— Да вы что? И вы не могли позволить разобраться с этим мадам Трюк?

— Минерва…

— Что? — разозленная профессор, чуть ли не пламя испуская из ноздрей, повернулась к нарисовавшейся в дверях Амбридж. Та была в зеленой мантии болотного цвета, что окончательно делало ее жабой.

— Позвольте вам помочь…

— В чем?

— Я думала, вы с благодарностью примете помощь еще одного представителя руководства…

— Благодарю, не стоит. Вы неправильно думали, — МакГонагалл повернулась к нам. — И все же, какими бы серьезными не были оскорбления, вы не могли так поступать! Я назначаю неделю отработок каждому, и только попробуйте…

— Я думаю, они заслуживают большего наказания.

— Не важно, что думаете вы. Декан факультета — я, и я определяю, что с ними будет. Так что покиньте мой кабинет!

— Увы, уже важнее, что думаю я, — Амбридж полезла в сумочку. — Где же этот декрет… ах да, вот он.

Дама уставилась на ошарашенные лица студентов и преподавателя, а затем с улыбочкой продолжила:

— На самом деле, Минерва, именно вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении… Помните, как вы настояли на своем, когда я не хотела утвердить состав гриффиндорской команды? Вы апеллировали к Дамблдору, и он дал разрешение команде играть. Я не могла с этим примириться. Тотчас связалась с министром, и он согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она — то есть я — будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь вы видите, Минерва, насколько права я была, отказываясь утвердить состав гриффиндорской команды? Чудовищные характеры… Впрочем, читаю дополнение… кхе–кхе… «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. п.

Она скрутила пергамент в рулон и уставилась на нас триумфальным взглядом.

— Так что, я полагаю, что этим троим, а также брату этих двух молодых людей, нужно запретить играть в квиддич навсегда. Дисквалификация послужит вам наукой, мистер Поттер, — она опередила Гарри, начавшего открывать рот. — Также я конфискую их метлы и повешу у себя в кабинете, дабы у них не было и тени искушения обойти запрет. Но я не фанатичка, профессор, я не аннулирую результаты матча, и остальные члены команды могут продолжить играть. Они же не проявили склонности к насилию. Вы хотите что–то сказать?

— О, да.

Минерва Макгонагалл успокоилась. Парни и не заметили, как в ее руке появилась палочка. В ту же секунду дверь кабинета захлопнулась. Наподдав пинка Амбридж и выбив у нее из рук сумку и пергамент, она толкнула Амбридж заклинанием на пол.

— Я многое сейчас вам скажу. Но сначала… — она не опуская палочки, боком, шагнула к камину и бросила с полки щепоть летучего пороха. — Кабинет директора школы Хогвартс. Директор, если вас не затруднит, прибудьте сюда. У нас разногласия с инспектором…

Когда из камина шагнул Альбус Дамблдор собственной персоной, жаба уже встала с пола и тоже взяла палочку.

— Я так понимаю, речь об определении судьбы данных студентов из–за случившегося после матча? — кивок двух дам был ему ответом.

— И что же тут забыл наш инспектор?

— Взгляните, Альбус. Надеюсь, вы понимаете, что это означает?

Дамблдор внимательно изучил документ. Потом изучил мнения сторон.

— Я полагаю, это означает очередное заседание Визенгамота без руководства школы. Верховного чародея и остальных чародеев Визенгамота. Что–то мистер Фадж стал слишком многое себе позволять. О законности этого документа мы еще поговорим с ним, отдельно. Дальше, Долорес. Это, конечно, здорово, что вы обладаете решающим словом над преподавателями. Но не над директором и школой. И пока я директор, я требую от всех из вас справедливости. Вы хотите дисквалифицировать почти всю команду Слизерина и большую часть команды Гриффиндора?

— Ну почему же, Альбус, — Амбридж пыталась изобразить свирепость, — слизеринцы же не проявили насилия?

— О, вы хотите сказать, что они не участвовали в драке? Как–то я этого не заметил. И да, я посмею напомнить вам, что согласно кодексу, оскорбление родных является формальным поводом для вызова на дуэль. Вы хотите смертоубийства?

— Никто из слизеринцев не вызовет их на дуэль. Бросить же вызов они не могут, я полагаю.

