Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Выезд эта… со двора закрыл, — добавил Пронькин. — Всегда выезд закрывает.

— Да-да, — радостно поддержала мужа Леокадия, — другой бы проехал немножко, а этот встал прямо на дороге, им до других людей и дела нет.

— А откуда вы знаете, что они сразу стали спускаться? Здесь такая слышимость? — спросил простодушно Никита.

— Ну, — замялась Пронькина, — я в прихожей стояла, завозилась там, чего-то мне нужно было между дверей поставить. Вот и услышала.

— И сразу к окну, — кивнул Панков.

— Ну, да, — неохотно согласилась любопытная соседка, — поглядеть, что там и как.

— Так ведь, эта… — попытался помочь супруге Вова. — Мало ли чего…

— Да все понятно, продолжайте.

— Ну, значит, он к машине подходит, а оттуда шофер выскакивает, бежит ему дверцу открывать. Прям, холуй. Вот они, слуги народа! Барин-то наш важно идет, будто так оно и нужно, чтоб ему прислуживали. Ну, тут и шарахнуло. Я едва присесть успела, а то, может, и без глаз бы осталась.

— Уши заложило, — добавил Владлен.

— А вы тоже находились у окна?

— Ну да, стоял. — признался Пронькин.

— И никто не подходил к машине? Может быть, кто-нибудь рядом крутился?

— Не, никого не было.

— Хорошо. А вот еще такой вопрос. Не в тот момент, а раньше, вы не видели, чтобы кто-нибудь возился на том пятачке, где обычно останавливается машина Савченко? Вы ведь говорите, она всегда парковалась в одном и том же месте.

Пронькины задумались.

— Лично я не видала, — наконец сказала Леокадия. — Но ночью-то я сплю. А ты, Вова? Понимаете, у него иногда бессонница, он ночами на кухне чаи гоняет, — пояснила она.

— Да не, вроде. Только эта… перекопали все во дворе, много кто тут ковырялся. Может, эта… и выходили. Всех не упомнишь.

— Ладно, — кивнул Никита, — что еще вы можете сказать о вашем соседе?

— А что о нем скажешь? — пожала плечами Леокадия, — Он с нами не то что здрасте-досвиданья, а на лестнице встречаться не желал.

— А собаку-то как эта… — напомнил муж.

— Да-да, — закивала Пронькина, — К нему собачка подбежала, маленькая такая рыженькая, а он ее прям ногой отшвырнул. Что о таком скажете? Я не собачница, у нас в квартире животных нет, понимаете, я чистоту соблюдаю. Не люблю зверья, но ведь и не обижу.

— А этот как вдарит! — сказал Вова.

— Значит, собачка, — повторил Никита, — Хорошо.

— В такой курточке. Смех да и только, — Леокадия хмыкнула. — Дурость! Оденут, бантиков навяжут. Лишь бы только детей не иметь. Понятное дело, с собакой-то легче, ни тебе уроков проверять, никакой ответственности. Я бы их всех, собачников этих…

— Это к делу не относится, — махнул рукой Никита. — А вот скажите, вокруг никого не было? Во двор, может быть, кто-то вышел или на улице стоял?

— Да не было никого! На детской площадке, вон там, — Пронькина махнула рукой в сторону, — какие-то малолетние хулиганы крутились. Они вечно кричат, мы с Владленом Сидоровичем даже участковому жаловались, он обещал разобраться, но пользы от него… сами знаете. Ну еще… женщина сидела на скамейке, приличная такая, пожилая.

— Собачка-то ейная была, — вставил Пронькин.

— А ты почем знаешь? — напустилась на него супруга.

— Ну как же, эта… Собака-то побежала через улицу, а она на нее смотрит.

— Ну и смотрит! И что с того?! Была б ее собака, она бы позвала или пошла за ней. Что ты за чушь сочиняешь! — Леокадия повернулась к Никите, — Ну сами рассудите, вот я даже не собачница, а и то понимаю. Моя бы собака побежала через улицу, что, я бы так спокойно стояла и смотрела? Да ни в жизнь! Может, машина, может чего. Не, эта выскочила неизвестно откуда, вот я как думаю. Убежала от хозяина, что с собаки взять — мозгов-то нету.

Никите надоел бестолковый спор.

— Значит, больше вы никого не видели?

— Нет, больше никого.

— Ну, тогда давайте протокол оформим.

