— Восполняющее? — Гермиона, сидевшая рядом облокотившись спиной на стену, обратила внимание на цвет. И чуть мотнула головой, отгоняя от себя ревность.

— Да — Мерлин еще раз заставил себя отвести взгляд. Запахнул девушке остатки рубашки, на скорую руку связав их. — Гарри, кинь мантию свою!

— Что? Ох е, Мерлин ты что там дела… — Гарри как раз помогал встать Невиллу и обернулся на зов

— Потом ревновать будешь. Я делал все, что мог. — Мерлин закатил глаза и рявкнул — мантию!

— Жаль я не успела это изучить — Гермиона откинула голову, сжимая зубами губу от боли в руке. Показывать что ей больно, пока Мерлин лечил ее подругу, она считала верхом слабости, но слезы, которые катились по ее щекам, выдавали ее с головой.

— Теперь ты. Дай сюда руку — Мерлин, не терпя возражений, схватил ее за ладонь и осмотрел девушку. Доспех из шкуры дракона помог: он почти полностью защитил девушку, приняв удар на себя, и лишь небольшой участок правой кисти с тыльной стороны руки был задет. Поблагодарив всех Богов, Мерлин аккуратно взял ее ладонь в свои руки, и между ними опять появилось мягкое свечение. Рана Гермионы не была столь ужасной: часть удара приняла на себя защитная бижутерия, так что залечить рану удалось полностью. Оклемалась Дафна, и тут же ощупала себя, непонимающе смотря на то, что осталось от почти смертельной раны, а потом на свечение в руках Мерлина. Затем она, покраснев, натянула мантию Гарри, которая выглядела немногим лучше остатков ее собственной, валявшейся на полу, нашла палочку и была чуть не задушена объятиями Гарри. Сам же Мерлин отделался тем, что пару раз использовал «Столп света» — именно так называлось заклинание, что он использовал сначала на Дафне, а потом и на себе, и наложил заморозку еще и на икру — хотя сам не знал, как ее–то зацепило, и снова взялся за меч.

Пройдя эту комнату и очередной коридор, все они буквально выпали в комнату со странной аркой. Куда нужно было топать дальше, никто уже не помнил. Но тут послышался шум, и к облегчению всех, из–за одной из дверей сверху показался Сириус, тащивший Джинни на плече. Следом бежали Луна и Рон.

— Замуруйте дверь, там щас Беллатрисса будет! — Сириус аккуратно скинул девушку к стеночке, а сам приготовился к бою.

— Что у вас? У нас там Дамблдор подкрепление привел, Упивающиеся тоже, жуть просто, тут настоящая битва! — Рон был перевозбужден.

— Минус пять — «скромно» отчитался Мерлин, остальные подтвердили.

— Что ж, неплохо для… — усмехнулся было Сириус.

Наверху что–то бабахнуло, и из двери ярусом выше уже замурованной, выкатилась Тонкс, срываясь вниз. Сириус кинул амортизирующие чары и обошлось, но следом вывалились УПСы, и опять завязалась драка. Постепенно в комнате прибавлялось народу — орден Феникса и Упивающиеся выскакивали и из верхней двери, и из другой. На нижнем ярусе, из которой вышла группа Гарри, появилось несколько человек. Сражение разбилось на отдельные дуэли, и редко кто действовал вместе — пожалуй, только отлично слаженные Мерлин с Гермионой, да Гарри, прикрывающий собой Дафну, которая из–за его спины ставила защиту. Сверкали вспышки. Раздавались проклятья и заклятья, с грохотом от взрывов обсыпались стены в местах попаданий особо серьезных заклинаний, все это слилось в единую какофонию звуков сражения. Мерлин старался прикрывать своих, по возможности — они с Гермионой неплохо отвлекли от Сириуса одного, его потом добила Гермиона оглушающим, уделали еще двоих — кстати опять же завершила дело Гермиона — одного они вдвоем одолели в поединке, другого просто пристрелили в спину. Оглядевшись, Мерлин увидел как Гарри с Дафной и Роном вместе с Луной зажимают.

— «Прикрой слева».

— «Давай!»

Мерлин сорвался с места, стремясь сократить дистанцию и выйти «на линию огня» что бы не задеть своих, но видел, что не успевал. На ходу, он взмахом палочки с левой руки ударил оглушающим в бок ближайшему врагу, ему тут же прилетело в довесок от Гермионы, и увидев как другой, нацелившись куда–то в сторону друзей, начинает колдовать смертельное проклятье, со всей дури метнул меч ему в спину: клинок вошел почти по рукоять. Зеленая вспышка улетела в пол перед УПСом, не причинив никому вреда. А вот третьей оказалась Белатрисса Лестрейндж, и пока Мерлин пинком ноги стряхивал труп с меча, она послала какой–то фиолетовый огонь в Луну, безумно захохотав. Рон оттолкнул девушку, принимая удар на себя, и вскрикнул, повалившись на пол и не подавая признаков жизни.

