— Вадим… — редкий случай обращения по имени показал полное недоумение Тодда. — Вадим, он тебе не понравился? Я не понимаю… — он приобрёл свой обычный высокомерный вид. — Ты говорить разучился?…

— Ты ему Тодд не груби… — вдруг весело вставил генерал Май. — А то он тебе как скажет…

— Да я… — Тодд помолчав продолжил. — Но молчать тоже, по–моему, совсем не вежливо, мы же ждём…

— Да собственно мне нечего сказать… — начал Вадим. — Хороший корабль…

— И он тебе категорически не нравиться… — с некоторой обидой продолжил за него Тодд. — Ты меня извини, но это не дело личных предпочтений…

— Я вам историю расскажу… — опять отвлёкся от созерцания, накрывающихся вдалеке столов, генерал Май. — Хотя нет не буду, по моему военная тайна… Но если пилот не хочет лететь на данном корабле — это святое…

— Этот корабль не «не нравиться»… — Вадим заговорил примирительно. — Но он, что называется «обречен» и отнюдь не на победу… Мне можете поверить.

— И что ты предлагаешь? — спросил Тодд. — Твой корабль не «поверен» и не подготовлен для Гонок.

— Любой другой… — Вадим присел на бетонный выступ тянущийся по стене кораблехранилиша, ранее занимаемого памятным «Доджем». — У вас же не один корабль…

Тодд фон Эрлах, какое–то время поборовшись со своими чувствами, видно победил.

— Господи Хенфайгель, — он неожиданно повернулся к ожидающему указаний Главе Штаба Гонок. — Пришлите людей, проверить корабль на предмет технического состояния и… возможной диверсии. Осторожно. При обнаружении подобного сообщите немедленно. — он обратился к Вадиму. — Если всё нормально с кораблём ты полетишь?

— Нет. — покачал головой полковник.

Тодд вздохнул обречённо и посмотрел на молчащую сестру, в свою очередь с интересом разглядывающую Вадима.

— Хорошо, полковник…Может ты и прав. Скорее всего прав, раз ты… полковник. — «близкий родственник Дома» прибавил Хенфайгелю. — Вам будет предоставлен корабль, за какое время его можно подготовить?… Даже не так. Его необходимо успеть подготовить согласно требованиям Гонок. Люди должны быть самые надёжные…

— Я буду присутствовать… — поднялся Вадим. — Всё равно надо «трубы» снимать, по тихому. Хоть и не хочется…

— Мы справимся, господин фон Эрлах. — ответил Хенфайгель. — Полковник, генерал, госпожа Хелга… Позвольте пригласить вас к столу…

И генерал Май сразу оживился.

Приём проходил по странной причине не в одном из особняков Дома Арнгейм, а снятом для этой цели шикарном ресторане отеля «Ливота Эксцельсиор Инн». А Вадим, утомлённый долгим и «важным» интервью, спонтанно возникшим на поле аэропорта, на фоне строений Штаба, из–за шайки галдящих репортёров. Самолично приехавших взглянуть на, столь «распиаренного» в его отсутствие, Пилота Дома Арнгейм. И после до погружённого в свои мысли, до такой степени, что он даже не участвовал в выборе костюма, организованного всё той же Хелгой, полковника дошло — что это не приём собственно Дома Арнгейм. А общий, всеми Домами и инициированный. Просто саму организацию взял Дом Арнгейм, и то потому, что «выпала» его очередь.

Но в принципе это совершенно не волновало Вадима, он вообще впал в состоянии ступора, когда увидел сам приём. Конечно он на особо богатых приёмов не бывал, но то что здесь обязательной частью были танцы, было плохим сюрпризом… И не просто танцы…

…Потоки света лились с капителей хрустальных колонн, по выложенному драгоценным мрамором полу скользили бесшумные официанты, выплывая важно на пустую середину зала, по периметру которого и были расставлены, перегруженные едой столы. Проносились с огромными овальными подносами туда обратно, стояли по десятку за спинами гостей, готовые вмиг наполнить опустевший бокал, подать огня или выполнить любое другое пожелание, сидящих за столами представителей и Глав Домов. Столы перемежались декоративными, сверкающими струями фонтанчиков и классическими разрисованными статуями, и посреди просторного зала, над низким, тянущимся скульптурами, огромным фонтаном, гордо вращалась модель системы Эта.

