Штопка подошла к ограде сквера и остановилась, поджидая собаку. С улицы на нее пристально смотрел странный человек в черной шляпе. Хотя он выглядел молодым, шляпа придавала ему старомодный вид, будто он только что прибыл из не очень отдаленного прошлого и еще не узнал, что люди его возраста таких шляп больше не носят.

Из двадцати восьми лет, прожитых на свете, Штопка, она же художница Елена Штопина, двадцать пять была потрясающей красавицей. Рыжие вьющиеся волосы, пронзительные голубые глаза, молочно-белая кожа — все это привлекало внимание, и она давно уже привыкла, что на нее заглядываются Но этот тип в шляпе смотрел как-то уж слишком настырно, или это его темные, почти черные глаза, создавали такое впечатление..

Штопка отвернулась. Ну вот, наконец-то и Чак.

— Пойдем, малыш, на телефонную станцию — и домой.

— Собака что-то у вас подкашливает, — сказал незнакомец. — Мне кажется с ней не все в порядке.

Голос у него тоже был странный: глуховатый и в то же время высокий.

Штопка не имела ни малейшего желания вступать в беседу с неприятным незнакомцем, да и тему для беседы тот выбрал, прямо скажем не слишком удачную.

Она собралась уйти, но незнакомец заговорил снова:

— Это плохой признак. Собаке уже около года Вы когда делали прививку от чумы?

Штопка остановилась. Похоже, беседа приобретала серьезный характер.

— Ему одиннадцать месяцев. Прививку делали месяцев в шесть примерно. Так посоветовали в клубе.

— Это была хорошая вакцина?

— Понятия не имею! Наверно, все записано в ветеринарном паспорте.

— Ну по крайней мере, отечественная была вакцина или импортная?

— Кажется, импортная. Если честно, то я не помню.

— Ну, это теперь не так важно. Главное, следите за ним. Если будет еще кашлять, немедленно к ветеринару. К хорошему ветеринару.

Штопка сама удивилась, что продолжает разговор. Но было непохоже, что этот странный человек пытается с ней познакомиться. Тут было нечто другое.

— А разве они кашляют?

— Конечно. Они делают все то же самое, что и мы. Но если он будет делать вот так, — незнакомец издал странный звук, отдаленно походивший на человеческий кашель, — сразу к врачу, понятно?

— Поняла, — ответила Штопка и повернулась к собаке — Чак! Ну где же ты? Иди сюда, мой хороший!

Чак подбежал к ней, виляя пушистым хвостом цвета топленого молока

— Ну вот, — Штопка обернулась, чтобы продолжить разговор с незнакомцем, но того нигде не было.

Штопка изумленно оглянулась по сторонам. Шли люди в ушанках и кожаных кепочках, в вязаных шапках, военных фуражках, был даже генерал в каракулевой папахе. Но нигде не было видно человека в старомодной черной шляпе

Лишь несколько минут понадобилось Ольге Васильевне, чтобы, узнав голос мужа, подтвердить по телефону статус Саввы как ангела-хранителя и, договорившись о замене урока, схватить в учительском гардеробе свое пальто. Сбежав со школьного крыльца, она устремилась к автобусной остановке.

Савва стоял в коридоре, одетый в свою простенькую куртку и черную старомодную шляпу, когда позвонила Римма, подруга Ольги. Трубку, естественно, взял Геннадий.

— Генка! — вскрикнула Римма, мгновенно узнав его голос. — Вернулся! Как ты там?! — И, не дожидаясь ответа, добавила: — Вечером придете ко мне, и все расскажешь, у меня же день рождения сегодня, забыл?

— Тебя забудешь, как же, — шутливо отозвался тот.

— Я Олю предупредила, что по-простому, чтобы на подарок не тратилась. Посидим — и ладушки.

— Ладно, ладно.

— Слушай, а чудик ваш, Савва, дома?

— Здесь, рядом. Как раз уходить собрался. Тебе-то он зачем? — Геннадий почувствовал, что голос его напрягся.

— Я для него тут одно дело провернула. Дала бесплатные объявления в газеты… Да ты же ничего про него не знаешь, или он тебе успел рассказать?

— Самую малость.

— Ну вот, написала примерно так: «Бабы, у кого потерялся муж. Шлите письма по такому-то адресу, то есть мне, вместе со своей фотографией. Человек ничего не помнит, но надеется отыскать свою семью».