— А заяву-то, заяву насчет остекления? — напомнила Леокадия.

— Само собой.

Глава 14. Случайный попутчик

Парик, рыжеватая бородка, перископическая трость занимали в сумке не так уж много места. Выйдя из квартиры Платона, он поднялся этажом выше и за минуту неузнаваемо изменился. В сумке было и зеркальце. Николай взглянул в него и, подмигнув плешивому старикашке, сделал несколько мазков спецгрима, чтобы, с одной стороны, еще более подчеркнуть возраст, а с другой — сделать более незаметным переход от лба к лысине.

За дверями квартиры, возле которой он преображал свой облик, послышались голоса, и на площадку вышла семья — мать, отец и сын-подросток. Это было очень кстати. Он вошел с ними в лифт, опираясь на палку, и сразу же завязалась оживленная беседа, не прекратившаяся и на улице.

Дед доказывал преимущество отечественных автомобилей, а мужчина, по всей вероятности, его сын, отстаивал удобство иномарок. Так они и вышли со двора на улицу, где тепло распрощались. Так что, если кто и хотел выследить знаменитого международного киллера, то сильно ошибся.

Уличные фонари горели вполнакала, и машины двигались со слепящим ближним светом Николаю повезло — уже вторая из проезжавших мимо затормозила, он назвал адрес и сел рядом с водителем. Заднее сидение уже занимала пара.

По дороге он проверялся несколько раз — хвоста не было.

Сидевшие сзади, видимо, муж с женой, ехали из гостей и негромко препирались.

— Ну как тебе в голову могло взбрести такое! — упрекала жена. — Человек сохранил нам квартиру, спас мальчика, а ты!..

— А я знаю, что ни один мужик этого задаром делать не станет. Если же у тебя не было денег, значит, ты расплачивалась другим.

— Иди ты, знаешь куда?! Не было тебя год, и, ничего, пережили! Мне только мальчишек жалко. Они так тебя ждали!

— А ты, значит, не ждала?

— И я ждала Хотя ты нас бросил в самую трудную минуту.

— У меня минуты были еще трудней. Меня гнали, как зверя!

Николай остановил машину у метро и вышел, так и не узнав, чем кончился разговор супругов. Да он и не очень вникал л их разговор, иначе мог бы услышать имя одного знакомого чудика — Саввы. Это его муж-ревнивец подозревал в нехороших намерениях.

Николай же думал о юноше-мальчике и том летнем дне, когда другой человек, кстати, тоже инвалид, переслал ему заказ на некоего профессора античности, а в действительности очень большого мерзавца и растлителя старшеклассников, с которыми он встречался у себя. Какая-то в том заказе была несообразность, из-за чего Николай послал заказчика подальше. Об этом можно было бы забыть, если бы не фотография, на которой были изображены отец и сын — профессор и нынешний юный Координатор. Похоже что заказчиком, судя по всему, был тот же человек, который пас теперь Платона. Это наводило на весьма неприятные размышления.

В метро он еще несколько раз проверил наличие слежки и лишь потом поехал к себе В дом, где этажом ниже жил человек, которого ему в этот вечер тоже предложили в качестве мишени.

* * *

Нужно сказать, что и в Германии Геннадию не особенно что светило. Не говоря уже о том, что он обосновался там по полуфальшивым документам. Из России Геннадий стремительно уехал по еврейской линии, хотя ни мать, ни отец даже капли еврейской крови не имели. Иначе отец не стал бы партийным работником. Там это дело просматривали особым рентгеном. Евреем был двоюродный брат по отцу. Дядька Геннадия женился на волоокой сокурснице по имени Ревекка, и они произвели двоюродного братца Мишку. Как ни странно, этому не раз удивлялись родственники на семейных праздниках, Мишка и Геннадий с детских лет были похожими. К тому же они дружили да и жили по соседству. Правда, потом их судьбы разошлись. Мишка резво рванул в науку, а Геннадий закис в своем проектном НИИ. Несколько лет назад, когда Германия объявила, что в знак вины перед еврейским народом готова принять на полное обеспечение двести тысяч евреев из России, Мишкина жена, Наталья Ивановна Дмитренко, рожденная в тверской деревне, отнесла бумаги в немецкое консульство. Это случилось после того, как кто-то у их двери нарисовал свастику и написал рядом: «Бей жидов — спасай Россию! Дело Гитлера-Сталина победит!»

17
{"b":"54775","o":1}