— Почему же? Уизли чистокровные маги, род Поттеров идет от самих Перевеллов и является древнейшим и благороднейшим. Скорее лорд Поттер в праве призвать каждого из виновников к дуэли, и, зная Гарри, если мы не решим вопрос здесь и сейчас, он воспользуется этим правом. Отпрыски аристократии забыли о правилах поведения и приличия, перейдя не только, кстати, правила кодекса и аристократии — они перешли и банальнейшие правила этикета. Так что на вашем месте я бы озаботился наказанием студентов факультета Слизерин. Северус всегда излишне мягкосердечен к своим студентам…

Через полчаса из кабинета МакГонагалл вышли хмурые и обескураженные слизеринцы, злой Снейп, раздосадованная и закипающая Амбридж, радостные Гарри и Уизли.

— Я устала от всего этого. Они не могли найти большей мерзости для назначения в Хогвартс? — вздохнув, МакГонагалл, виски которой уже тронула седина, устало опустилась на край стола.

— Мин, ты же знаешь, она правая рука министра. Кого еще он мог послать, если думать ему нечем от страха?

— Вот то–то и оно, что, похоже, она не более чем функции его правой руки и исполняет, — горячая шотландка придерживалась строгих правил, и Альбус чуть не упал, где стоял, когда до него дошел смысл сказанного. Нечасто все же такое от МакГонагалл услышишь.

— Лживая, бессовестная тварь, упивающаяся своей властью, — продолжала она. — Ну за что, за что именно ее послали к нам? Она даже настолько трусовата, что не бросила мне вызов, после того как я приложила ее дверью.

Дамблдор улыбнулся и присел рядом, доставая что–то из кармана.

— Ну, она все же не сумасшедшая и прекрасно понимает реальные свои шансы. Даже будь ты связанной, я бы ставил все же на тебя. Послали ее за нашу силу перечить. А мы все перечим, все не сдаемся… лимонную дольку?

Гостиная Гриффиндора

Гарри, Рон и близнецы были встречены замершей гостиной. Перешагнув через порог, они уперлись взглядом в толпу в красно–золотых цветах, молча установившуюся на них. Впереди стояли Мерлин, Гермиона, Джинни, Невилл, Ли Джордан, Алисия, Кэти и Джонсон.

— Ну что? — спросила капитан школьной команды и сурово обвела их взглядом.

— Там такое было! — все еще под впечатлением выдал Рон.

— Да, сейчас мы вам поведаем невероятную историю о добре и зле, — хором выдали близнецы.

— Только портрет закройте, — усмехнулся Гарри.

Им освободили диван, и после обстоятельнейшего рассказа близнецов первым заговорил Мерлин.

— Метлы она хотела отобрать, ха. Это же частная собственность, ее за воровство можно было засудить.

— Не исключили, не исключили, не исключили-и! — девушки–члены команды отреагировали по–своему, чуть ли не приплясывая вокруг игроков.

— Стоп. Так сегодня у нас двойной праздник?! — опомнился Ли Джордан, вскочив на подлокотник дивана.

— ДА! — хором ответила толпа.

— За победу и справедливость!

Ли призвал бутылку огневиски и огласил тост, подняв руку с бутылью:

— За победу!!!

Вечеринка выдалась знатная. Близнецы принесли магически улучшенный магнитофон и на всю башню шумела музыка. Сливочного пива и огневиски у нас было завались с тележкой, так что веселью не было предела.

В гомонящей, пьющей и танцующей толпе Гарри искал друзей. Краем глаза он заметил, как к нему несется Джинни, облаченная в блузку, юбку и чулки с туфлями, несется распростав объятья, и подтолкнул к ней навстречу Невилла, с коим сейчас говорил. Тот повернулся вовремя и точно так, чтобы прыгнувшая Джинни угодила в яблочко. Гарри же, оценив эффект, засмеялся и предпочел смыться. Она угодила губами точно в губы Невилла, и они соприкоснулись, едва Невилл успел ее поймать руками. Оторопевшая Джинни сначала ужаснулась, поняв, что промахнулась и как–то оказалась в руках Невилла, и попыталась выбраться из его объятий, для начала спрыгнув с него, а то прыгнула аж обвив ногами. Но от рождения Лонгботтом был парень не хилый, плюс совместные тренировки с Мерлином пошли ему на пользу. Джинни даже как–то только сейчас заметила, что с него спала его припухлость…