Вспомнив о том ужасном времени, я аж затрясся. Как скулил в лесу, понимая, что уже не найду ее там. Как ходил в поселок, высматривать. Как питался по помойкам и бродячим псам неразумным свое прав на жизнь доказывал. Бррр!

– Тяжело было очень. Но потом я понял – хватит прятаться, нужно прорываться в Волшебный Мир и выяснять, что там у них такое стряслось, что здесь порядочные Ведьмы пропадать стали… Эх…

Я поднял глаза и обнаружил, что разговариваю сам с собой. Испереживавшийся за день Заварочник тихонько похрапывал, нервно подпрыгивая во сне. Оно и лучше – не уверен, что мой рассказ о потере хозяйки как-то его успокоил бы. Я закрыл глаза, навострил уши и заставил себя отключить сознание. Завтра предстоит тяжелый день, нужно быть отдохнувшим и решительным.

Утро началось странно. Заварочник скандалил из-за того, что его не хотят брать с собой. Марго – потому что вот-вот должны были приехать родители, которые ни за что не отпустили бы не позавтракавшую дочь гулять. А вот Настасья подозрительно молчала. То ли из вредности, то ли действительно никак не могла проснуться. Сидела на диване и, с бешеной скоростью шевеля кулаками, терла глаза.

– Маленькая хозяйка, ты не заболела? – заботливо поинтересовался заварочник. – У тебя нездоровый вид. Может чайку горячего попьешь? Как специалист, заявляю, что теплый чай внутрь – лучшее лекарство. Течь из носа, конечно, не перестанет, но чувствовать себя станешь много лучше.

– Нет, нет, спасибо, – растерянно бормотала Настя. – Я здорова. Просто никак не могу проснуться. Марго, ну дай мне еще пару секундочек! Нельзя было настолько допоздна сидеть… Отныне никогда не буду ложиться позже 11!

Что-то на Настасью столь сложный подъем и такое здравомыслие не похожи… И бледна она как-то… И почему глаза горят таким странным блеском?

– Настасья, ну что же ты?! О, лень-матушка! – демонстративно закатила глаза к потолку Марго, пытаясь устыдить подругу. – Отпусти нашу Настю, сделай одолжение.

– Какой олень? Меня держит олень? – Настя испуганно обернулась и снова застыла. – Вроде, нет никакого оленя. Ни оленя-матушки, ни оленя-батюшки… Маша, ты о чем?

– Б-р-р-р! – Маргоша в волнении коснулась лба Насти. Я б и сам с удовольствием пощупал бы нос своей подопечной. Впрочем, у людей он всегда сухой, и болезнь по нему не распознаешь… – А что, классную шутку ты придумала, Нэстик! – Марго решила не обращать внимание на неестественно ангельские интонации подруги. – Смешную!

А вот мне, уже было совсем не до смеха. Подхлестываемый тревогой, я еще раз глянул в Настасьины глаза и понял, что за трубочку дал вчера понюхать моей девочке маньяк-законник… Неоднократно я видел такую реакцию у животных, которых моя хозяйка собиралась лечить и потому должна была погрузить в транс. Глаза Настасьи были глазами одурманенного существа, собирающегося впасть в транс…

«Караул!» – закричал я, – «Настасья, тебя заставили нюхнуть дурман-травы! Она постепенно отключает сознание человека. Борись, не поддавайся, пытайся ее пересилить… Не понимаю, зачем тебе подсунули эту гадость… Кто-то хочет ввести тебя в бессознательное состояние!»

Настасья растерянно заморгала, нехотя передавая мои слова подруге. Маргоша нахмурилась:

– Это что, значит, Настя сейчас в обморок грохнется, да? Значит, в клуб к Коту не идем? Я сама тогда пойду!

«Еще как идем! – я встревожился не на шутку. – Настасью срочно нужно лечить. Будем надеяться, Кот справится. Чему-то же его учили в Волшебной Академии! А никаких обмороков тут не предвидится… Вперед!»

