесь осуществить его, представляет постоянную борьбу с воображением.

Теперь укажем главный пункт работы над собой. Если мы представляем, что все трудности в работе зависят от того, что мы не можем помнить о себе, то мы уже знаем, что нам делать. Нужно стараться помнить о себе. Для этого нужно вести борьбу с механическими мыслями и воображением. Если она ведется добросовестно и упорно, то результаты будут налицо в сравнительно краткое время. Но не нужно думать, будто это легкое дело и можно сразу овладеть этой практикой.

Само-воспитание — это очень трудная вещь для обучения и практики. Оно должно основываться не на ожидаемых результатах, иначе происходит идентификация с собственными усилиями. Базироваться оно должно на осознании того факта, что мы не помним себя, но что в то же самое время мы в силах себя вспомнить, если мы приложим достаточные усилия и правильным образом.

Мы не можем стать сознательными усилием воли, как только нам захочется, так как у нас нет власти над состоянием сознания. Но мы можем на короткое время вспомнить себя усилием воли, поскольку над нашими мыслями мы располагаем известным контролем. К сознательности мы придем, если начнем припоминать с помощью особой настроенности нашего мышления, т. е. постоянным сознанием того, что мы не помним себя, что никто себя не помнит, и осознанием того, что это значит.

Вы должны помнить, что нами найдено слабое место в стенах механичности. Таково знание о том, что мы сами себя не помним, и осознание того, что мы можем постараться вспомнить самих себя. Вплоть до этого момента нашей задачей было только изучение самих себя. Теперь вместе с пониманием необходимости действительных в нас изменений начинается работа.

В дальнейшем вы узнаете, что практика самовоспоминания, связанная с самонаблюдением и с борьбою против воображения, имеет не только психологическое значение. Она изменяет также тончайшие стороны нашего метаболизма и производит определенные химические, лучше было сказать, алхимические последствия в нашем теле. Так что от психологии сегодня мы пришли к алхимии, т. е. к идее трансформации грубых элементов в более тонкие.

Относительно изучения возможного развития человека я должен установить один очень важный пункт. У человека есть две стороны, требующие развития, иначе говоря, имеются две линии возможного развития, по которым необходимо продвигаться одновременно. Эти две стороны человека или две линии возможного развития суть познание и бытие.

Я уже неоднократно говорил о необходимости развития познания, в особенности самопознания, поскольку одной из самых характерных черт нынешнего состояния человека является незнание самого себя. Люди в общем понимают идеи о различных уровнях познания, идею относительности знания и необходимости совершенно новых познаний. То, чего они по большей части не понимают, это идеи бытия, как чего-то совершенно отдельного от познания; и далее идеи об относительности бытия, возможности различных уровней бытия и необходимости развития бытия отдельно от развития познания.

Русский философ Владимир Соловьев использовал термин «бытие» в своих работах, говоря о бытии камня, бытии растения, бытии животного, бытии человека и о божественном бытии. Это лучше, чем обычное понятие бытия, поскольку обычно бытие человека рассматривается так, словно оно ничем не отличается от бытия камня, растения или животного. С обычной точки зрения камень, растение или животное есть или существуют, точно так же как человек есть или существует. В действительности они существуют совсем по-разному. Но подразделение Соловьева недостаточно. Такой вещи, как бытие человека, нет. Люди для этого слишком различны. Я уже объяснял, что с точки зрения изучаемой нами системы понятие человека подразделяется на семь понятий: человек № 1, № 2, № 3, № 4, № 5, № 6, № 7. Это означает наличие семи категорий бытия: бытие № 1, № 2, № 3 и т. д. Вдобавок нам уже известны более тонкие подразделения. Мы знаем, что могут быть самые различные люди № 1, самые различные люди № 2 и № 3. Они могут жить полностью под влиянием А, под равным воздействием А и В, под большим влиянием В. Они могут обладать магнетическим центром. Они могут вступить в соприкосновение с влиянием школы или влиянием С. Они могут быть на пути к человеку № 4. Все эти категории указывают на различные уровни бытия.

Идея бытия стала самим основанием мышления и речи о человеке в религиозной мысли. Все другие подразделения считались неважными в сравнении с религиозным: люди делились на язычников, неверующих или еретиков, с одной стороны, и на истинно верующих, праведников, святых, пророков — с другой. Все эти определения относились не к различиям во взглядах и убеждениях, т. е. относились не к знанию, но к бытию.

В современной мысли люди игнорируют идею бытия и различные его уровни. Напротив, они верят в то, что чем больше в бытии человека разногласий и противоречий, тем он интереснее, тем больше блеска. Широко признано, хотя и молчаливо (а иногда и не молчаливо), что человек может предаваться лжи, быть эгоистом, ненадежным, неразумным, извращенным — и все-таки быть великим ученым, философом или художником. Конечно, это совершенно невозможно. Такая несовместимость различных черт в чьем-либо бытии, считающаяся признаком его оригинальности, на деле означает слабость. Нельзя быть великим мыслителем или художником с извращенным или неустойчивым умом, так же как профессиональным боксером или цирковым атлетом не может стать чахоточный. Широкое распространение идеи, будто непостоянство и аморальность означают оригинальность, несет ответственность за многочисленные научные, художественные и религиозные подделки нашего времени, а возможно, и всех времен.

Необходимо ясно понять, что означает бытие и почему оно должно расти и развиваться наряду с познанием, но независимо от него. Если познание перерастает бытие или бытие перерастает познание, результатом в обоих случаях всегда будет одностороннее развитие, а оно никогда не идет далеко. Одностороннее развитие неизбежно приходит к серьезному внутреннему противоречию и останавливается на нем. Чуть позлее мы можем поговорить о разного рода вариантах одностороннего развития и их результатах. В жизни мы обычно встречаемся с одним, когда познание перерастает бытие. Результатом оказывается догматизация каких-либо идей и последующая остановка развития познания из-за утраты понимания.

Теперь мне необходимо сказать несколько слов о понимании. Что такое понимание? Попробуйте сами задать себе этот вопрос, и вы увидите, что ответа нет. Вы всегда смешивали понимание со знанием или наличием информации. Но знать и понимать — это две совершенно различные вещи, и вам нужно научиться их различать. Чтобы понять какую-то вещь, вам требуется рассмотреть ее связи с каким-то более обширным предметом, более широким целым и возможные последствия такой связи. Понимание всегда есть понимание меньшей проблемы в отношении к большей проблеме.

Предположим, например, я показываю вам старый русский серебряный рубль. Это была монета размером с полкроны и соответствовала двум шиллингам с одним пенни. Вы можете разглядывать ее, изучить ее, заметить, какого она года чеканки, выяснить все, что можно, о царе, чей портрет на ее стороне, взвесить ее и даже провести химический анализ и определить полное содержание серебра. Вы можете выучить значение слова «рубль» и как его использовать. Вы можете выучить все это и, наверное, много больше, но вы не поймете смысла этого слова, если не выясните, что до войны его покупательная способность примерно соответствовала нынешнему английскому фунту, а нынешний бумажный рубль в большевистской России едва ли соответствует фартингу. Если вы это откроете, то вы поймете нечто о рубле, а возможно, и о некоторых других вещах, потому что понимание одной вещи прямо ведет к пониманию многих других.