Наконец, процедура была закончена, и мы добрались до чая. В чае Грейнджеры, как и все британцы, толк знали, так что ароматный напиток с чабрецом и пирожными был выше всяческих похвал. Подаренный мною букет незаметно переместился в вазу на окне, и все чаепитие «остужал» нервы мистера Грейнджера. Правда, между делом, он умудрился пройтись по куче различных тем. Дежурно отвечая, я поймал его на флоте, точнее, он меня.

— Ээх, было время, корабли нашего славного Королевского флота правили балом на море…

— Бегая всем скопом то за «Бисмарком», то от «Тирпица», угу, — я машинально ответил и попал в диспут. Как оказалось, ее отец служил на флоте и был жутким патриотом. Сойтись во мнениях мы смогли относительно Нельсона и «Катти Сарк», блестящей операции у Фолклендских островов. В остальном же были различия, но спор был культурным, без крика и хлопанья по столу, а на фактах. В общем, мы остались друг другом довольны. Недовольны были дамы, ведь слушать диспут было интересно, если понимаешь, о чем идет речь. Так что скоро нам пришлось перейти на другую тему. Напоследок, пока Гермиона отвернулась и завязывала шнурки, мистер Грейнджер положил мне руку на плечо и отвел в сторону.

— Ты хороший парень, как и твоя семья, Мерлин. Но пойми и ты меня, Гермиона — моя единственная дочь. Так что если что–то случится, не обессудь. На эти две недели за нее отвечаешь ты.

— Не беспокойтесь, мистер Грейнджер. Я благодарен Богу, что у меня такая девушка. И никаких «если». Да, я вас понял, но, скажем так, я придерживаюсь старых правил.

— Да я вижу и понимаю, но что я, подростком не был? Крышу срывает только так. Ладно, идите. Позвоните, как доберетесь, что все в порядке.

Вот так вот мы и отправились к метро — следующие две недели Гермиона должна была гостить у меня. До дома мы добрались без каких–либо происшествий — даже ее сумку с поклажей из моих рук никто спереть не попытался. Обидно… Вечер прошел бы буднично, если бы не пара рабочих моментов…

____________

Прим. Автора: Используемые названия техник и сами техники из Айкидо, хотя видно, что Мерлин использует и классические ударные техники — удары руками и ногами. Так что даже ближе к Хапкидо, но я не в курсе рабочих названий там, не довелось пока побывать там лично. Описываемая ситуация вполне реальна при должном владении телом и техниками, про английскую молодежь девяностых — хотелось бы знать как на самом деле, но подобные ситуации и их описание я видел не единожды в книгах и фанфиках.

Прошу прощения за то, что долго не было глав. Зато теперь — сразу две)))

Во–первых, добрались мы к шести часам вечера, так что вместо полноценной вечерней тренировки вышло что–то непонятное. Закинули сумки, переоделись по–быстрому, я себя мгновенным исцелением подлечил. Закинули сумки, ага…

— Так-с, давай сумки я поставлю в комнате Лори, все равно она там не живет, и ближайшие несколько лет, скорее всего, жить не будет.

— Кхм, Мерлин…

— Да, Гермиона? — я начал соображать, что что–то не так. Комнату Лори я приготовил заранее, потому как не знал, как и к чему отнесется Гермиона. Вот, кажется, и был первый подводный камень. Я развернулся и улыбнулся Гермионе, как нашкодивший кот*.

— Мерлин, мы же теперь парень и девушка, да?

— Безусловно.

— Тогда почему я живу в комнате Лори? — пардон, что?!

— Э… нет, в принципе, я двумя руками за…

— Вот и отлично! Пошли в твою комнату, — а там конфуз ожидал уже Гермиону с ее не совсем понятными мне планами. Потому что у меня в комнате стояла почти армейская кровать–одиночка, даже не полуторка. Тогда мы и пришли к выводу, что спать вполне удобно, если разобрать диван внизу. Это был первый рабочий момент, вогнавший меня в полнейшее недоумение и ступор. Да–да, я стеснительный в своих мыслях и запросах, а в голове вообще по этой теме только опилки.