— Это кто — Савва надеется отыскать? Вроде бы он нашел…

— Чего он нашел? — удивилась Римма. — Ген, да ты чего? Ничего такого у них с Олей не было и быть не могло, так что не бери в голову. Так вот, я думала, может напишут двое-трое, а мне тридцать семь писем пришло, представляешь? Я их рассортировала по годам, у кого в каком году муж потерялся, и хочу Савве показать вместе с фотографиями. Вдруг и правда, семью ему найдем. Порадуем мужика, а, Геночка?

— Я этих ваших подробностей не знаю. Тебе-то что?

— А как же? Мужик без семьи мается, а жена где-нибудь его ждет не дождется, уже и надежду потеряла. Почитал бы сам эти письма! Ты спроси у нею, когда он вернется, а то я с работы звоню, и так заговорилась.

— Я тебе его сейчас дам, — и Геннадий протянул трубку топчущемуся в прихожей Савве.

— Здравствуйте, Римма Семеновна, — начал Савва. — Хорошо, что вы позвонили. Я как раз подумал, что попрощаюсь с вами по телефону вечером из гостиницы.

— Из какой еще гостиницы? Ты чего надумал, Савва?

— Я пока не знаю, из какой, Римма Семеновна. Обычно я ночую там, где ближе.

— У тебя что, денег немерено? И вообще, с какой стати тебе в гостиницу?! У них крыша, что ли, поехала? Такого мужика выгонять!

— Я сам решил. И так слишком зажился у Ольги Васильевны. Тем более надобность в охране квартиры отпала…

— Вот что, сегодня придешь ко мне на день рождения, а там посмотрим. Обязательно приходи, Савва, слышишь? Тебя женщина приглашает.

Пока Штопка готовила ему еду, Чак радостно крутился на кухне. Наконец вкусная овсянка с мясом и сахарной косточкой была готова. Хозяйка поставила ее на резиновую подставку, и пес с аппетитом принялся за еду.

Штопка внимательно присматривалась к собаке. Вроде бы все в порядке — веселый, как обычно, и аппетит у него прекрасный. Раз ест, значит, здоров. Еще на улице он пощупала собачий нос (он был у Чака светло-коричневый, чуть темнее шерсти), нос был влажным. Так что причин для волнения вроде бы не было И все же странный человек в шляпе не выходил из головы Штопка даже рассердилась на себя «совсем стала слабонервной дамочкой». Это только в викторианских романах дама могла слечь с нервной горячкой после встречи с цыганом, в наши дни женщины стати куда крепче

Чак тем временем доел овсянку и тщательно вылизал миску. Он облегчал хозяйке труд по мытью своей посуды. После еды он потянулся к миске с водой. И тут Штопка отчество услышала тот самый звук, который издал незнакомец, когда демонстрировал, как кашляют собаки.

— Чак! Что с тобой?

Штопка опустилась рядом с ним на корточки. В отчет на повышенное внимание пес радостно завилял хвостом.

— Ты кашлял?

Чак радостно тявкнул.

Человека-то не заставишь кашлять нарочно, а уж тем более собаку.

«Может, показалось», успокаивала себя Штопка, хотя знала, что не показалось. «Или он поперхнулся кашей…»

Внезапно Чак бросился к входной двери, а еще через минуту хлопнула дверь лифта.

— Митька? Я всегда знаю, когда ты идешь. Пес тебя чует, когда ты еще подходишь к дому.

Самарин поцеловал жену, потрепал по голове собаку, и сказал:

— Я на минутку. Только глотну чаю. Нужно тут недалеко смотаться, осмотреть место происшествия.

— Сейчас чайник поставлю.

Они сидели за чаем на кухне, а Чак лежал под столом.

— Митя, ты не замечал, чтобы он кашлял? Вот так, — Штопка попробовала изобразить собачий кашель.

— Да вроде нет.

— А мне сегодня показалось. Понимаешь, мы шли с рынка, остановились погулять в скверике, там был такой странный человек…

Дмитрий слушал вполуха, продолжая думать о своем, но суть рассказа уловил.

— Ладно, рассказывай. Но тип этот мне доверия не внушает.

— Да мне тоже. Но видишь, он и возраст правильно угадал.