Вцелом набиралось около тысячи человек. И всех надо было отправить, как положено.

Однажды во время очередного вызова Сергея секретарь горкома Жора Кринкин в своем кабинете представил ему секретаря Комитета Горного института.

— Николай Варфоломеев, — протянул руку улыбающийся крепкий парень среднего роста с вьющимися волосами цвета выгоревшей соломы. От него исходила деревенская простота и добродушие.

— Сергей Кольцов, — ответил он на крепкое рукопожатие.

— Вот так, ребята, — обратился к ним Кринкин, — у вас два самых больших отряда в городе. Как вы думаете их одевать и обувать?

Оба секретаря посмотрели друг на друга.

— Да мы как–то об этом еще не думали, — растерянно пробормотал Сергей.

— А что, на месте нам не выдадут рабочую одежду? — как–то неуверенно спросил Николай.

— Нет, дорогие мои друзья. На «местах» до вас никому не будет дела. Вы сами по себе. Ваши отряды будут полностью на самообслуживании. Они будут работать там, где, может быть, и жилья никакого нет в радиусе десятков километров. И жить им придется в суровых условиях два месяца. Днем — жарища, а ночью — холод. Так что ребят надо одеть и обуть.

— Ничего себе! — воскликнул Николай. — Мне институт на это денег не даст. Да и где мы сейчас успеем закупить столько формы?

— А ты что думаешь? — обратился Кринкин к Сергею.

— А что, если одеть всех в военную форму? Здорово было бы…

— Правильно мыслишь, секретарь, — сказал Кринкин. — Городской комитет пришел к такому же решению. Быстро, дешево и красиво.

— Подождите, ребята, вы это, всерьез? — смотря по очереди на обоих, воскликнул Николай. — Где мы возьмем такое количество военной формы и обуви?

— Неправильно ставишь вопрос, Варфоломеев, — сказал Кринкин. — Армия и народ едины. Слышал? Что это значит? А это значит, что мы — народ, и армия нам должна помогать. Понял?

— Нет, не понял, — упрямо сказал Николай.

Сергей тоже пока ничего не понимал.

— Ну, ладно, мне с вами тут разговаривать некогда. Вот телефон. Вот номер, — Жора протянул листок из своего блокнота. — Здесь звание, фамилия, имя и отчество. Это — зам. начальника по тылу Балтийского флота. Он располагается в Главном штабе на Дворцовой площади. Звоните. Он вас ждет.

Николай набрал номер. Ему ответили. Разговор был коротким. Положив трубку, он повернулся к Сергею.

— Ну, что? Мы поехали, — все еще ничего не понимая, озадаченно сказал он.

Секретарь горкома пожал руки обоим и проводил до двери.

— Да, кстати, Сергей, вы там кого решили назначить командиром целинного сводного отряда?

Сергей остановился в дверях.

— Вообще–то я сам хотел бы поехать, но Бушмакин слышать об этом не хочет. Он считает, что я должен остаться летом в Комитете для координации всех отрядов.

— Правильно он считает. Горком тоже считает, что ты нужен в Ленинграде.

— Ну, тогда я бы рекомендовал на командира Пушкарева Вячеслава. Он — студент экономического факультета, отслужил в армии, член партии.

— Ты его хорошо знаешь? Можешь за него поручиться? Он не подведет?

— Да. Я его хорошо знаю. Мы живем в одном общежитии и часто общаемся. Надежный и крепкий парень.

— Ну, смотри! Я тебе верю. Давайте на бюро горкома свои предложения, не затягивайте.

До арки Главного штаба ребята добрались за полчаса. В вестибюле нужного подъезда они предъявили свои комсомольские удостоверения и назвали фамилию ожидавшего их начальника. Связавшись с кем–то по телефону, дежурный офицер объяснил, как им найти нужный кабинет. В приемной сидела миловидная женщина, которая с улыбкой встретила их.

— Проходите, ребята. Вас ждут.

Из–за стола встал, протягивая руку, офицер в морской форме капитана первого ранга.

— Здравствуйте. Присаживайтесь. Я не ожидал увидеть настолько молодых людей. Вы — действительно секретари комитетов комсомола?

Сергей и Николай переглянулись и полезли в карманы за удостоверениями.

