— Каких там ещё эфек… фек… тивных? — удивился Кутас.

— Предлагаю отправиться в разведку. Здесь стоять нечего, а если осмотримся, поймём, что к чему, — глядишь, и найдём выход из трагикомической ситуации.

— Почему бы и нет, — кивнула всё ещё бледная Эйнора.

— Отправляться гурьбой нет необходимости, — говорила Лягария, незаметно присвоившая обязанности командира. — И в особенности тебе, бедняжка Эйнора, ведь ты же слепая. Ты, Кутас, тоже калека, так что останешься с героиней здесь, будете охранять корабль. Вернее, охранять будет Кутас, поскольку эта задача не для слепой. Так что вперёд, коллеги, на вас возложена разведывательная миссия!

Никто не успел и рта раскрыть, как Лягария одной лапой уже уцепилась за крыло пингвина, а другой обхватила Менеса за пояс. Она, правда, собиралась ухватиться за локоть пилота, но его единственная рука находилась с другой стороны. По дороге лягушка без умолку тараторила:

— Эта планета отличается необыкновенным чарующим пейзажем, верно, милый Твинас? А вам, дорогой Менес, не кажется, что этот холмистый ландшафт напоминает океанские волны? Будем надеяться, джентльмены, что за этими океанскими волнами, вернее, за холмами нас ждут исключительно приятные сюрпризы. Как по-вашему, коллеги джентльмены, этот ландшафт залит по ночам лунным светом — таким, как в лесу, у нашего исторического костра, то есть — ха-ха-ха! — у доисторического костра, верно я говорю, джентльмены?

Она пощекотала Твинаса под крылом, а пилоту — бок. У Твинаса из клюва вырвалось странное бульканье, пилот же лишь сдержанно усмехнулся.

— Ах, Твинас, милый неуклюжий увалень! А вы, Менес, таинственный рыцарь из средневековых романов! Веселее, бодрее, друзья джентльмены, ведь между вами дама! Дама, для которой вам не потребуется тащить её саквояж, ибо всё, что у неё есть, — это скромная накидка да большое сердце!

— А куда подевались холодная кровь и трезвый ум? — поинтересовался Твинас.

— Ах ты коварный! Экий колоссальный спорщик! — и Лягария вновь пощекотала под крылом у пингвина — тот даже крякнул.

От такого похода в разведку Лягария чувствовала себя на седьмом небе. Ах, почему она раньше не прибегала к активным мерам! Жаль, что гордячка Эйнора не видит, как грациозно она переступает между двумя кавалерами. Однако, идя впереди, референт не могла видеть, что Кутас, глядя ей вслед, еле сдерживается от смеха.

Побродив около часа между холмами, разведчики обратили внимание на то, что вершина одного пригорка словно отлита из золота. Они решили подойти поближе.

Вскоре перед ними выросло строение — да-да, именно строение, поскольку вокруг трудились-копошились полчища точно таких же жуков, которые облепили космический корабль. Только на этот раз клешнеголовые не обращали на них внимания, и путешественники решили подойти вплотную к сооружению. Однако Менес на всякий случай обвязал стёкла частями Эйнориной прозрачной перчатки, которые он носил в кармане.

Трудовой энтузиазм жуков вызывал уважение и даже изумление. Кто бы мог подумать, что такие маленькие мохнатые козявки способны на такой размах! Они несли, тащили клешнями найденные на окрестных холмах куски слюды, аккуратно шлифовали-обкатывали их о крупный камень и строили из полученных кусочков сияющую золотом башню. В стенах её зияли бесчисленные норки, и это доказывало, что жучки строят общее жилище.

— Вы только поглядите! — проворчал наблюдательный сыщик, указывая крылом на верхушку одной из стен.

Там блестели четыре пуговицы от командирского мундира, вмурованные в сверкающую стену! «Вот тебе раз!» — воскликнул бы их владелец, а Кутас добавил бы: «Мне пришло в голову, что из-за этих пуговиц и мундир украли». Сам же мундир валялся на склоне холма. Твинас приковылял к нему и сунул под крыло — когда вернётся, отдаст командиру.

Путешественники обошли вокруг строения. Вдруг на глаза попадётся ещё что-нибудь интересное?