Второй момент наступил чуть позже. Я‑то для физической тренировки облачился в привычный Авадон, не скрывая его изначального вида, и прихватил две пары перчаток и четыре — бинтов. Угадайте, в чем вышла наша Гермиона — «заучка», как ее недавно несправедливо обозвали? В спортивном темном костюме с красными полосами, собрав густую копну волос в хвост. Вот только вечер был жаркий, так что к середине тренировки она осталась в топике. А ведь до этого все время я ее лицезрел не иначе как в мантии или свитере. Сегодня днем — в блузке. А вот такой ее, наверное, не видел никто и никогда. Гермионе почти стукнуло шестнадцать, плюс она долго и старательно «затирала следы» (п. а.: мы знаем, как девушки, смекнув какую–то фишку, начинают ею пользоваться — пример того явно виден в эпизоде с зубами Гермионы) того своего особо проявившегося пожелания зимой… Из состояния ступора и любования меня вывел только прилетевший прямой удар в челюсть, и если бы не заклинания мгновенного исцеления да зелья, хрустеть бы мне зубами до сих пор.

Все это я обдумывал во время приготовления ужина. Мысли, сопровождающиеся воспоминаниями, плавно перетекали из полушария в полушарие, так что я снова чуть не забылся и не оттяпал себе палец. Раздались шаги по лестнице, и на кухню вошла Гермиона, закончившая приводить себя в порядок после тренировки. Я инстинктивно посмотрел на звук и обомлел. То ли полумрак гостиной в свете заходящего солнца так сыграл, то ли еще что–то, но я ее не узнал. Точнее, узнал, но не девчонку, с которой был знаком уже почти пять лет, а девушку, когда–то давно бывшую девчонкой. Даже вспоминая об этом моменте спустя почти двадцать лет, я так и не нашел момента перехода к восприятию ее как взрослой девушки. Да, более правильная, красивая осанка, а не с портфелем учебников, да, не скрытое балахонной мантией, а аккуратно подчеркнутое джинсами и футболкой окрепшее тело, чуть–чуть не до конца просохшие после душа густые волнистые каштановые волосы, струящиеся по плечам, и черты лица… Да, наверное, все же лицо. Оно потеряло детскую округлость и черты его стали более четкими. Этот изящный, прекраснейший нос, овально–заостренный подбородок, скулы, правильные красивые и натуральные брови, а не как у одной пятикурсницы из Хаффлпафа — нарисованные неизвестно чем на пол лба. И эти карие глаза, ух…

— Мерлин, что–то не так? — спросила Гермиона, перехватив мой задумчивый взгляд и осмотрела себя. Тьфу ты, Господи, опять я завис!

— Да нет, просто ты выглядишь прекрасно. Что–то весь день как не посмотрю — моя операционная система ложится, — брякнул я, что думал. Ну, как всегда. Идиот, какой я идиот…

— Эмм… операционная система — это как Windows что ли? — Гермиона сначала опять смутилась от комплимента, а потом задумалась.

— Да, вроде того, только я про свои мозги.

— А-а, что я могу поделать? Хотя давай помогу чем–нибудь, ты ведь ужин делаешь, так? — она кивнула на плиту.

— Да я почти все сделал. Можешь пока помочь накрыть на стол, тарелки вот… — вовремя она напомнила, еще пара минут и стейк бы не был стейком. А так и вполне ничего получилось — вон, меня даже похвалили.

— Мерлин, меня волнует такой вопрос… я ведь заглянула в их ауры до боя и пробила ментальную защиту — помню первый шаг, — Гермиона отложила столовые приборы и внимательно посмотрела на меня. — Почему ты поступил именно так?

Я поперхнулся, прочистил горло и тоже отложил вилку и нож, скрестив пальцы рук. Разговор был непростой…

— Ты посмотрела всех?

— Да, — Гермиона смутилась под моим взглядом.

— Ты понимаешь, что я убил бы за такое, если бы мог?

— Ты про Джереми? Подкачанного парня? — дождавшись моего кивка, она побледнела, но продолжила, — да, это были отвратительные, дрянные мысли, меня чуть не вывернуло прям там. Не убил, потому что светлым нельзя, разве только при угрозе непосредственно для жизни? Но я не совсем это имела в виду. Ты мог ударить их твоей, эм, нашей магией. Мог атаковать сразу после сканирования, мог просто перетерпеть, но тут я уже поняла, что не тот вариант. Так почему именно так?