— Гарри, я…

— Я все понимаю. Ты со Слизерина, я с Гриффиндора. Скоро будет война, и малейший намек на связь со мной поставит под удар твою семью и тебя, так что нам лучше…

— Гарри! — Дафна сильно сжала его руку, впиваясь острыми ногтями в кожу. — До сих пор это как–то не мешало нам!

— До сих пор Волдеморт не имел тела и не был опасен.

— Гарри, — в глазах Ледяной Королевы Гринграсс проступили слезы, — не прогоняй меня. Ты делаешь мне больно, понимаешь? Да, у нас непростые отношения, но ты мне дорог. Если хочешь знать, я поначалу считала это мимолетным увлечением. Как попытку заарканить самого Гарри Поттера. Лишь потом оказалось, что ты совсем не обыкновенный человек. Да, не супер–герой, которым тебя все считают, но просто не такой, как все. Наша семья всегда держалась в стороне — мы не слишком богатый или сильный род, так что на нас не сильно давили. С родителями мы как–нибудь договоримся, они поймут. А я просто хочу быть с тобой. Понимаешь? — Дафна провела рукой по волосам Гарри и склонилась ниже, так, чтобы их губы почти касались. Ее длинные светлые волосы скрыли их лица.

— Да, я понял. Просто я не хочу, чтобы страдали другие люди. Особенно ты. Я не хочу потерять тебя, Дафна, — Гарри рывком приподнялся на правом локте, левой рукой притягивая девушку к себе. Про себя он потом долго еще соображал, с чего вдруг стал таким решительным… но награда того стоила. Поцелуй затянулся бы, но Дафна оперлась рукой ему о грудь, Гарри охнул — все должно было окончательно зажить ночью, да и силы еще не восстановились. Поэтому Гарри рухнул обратно, а так как Дафну он не отпустил, она и рухнула на него. Койка предательски скрипнула, а у мадам Помфри в кабинете зашевелились тени.

— Оох, черт! Прячься быстрее! — Дафна как раз попыталась сдвинуться, койка скрипнула еще раз.

— Где? Твоя мантия тут?

— Здесь! — Гарри накинул на них одеяло, а дверь кабинета открылась. Дафна, прижав волосы, сползла под одеяло с головой, прижавшись к его груди, и дернула кусок мантии, что свешивался с койки. Они тревожно замерли, боясь пошевелиться или дышать. Мадам Помфри огляделась — казалось, все пациенты спали. Она приоткрыла окно и ушла обратно в кабинет.

— Все, — эту фразу Гарри практически просипел — что–то было с голосом. Дафна вынырнула, огляделась, и уткнулась лбом ему в плечо, тихо хихикая.

— Почти попались.

— Да, но будь добра, чуть убери колено. И локоть с моих ребер.

— Ох, прости, — девушка сместилась, прыснув. Затем оба покраснели. — А что, не нравится?

— Да нет, мне очень приятно, но в постель нам не рановато ли? Да и Флер тут, и медсестра…

— Идиот!

Они снова тихо прыснули. Дафна, хихикая и краснея, закусила его плечо, чтобы не смеяться в голос. А спустя десять минут Дафна со вздохом оторвалась от его губ, благо постепенно они снова перешли от разговоров к поцелуям. Ей предстояло тихо встать, без скрипов, также тихо проскользнуть в дверь.

Гарри же долго еще ощущал тепло ее тела и вкус губ. Но его угнетало, что он подставляет под удар их всех. Сириуса, друзей, любимую девушку. Чтобы добраться до него, Волдеморт мог использовать любого из них.

Поезд Хогвартс–экспресс, на пути в Лондон.

— Ребята, пишите мне этим летом как можно чаще. Не знаю, получится ли увидеться этим летом, чую, оно будет нелегким, — Гарри откинулся на кресло, проиграв партию Мерлину. Пока Рон расставлял фигуры для партии с Гарри за второе место, а Гермиона читала книгу, облокотившись на плечо Мерлина, поезд размеренно стучал колесами.

— Не переживай. Сириус у вас всю защиту поднял. Не только Ордена, но и Блэков. Кстати, свадьба у них с Элизабет когда? (Прим. Автора: я полагаю, что с магической помолвкой Сириус восстанавливается в правах, тем более если он последний наследник. Если он мог составить завещание на все хозяйство Блэков, значит, и тут все может) — Мерлин прищурился.