И мы, мигом окончив все споры, выскочили из дома, толкая перед собой сонную Настю. По пути, я лихорадочно вспоминал все, что знаю о дурман-траве, стараясь придумать противодействие…

Все-таки люди, – странные существа. Уверены, что «потерять сознание» и «упасть в обморок – это одно и то же. А подсознание куда девать? Дурман-трава отключает лишь сознание, и человек вовсе не падает без чувств. Он продолжает ходить, действовать, реагировать, но как бы на автопилоте. Глупо. Не осознавая, что творит…

Но зачем? Зачем неизвестному Законнику лишать Настю разума? Может, именно для того, чтобы она не смогла найти Дениску… Хотя он, помнится, что-то говорил об облегчении перехода. Перехода куда? Ох и напутано все, ох и не к добру…

Конечно, ранняя стадия действия дурманки особого вреда не приносит. Она лишь притупляет слух, обостряет воображение и силу волшебных потоков. Будем надеяться, что эта стадия затянется надолго… Если нет, то вскоре Настя перестанет понимать, что делает, и будет полностью подвластна любому чужому влиянию.

Вспомнив, что, дабы Настасье легче было противиться трансу, ее нужно заставить что-то делать, я говорил без остановки и просил озвучивать мой текст для Марго. Объяснив все, что знал, о дурманке, я переключился на глупые шутки.

«Кстати, вот Дениска удивится, узнав, что отключение мозгов заметно меняет Настасью. Он-то, всегда считал, что у сестры там совсем нечего отключать…» – глупо тяфкал я, изображая предельную бодрость. Настя монотонно переводила, делаясь все заторможенней.

– Твоя задача продержаться до встречи с этим Котом-шаманом! – командовала тем временем Марго, чуть ли не на себе таща Настю к метро. Несмотря ни на что, Маргоша осталась себе верна. Утром, подскочив раньше всех, она успела нарисовать глаза и губы поверх настоящих, облить себя сумасшедшим количеством жидкости с запахом горелой конфеты, влезла перед выходом в туфли на высоченном каблуке. Разряженной, пестрой башней возвышалась она теперь над сникшей Настасьей и кричала. – Держись! Сломаем планы нашему маньяку! Он хотел, чтобы у тебя съехала крыша… Не дождется! Вперед за противоядием! Станешь самой сознательной в мире. Напрягись и не сдавайся! Хочешь, купим тебе пепси или сок?

– Какой лесок? – искренне удивилась моя девочка. – Одного пепси будет достаточно…

– «Или сок», а не «и лесок»! – по слогам, словно маленькой, растолковала Марго. Между тем, мы уже подошли к метром.

«Скорее! Сейчас надо разделиться!» – наматывая круги вокруг моих подопечных, командовал я, – «Собак, как известно, в метро не пускают, так что я побегу по поверхности. Марго, только скажи, куда! Я ведь не знаю, где этот самый клу…»

Договорить я не успел. Проныв что-то вроде «Топочка, я не хочу без тебя, хочу, чтоб ты с нами!», Настасья как-то странно посмотрела и… я начал уменьшаться в размерах. Мать-природа! Я знал, что дурманка усиливает колдовские способности. Но не настолько же! Что делать?! И как, будучи в таком размере, гасить энергетический выброс?! Аааа!

Марго на всякий случай схватила меня, скрыв от дальнейших Настасьиных влияний. Ну что оставалось делать? Забился за подушечки Маргошиных пальцев, чтобы не особо шатало, навострил уши, вслушиваясь в шумы загадочного этого метро, внюхивался, стараясь учуять опасность, если таковая вдруг нарисуется… В общем, делал, что мог, а мог я в таком уменьшенном состоянии до обидного мало.

К счастью, когда мы вышли из метро, Настасья, увидев сидящего на открытой ладони Марго меня, испытала острый прилив жалости:

– Вот ужас, Топа! Ты такой маленький, такой беззащитный… Хочу, чтобы ты снова стал собой…

Приложив такие же, как и для уменьшения, усилия, Настасья вернула мне мои обычные размеры.

– Вот так уже лучше! – простодушно улыбнулась она после содеянного. – Ах, вот бы всех маленьких и беззащитных существ немного увеличить…

«Нет, только не это, срочно отменяй такое свое хотение! Марго, останови ее!»

– Ты с ума сошла? Что мы будем делать, если в доме появится моль размером с шубу. Как мы ее прокормим?!

Хвала природе, все обошлось. Настасья сочла аргумент Марго верным, и тут же забыла свое желание, переключившись на сбивчивые объяснения Марго о том, куда нам надо идти…