— Авада… — ему и в этот раз не суждено было закончить. Эхом в огромном пространстве раздались последние слова древней формулы, рывком опустились вниз и в стороны руки Мерлина, завершая плавную череду движений, из которых вместе со словесной формулой плелось заклинание, и большой яркий огненный диск, закручиваясь, сорвался с его клинка. Освещая полутемный зал, сыпля искрами и оставляя после себя волны жара в воздухе, мощное заклинание неслось к своей цели. Лицо Темного Лорда опять приняло изумленный вид, но он все же успел выставить щит, который тут же погас, разбитый протуберанцем. А следом летел еще один, и еще и еще… Пришел черед Волдеморта уворачиваться и защищаться. Он не мог в это поверить, этого просто не могло быть, но факт! — «Это же какой–то чертов юнец, почему даже я, Лорд Судеб, не знаю таких заклинаний?! Что за…» — додумать Волдеморту не удалось, в последний момент его основательно поджарили. К сожалению, заряд прошел через «Протего», и потерял часть своей силы — Темного Лорда словно облили напалмом, но не убило и даже не отшвырнуло. Через пару мгновений звуки воплей горящего человека сменились шипением, а самого его окутало облако пара. Хлопок, и силуэт в темной прожженной и окровавленной мантии появился очень близко к парню с другой стороны. Резкие, хлесткие движения руки, и Мерлину рассекло икру, а затем толкнуло в спину, впечатывая в пол. Красная молния «Круциатус» же была отклонена кем–то со стороны. Темный Лорд в очередной раз резко повернул голову, и закатил глаза

— Сколько мне тебя еще раз убивать, Гарри Поттер? — Обожженые связки позволили ему это лишь прохрипеть.

— А ты хоть раз сможешь?

Дуэль завязалась снова. Гарри, максимально сосредоточившись защищался, иногда атакуя в ответ. Он бы может и продержался еще немного, но раздался дробный звук каблуков, и в зал ворвалась Дафна, сходу получая «Круциатус» от Темного Лорда. Ее словно ударило током — ноги подкосились, раздался душераздирающий крик, и она осела на колени, а затем завалилась на спину. Тело девушки билось в судорогах, крик перешел на ультразвук, а тело выгнулось, натянутое как струна, обнажая его — на половину разодранная мантия сползла, а рубашка вообще была рассечена напополам еще после удара Дохлова. Дернулся на крик Гарри, отвлекаясь и следом получая «Круциатус» тоже, до кучи прилетело и Мерлину, который как раз нащупал рукой меч, взял и попытался что–то сотворить. Следом произошли сразу два события: через адскую боль, которая пронизывала все его тело, Гарри что–то метнул в Волдеморта, прерывая для всех пытку: обмякла Дафна, выдохнул Гарри. С хлопком появился Дамблдор, сразу вызывая огонь и посылая волну пламени в нашего врага. И да, в Зал вбежали ребята, ведомые Гермионой. Девушка на бегу кинула «Остолбеней» и застывшие было столбом ребята стали неуверенно посылать свои заклинания, опомнившись.

Мерлин пытался соображать. Все тело ныло, глаза застилала красная пелена, во рту был солено–металлический привкус крови. Похоже, он еще и терял кровь. Круциатус на него едва прошел — спасибо кольцу, которое теперь обжигало его руку, приняв большую часть на себя. Палочка потерялась. Меч валялся рядом, но его взять–то не успеешь.

— «Что… а-а, еще вроде пистолет на бедре есть…» — почти не соображая, Мерлин нащупал рукой ствол, выдернул из кобуры, взвел и прицелился. Глаза опять застелила пелена, и парень судорожно вдохнул. На мгновение мир прояснился, и он выстрелил. Пистолет дернулся в руке еще десяток раз, прежде чем со звоном не отъехал затвор, и мир для Мерлина потух.

Первая пуля ударилась об остатки щита Лорда, вторая — вошла ему в бок, отвлекая, заставляя дернуться от неожиданной боли. Остальные ушли в молоко или бессильно разбились о вновь поставленный щит, ослабляя его. Прилетело что–то мощное от Дамблдора, снимая окончательно щит, а затем бело–прозрачный луч откуда–то слева отсек по локоть левую руку Воландеморта. Там с вытянутой рукой стоял, пошатываясь Гарри.