— Удивительно организованный народ! — ещё раз похвалила Лягария. — Одно удовольствие руководить такой дисциплинированной армией трудяг.

Именно в это время строительные работы прекратились. Жуки начали спускаться со стен. Мохнатые строители потянулись в норки на склонах холмов, чтобы отдохнуть после трудового дня. В мгновение ока пространство вокруг блистающей башни опустело… Но что это? Удивлённый Твинас схватил свою трубку в клюв. Сначала один, потом другой, следом третий жук возвращались, осторожно подкрадывались к покинутой башне, а затем, зажав клешнями отшлифованный кусочек слюды, скатывали его с откоса и, очутившись внизу, волокли дальше, без сомнения — в собственную норку. Один вцепился даже в командирскую пуговицу, отодрал её от стены, сбросил вниз, а затем скатил с пригорка, как обруч. Тут уж не удержалась и Лягария: подскочив к строению, она выцарапала оставшиеся три пуговицы. Твинас сунул их в карман командирского мундира.

— Как же это получается? — опешил Твинас. — Ведь они воруют… у самих себя!

— И при этом строят башню! Которую никогда не построят… — добавил Менес.

— Рискованно, но, может, исследуем их норку, джентльмены, — проявила отвагу лягушка, которой не давала покоя храбрость Эйноры.

Они выбрали ближайшую, Твинас нашёл прутик и осторожно стал ковырять ею в норке. Он выкатил одну округлую блёстку, другую, третью, четвёртую… Неплохая горка набралась!

— Как вы думаете, джентльмены, возьмём на память?

Джентльмены не успели и слова сказать, как Лягария стащила с себя серую накидку и высыпала в неё добычу. Связав в узел концы, лягушка приготовилась закинуть ношу за плечо, но тут её остановил басовитый голос:

— Бросьте! Трубки морёные, говорят вам: выбросьте немедленно!

Но было уже поздно. К ним подлетел мохнатый коврик из прильнувших друг к другу насекомых. На нём восседал толстый, неуклюжий, одряхлевший жук, судя по всему — их правитель. Часть его свиты отделилась от коврика, метнулась к лягушкиной ноше, и в одно мгновение из узелка были извлечены и доставлены правителю все блёстки. Затем жуки роем понеслись к расковырянным стенам башни, ощупали, обнюхали их и вернулись назад, покачивая на лету клешнями. Они разъярённо прожигали глазками путешественников.

— Возможно, я заблуждаюсь, — проворчал Твинас, — но только всю вину за незавершённое строительство они хотят свалить на нас… космических пришельцев.

— Нашли козлов отпущения! — разозлилась Лягария и решительно схватила прутик. — Вот возьму и на глазах у всех обыщу под холмом ещё чью-нибудь норку! Пусть тогда поглядят, кто тут настоящий вор…

— Нас окружают, — предупредил Твинас. — Предлагаю уносить ноги.

— Самое время, — согласился Менес.

Лягария отшвырнула прутик и первая бросилась бежать, даже накидку забыла. На этот раз она не собиралась морочить джентльменам головы рассказами о лунном свете. Она так проворно прыгала, что сразу же оставила далеко позади обоих коллег, и всё потому, что трезвый разум нашёптывал ей: преследователи наверняка схватят того, кто бежит последним, то есть толстяка Твинаса с командирским мундиром под крылом.

Но и на этот раз она промахнулась. Жуки обогнали троицу и преградили им дорогу. Игрушки кинулись назад, к золотой башне. Рядом со строением по-прежнему восседал правитель жуков, причём подстилкой ему служила серая накидка Лягарии…

Эйнора и Кутас удобно расположились на уютной лужайке, откуда был хорошо виден облепленный жуками трап «Серебряной птицы».

— Кадрилис! — окликнул Кутас. — Дружище!

Изнутри не донеслось ни слова, ни шороха. Стены корабля вообще не пропускали никаких звуков. А жуки лишь подозрительно пошевелили клешнями и снова успокоились. Кутас, который знал горячий нрав Кадрилиса, не был уверен, что тот выдержит долго один взаперти. Но в любом случае им не оставалось ничего иного — только ждать: или возвращения разведчиков, или очередной придумки смекалистого командира.