— Не надо, не надо, — рассмеялся офицер. — Я пошутил. Да, и, знаете, привычка: доверяй, но проверяй.

— А вы тоже для «капраза» выглядите слишком молодо, — сострил Николай. — Мы можем посмотреть Ваше удостоверение?

— Ладно, понял, извините, — посерьезнел офицер.

Он снял трубку телефона.

— Слушай, Петр Афанасьевич, сейчас к тебе зайдут двое молодых ребят… Нет, — это студенты. Ты не обращай внимание на их возраст, — «капраз» посмотрел с улыбкой на ребят, — они комсомольские секретари Университета и Горного института. Оформи на них документы для получения формы и обуви, согласно запроса горкома комсомола. Ну, ты в курсе… Да, приказ у меня есть. Подписан контр–адмиралом. Узнаешь у моего секретаря исходящий номер… Нет, головные уборы не нужны, — офицер посмотрел на ребят. Те кивнули. — В общем, встречай!

Он положил трубку на телефонный аппарат. И встал. Ребята тоже встали.

— Ну, вот и все. Пройдете на этаж ниже. Секретарь вам объяснит. Возьмете документы и извольте получить форму. Как ваш секретарь горкома говорит: «флот и народ едины»… Да, кстати, я чуть не забыл. Вам ведь и транспорт для вывоза нужен. Скажите от меня майору, чтобы выделил вам машину. Назовите время и место. Желаю удачи! Рад был познакомиться…

Офицер вновь с нескрываемым удивлением осмотрел обоих.

Сергей и Николай вышли в приемную. Нужный кабинет нашли без труда. Каждому выдали необходимые бумаги.

— Извините, комсомольцы, — сказал на прощание майор, — что обмундирование не новое. Но, как я понимаю, оно вам нужно не для парадов. Машина будет завтра в девять ноль ноль у Университета. В случае чего, звоните!

Ребята поблагодарили и вышли из–под арки Главного штаба на Дворцовую площадь…

На следующее утро грузовик прибыл в точно назначенное время. Провожая, Марк спросил:

— Может быть, возьмешь с собой кого–нибудь?

— Да, нет. Я думаю, что мы с Николаем вдвоем справимся, — небрежно бросил Сергей.

Николай кивнул:

— В крайнем случае, попросим помощи на месте.

Ребята забрались в кузов и сели на доски, прислонившись спиной к кабине. Они не знали, куда их повезут. Но, когда грузовик, проскочив мост Шмидта, свернул направо и подъехал к высоким железным воротам в конце глухого уличного тупика, Николай сказал:

— Мы — в «Новой Голландии».

Сергей знал, что это — закрытый для посторонних квартал в центре города, где находились военные склады, еще, наверное, со времен Петра Первого.

После проверки документов у водителя и у ребят, грузовик въехал в большой двор, с обеих сторон которого высились на несколько этажей примыкавшие друг к другу корпуса складов. Машина подъехала к воротам одного из них. Подошедший мичман открыл маленькую дверь в воротах, и ребята вошли вместе с ним вовнутрь.

По мере того, как глаза привыкали к полутьме, тусклые от грязи окна находились под крышей огромного помещения, Сергея охватывала оторопь. Он посмотрел на Николая и понял, что тот чувствует то же самое.

Перед ними высилась невероятно огромная гора, в несколько метров высоты, флотской одежды. Здесь были тысячи черных форменок и брюк, набросанных в беспорядке. Среди них выделялись голубые клочки «гюйсов», как бы напоминавшие, что все это — не просто груда тряпья.

— Ну, вот. Выбирайте, ребята, — сказал за их спиной мичман. — Когда закончите здесь, переедем в склад с обувью.

— А там, что? То же такой же хлам? — спросил Николай.

— Конечно, — удивился старшина. — Это же списанное «бэу»!

Сергей взглянул на Николая и вспомнил, как до позднего вечера они с ним сидели в университетском комитете, тщательно составляя списки необходимых размеров формы и обуви. Спорили друг с другом, стараясь учесть все. Эта бумага и сейчас лежала у него в кармане. Какие тут размеры?!

В это время ворота сзади них открылись, и грузовик стал въезжать задом в склад.

— Так вам будет удобнее, — сказал мичман. — Грузиться прямо в кузов грузовика. Желаю удачи!

И он удалился, прихватив с собой водителя. Ребята остались одни.