Мгновением раньше в министерство из всех каминов стали прибывать Авроры, сотрудники и сам министр. Кто–то из журналистов на автомате успел щелкнуть, и позже в заголовках газет будет именно эта сцена — Гарри, отсекающий руку великому и ужасному «Темному Лорду».

— Сдавайся, Том. Тебе конец. — молвил Дамблдор.

— Это только начало — прошипел калека и исчез с характерным хлопком, оставив после себя обрубок в луже на полу и запах горелого мяса.

— Это был ОН… — шептал Министр, и изумленно таращились остальные «неверующие».

Выкрикивая имя девушки, кинулся к Дафне Гарри. Ну как кинулся — дохромал и бухнулся на колени, возле нее, обнимая, прижимая к себе, словно маленького ребенка. К ним кинулись остальные ребята и несколько подоспевших членов ордена, А к Мерлину подбежала Гермиона, щупая пульс на шее.

— Упрямый дурак, черт тебя побери… давай… исцеляющее зелье… — девушка положила его голову к себе на колени и дрожащими руками искала на поясе белую склянку. Нашла, залила внутрь, и склонилась над ним беря за руку.

— Давай, давай же, действуй… — раны стали потихоньку затягиваться. — Ну почему я, дура, не стала хиллером! Мерлин, очнись наконец, не смей вырубаться! — она от души залепила ему пощечину, и он дернулся, приоткрывая глаза и кашляя.

— Гермиона… за что же сразу по роже….

— Прости, прости… Дурак, как же ты меня напугал! Ты зачем от меня закрылся! — все это перемежалось поцелуями его лица и слезами.

— «Просто ужас, помираю, как в сплошной мелодраме» — успел подумать парень, отказывающим ему мозгом. Потом вроде как подошел Дамблдор, водружая Мерлина на носилки и проверяя его состояние. Рядом уже были носилки с Луной, Роном, Джинни, Ремусом и несколькими другими членами ордена Феникса. Еще на одни Дамблдор водрузил Гарри вместе с Дафной, предварительно укутав их пледом так, что торчали лишь голова Гарри, да светлая копна спутавшихся волос плюс лишь малая часть лица Дафны — девушка плотно была прижата к его груди.

Я пришел в себя от того, что кто–то тряс меня за плечо.

— Мерлин, подъем, лежебока. — С усмешкой произнес знакомый голос.

Я моментально встрепенулся и открыл глаза, услышав такую знакомую речь. Так разговаривал только один человек на свете, вернее, не совсем человек. Стоило распахнуть глаза, и тут же им пришлось привыкать к освещению.

— Отец — лицо само собой озарилось улыбкой. — Я рывком попробовал сесть, и о, чудо! Я не ощутил никаких ран, которых сколько помню, было совсем не мало. Не болело плечо, не ныла от пореза игра, не болела ступня. Тут же на меня набросилась Гермиона, заключив в крепкие объятья. Кстати могу добавить, что обниматься с человеком в костюмчике из драконьей кожи — не самое приятное занятие. Но все равно это было прекрасно! Она цела, с ней все хорошо…

— Я люблю тебя… — У Гермионы заблестели глаза.

— Я тоже тебя люблю — Кое–как я успокоил девушку, гладя по голове и что–то мысленно шепча. Отец сидел рядом, стараясь сдержать улыбку и оставаться серьезным.

— Мерлин, нам нужно поговорить — Николай дал нам прилично времени, за что я ему был благодарен. Сейчас начнется разбор полетов. — Леди, вы не оставите нас на полчаса? Обещаю вернуть вам вашего ненаглядного через этот промежуток времени.

Когда я встал, настала очередь отцовских объятий. Наконец, мы двинулись на выход из больничного крыла, и я заметил, что происходит вокруг. Во–первых, члены ордена. Человек семь лежало на койках, погруженные в сон. Во–вторых, на соседних койках лежали Гарри и Дафна. За ними виднелись кровати, где лежали Рон, Джинни, Луна. Рядом с кроватями Гарри и Дафны стояли несколько человек: мадам Помфри, Альбус Дамблдор, Видимо родители Дафны — уж больно леди была похожа на нее, Сириус с Элизабет и….

— А что здесь делает Кардинал Эйзейнхайд? И как все наши, как Гарри с Дафной?

— А вот именно потому что он здесь, твои друзья целы и невредимы. Я привел его в надежде поднять твои знания в медицине, но как видишь, не успел…