— Через три недели. Вы все тоже приглашены, как и ваши семьи. Удивительно. Такое время грядет, а они…

— Гарри, а что такого–то? Да, будет война. Но лучше жить и сражаться, бороться за все, что тебе дорого, чем просто просиживать в страхе. Знаешь, человек, который за свой короткий век прошел немало войн, мне сказал: «Война страшна не сотнями смертей и утрат, не обрушением экономик и разорением. Она страшна тем, что выжившие завидуют мертвым. Очень мало людей могут не сломаться. Остаться такими, какими они были, не пасть до уровня своих врагов. Только очень сильные люди». Я до сих пор не понимаю всего смысла этих слов, но я уяснил одно — я дорожу нашей дружбой и рад, что мне тогда довелось сыграть с вами в шахматы. Что я встретил в поезде Гермиону. Что мы пока живы и жизнь у нас интересная и насыщенная. Я благодарен за это, — Мерлин замолчал, усмехаясь своим мыслям. А поезд все несся вдаль.

Автор извиняется за такой перерыв в публикации, постараюсь поддерживать темп и не огорчать вас)

Мерлин

Утро начинается не с кофе и не с пробежки. Правильное утро начинается с открытия глаз. Затем — подъем и умывание, стакан воды, поставить завариваться чай, и только после — разминка и пробежка. Лимон, сахар, листья смородины, заварка. Вот что в этой стране прекрасно, так это чай. Столько сортов и вкусов со времен чайных клиперов и их гонок, что найдется на любой вкус. Заварка отстоялась уже сорок пять минут, пока я был на утренней тренировке, и полулитровая кружка для пива наполнилась ароматным напитком. Завтрак был прост: яичница с помидорами и беконом, немного овсянки и апельсин, все было аккуратно разложено. Коту достался хороший кусок мяса. А я сидел и ел, погруженный в свои мысли…

Ретроспектива. День прибытия из школы

Дом в этом году встретил меня молчанием и одиночеством. Не ворчал Ахиллес, наш пес. Не было родителей. В этом году меня не ждала машина у входа на станцию — нужно было добираться пешком. Хорошо, что в его безразмерном облегченном рюкзаке всегда запас валюты разных видов — сел на автобус, сверившись с маршрутом, и спокойно доехал до нашего района. Так что теперь я — полноценный хозяин дома и всего достояния семьи, по крайней мере, так гласила записка, оставленная отцом. Я обнаружил на кухне ее, лежавшей на столе, когда вошел в дом через парадную дверь со всеми ее сканерами. Обычное письмо было слишком… сухим, что ли? И я посмотрел на него магически. Ага, идентификация кровью, и тогда откроется взору.

«Приветствую тебя, сын. Рад, что ты сообразил. Мы все очень скучаем, но выбраться в этом году вряд ли выйдет. У нас ситуация прогрессирует, и без Гранд адмирала справиться не могут. Плюс это восстановление… Я поговорю насчет учителя для тебя, но, по–моему, ты прекрасно справляешься самостоятельно. Запоминай код доступа: одиннадцать–двадцать–три–сто-шестнадцать — семь, кречет. ДК и СоМ не трогай, это на крайний случай, и через год минимум, когда ты стабилизируешься. То же попрошу на счет «нашего» оружия — бк к нему здесь не восполним, да и слишком демаскирующее. Что еще я могу сказать… Что мы тебя очень любим? Я думаю, это ты и сам знаешь. Я верю, что бы в этом мире ни случилось, ты поступишь правильно. Действуй, как мы обсуждали раньше — у тебя еще три года. Пространственный разлом, а-ля Выручай–комната, совмещенная с нашим симулятором боя, у нас находится: входить в дом со стороны сада «неправильно», со вкусом. Выход — кодовое слово. Там тренировочный зал для тебя, полностью экранированный. Постарайся провести это время с толком. Я, как только смогу, вырвусь тебя навестить, помогу, чем смогу, но вряд ли это будет скоро. Держись. Николай Керененский»

«Восстановление»… это когда каждые двадцать пять лет наши маги поддерживают жизнь у населения, на нижней орбите планет читая ритуальное заклинание. Такова была цена изначального договора магов, стоило им выйти из тени и заявить о себе в нашем мире — они даруют всем практически вечную жизнь, раз в двадцать пять лет вызывая бурную регенерацию организмов всех живущих в новом объединенном государстве. Нет, там еще по мелочи — куча мелких деталей и взаимопомощи, но это было основным. Маги тратили много сил и своих ресурсов, зато обеспечили некоторым уже трехсотлетие.