— Рон! Сектусемпра! — Гарри ударил в Лестрейнж полупрозрачным лучом, Но та закрылась «Деффендо». В Зал ввалились еще несколько орденцев, и Беллатрисса закричала: — Уходим!

Кинув обездвиживающее в ближайшего врага, она рванула к ближайшей двери и скрылась в проеме, увернувшись от трех лучей заклинаний и одной «заморозки». В этот же проем за ней кинулись и Гарри с Мерлином…

Белатрисса уходила. Вот уже она вбежала в зал прибытия, где располагались камины министерства. Ни лучи проклятий, ни шаровые молнии, которые Мерлин швырнул прямо на ходу, не смогли ее остановить — лишь чуть–чуть замедлив ее на мгновение, за которое эта душевнобольная успела выставить очередной щит и кинуть заклинание, подсекая парней. Гарри упал, успев выставить руки, второй же в прыжке ушел в перекат, вставая и посылая развернувшейся на них ведьме протуберанец. Взрыв на выставленном «Деффендо» отбросил ее внутрь камина, она кинула щепотку порошка, невесть как успев взять его, и тут Мерлин что есть силы прокричал:

— [Нах*й!]

Вспышка зеленого пламени поглотила изумленную ведьму, не успевшую произнести место прибытия.

— Куда ты ее послал, — Гарри пытался отдышаться после безумного забега. — И чем ты лупишь?

— Далеко. Я тебе потом переведу. — лицо Мерлина исказила гримаса, когда он попытался пошевелить левым плечом, и он еще раз наложил заморозку. Сил на лечение у парня уже не было. — Пошли, найдем остальных, остальное потом.

Внезапный хлопок заставил их выставить щитовые заклинания, и в них тут же угодили заклинания.

— Поттер — прошипел мужчина в темной мантии. Через мгновение на парней обрушился целый сноп заклинаний вместе с ментальной атакой. Гарри оскалился, у Мерлина вспыхнуло кольцо на руке. Когда третье заклинание из серии, которую Темный Лорд пускал как из автомата, разметало защитные чары Мерлина, он выкрикнул неизвестную формулу и уткнул меч в пол, склоняясь на одно колено. Тут же его накрыло светящейся сферой, от которой бессильно отскочили остальные проклятия. Палочкой же он поставил щиты перед Гарри, прикрыв его, когда тот открылся. Когда через пять секунд сфера пала, они с Гарри, постепенно сближаясь, продолжили бой, даже изредка отвечая в ответ. В конце концов они оказались рядом друг с другом, одним щитом накрывая обоих. Вот полетел первый зеленый луч и пропал, встретившись с стеклом, мгновенно наколдованным Гарри.

— Так вы хотите поиграть? Давай сыграем, Гарри Поттер.

Темный Лорд исчез, тут же появляясь позади них и отправляя еще одно смертельное проклятие и снова исчезая.

— Спиной к спине!

Но даже стоя спиной к спине вдвоем вечно трансфигурировать из воздуха или отколотых обломков мрамора и гранита со стен министерства разные предметы, перегораживая ими путь смертоносным зеленым лучам — нельзя. Тридцать секунд. Тридцать секунд длиною в вечность Волдеморт трансгрессировал вокруг них, посылая заклинание «Авада Кедавра». И вот, появившись в очередной раз, он просто кинул сбивающее заклинание: их отшвырнуло в стороны вместе с блюдцем, коим Гарри пытался их прикрыть. Темный Лорд, шелестя полами своей мантии и буквально летя над полом, отправился прямо к Гарри, который судорожно вдыхал воздух после удара от приземления о жесткий пол.

— А сейчас ты умрешь, Гарри. — палочка медленно поднималась, уставившись Гарри в грудь, когда мимо с характерным свистом рассекаемого воздуха пролетел меч Мерлина, прошив пространство там, где секунду назад был Воландеморт.

— Тобой я займусь позже! — Воландеморт начал движение палочкой в сторону парня, уже стоявшего на ногах, пусть и слегка пошатываясь. Но тот сделал жест рукой, и бок Лорда обожгло как огнем — клинок вернулся в руку хозяина, попутно вырвав кусок мантии врага и оставив тому порез на боку. Изумленный Волдеморт тронул рану, и тупо уставился на вид собственной крови. Секундная задержка, и изумление сменилось гневом.