А в воздухе вспыхивали цветными огнями, под представления, стоящего на сцене, в одном конце зала громкогласного человечка, гербы и названия Домов Ливоты. Взрёвывали их гимны… И в промежутках оркестр наполнял воздух нежным и мощным вибрато древних, известных произведений — в такт энергичному дирижёру взлетала и опадала сотня смычков, всевозможных струнных инструментов…

— Хорошо что мы слегка опоздали… — фыркнул на ухо полковнику О, генерал Май. — Я такие приёмы повидал, повеситься можно пока каждый своё… достоинство предъявит…

Их провели через одну из многочисленных дверей и без лишнего шума посадили с краю длиннющего стола Дома Арнгейм, лицом к залу, через бесконечное пространство которого виднелись такие же столы, посередине которых возвышались, на почетных, увенчанных золотыми гербами, тронах, Главы Домов.

Полковник О оказался между генералом Маем и возбужденно раздувающей нос Хелгой, готовой судя по виду что к танцам, что к боевым действиям… Немного наклонившись вперёд с целью осмотра сидящих, полковник узрел через десяток человек справа, приветливо махнувшую ему полковника Варенталь и мигом возникшие, чуть ли не в другом конце стола, сосредоточенное лицо Тодда фон Эрлаха, прибывшего ранее них. Более никого знакомых не встретилось, хотя и показалось что где–то мелькнул Лист, Эвандер Причет, но твёрдой уверенности у Пилота Дома не было…

— Сегодня… В этот невыразимо прекрасный день… — рвался на части ведущий, не слишком видный полковнику из — за центрального фонтана зала. — Мы наконец переходим к тому…

И он вдруг узнал этот голос, голос невыносимого ведущего «Последнего Радио», после чего его лицо приобрело вероятно такое кислое выражение, что сидящая рядом Хелга, с очаровательной улыбкой, больно толкнула его локтем в бок.

— Большие Гонки… — орал «больной» на сцене, заглушая шум зала и фон оркестра. — Это тот символ…благодаря которому… И сейчас… Все мы… представим тех кто будет защищать честь и величие много… Среди Домов… И от остальных чужаков… Прошу….

— Сейчас будут объявлять Дома чьи пилоты участвуют в Гонках… — произнесла негромко Хелга. — Чтобы не было обид, он вытаскивает названия Домов из корзины… Это своеобразная лотерея… Посмотрим, каким будешь…

— Дом Арнгейм!.. — чуть не подавился своим же воплем ведущий. — Пилот… участник многочисленных боевых действий… ветеран… неоднократно… По праву… Господин Вадим О, полковник в отставке…

— Я майор… — растерянно громко поправил того Вадим, хоть и уже вернувшийся к более привычному для него званию, но помнившего свой, увы, «официальный статус». — В смысле… — но его никто не слушал…

— Это невероятная удача… — быстро произнесла Хелга. — Ну встань же…

И под лучами ударивших прожекторов, в наступившей вокруг тишине и темноте, поднялся Пилот Дома Арнгейм, объявленный полковником господин Вадим О. Постоял немного и сел.

— Дом Марено… — возвестил ведущий…

— Почему меня не представили майором?… — Вадим повернулся к радостной девушке.

— Да не волнуйся… — отмахнулась она бокалом шампанского. — Мы знаем, кто ты… А остальные… Ты лучше готовься… Домов в этот раз участвует не много, скоро представления закончатся. Просто «пришлых» налетело немерянно… Многие Дома из гордости отказались, хотя по моему из страха скорее… Давай…

— К чему готовиться?… — не понял Пилот Дома. — Май, ты что–нибудь понимаешь?…

— Сейчас будут танцы… — озорно посмотрела на него Хелга. — Ты хорошо танцуешь?…

И полковник тут понял, что снова «попал»…

…Это был целый ритуал с обязательной сменой партнеров, когда сотня пар поворачивалась как одна, под раскрывшимся в высоте стеклом потолка. За которым черное небо каждую минуту озарялось, разлетающимся светом колоссального салюта, затмевающего своими сполохами блеск светильников зала.

Платья кружащихся женщин держались, наверняка, лишь под воздействием сложных гравитационных полей, и таких же обманчиво прозрачных. Приковывая взгляды мужчин и заставляя их, в тот же миг, прикрывать глаза от нестерпимых переливов драгоценных украшений. Мужчины же темными тонами оттеняли женщин, лишь время от времени вспыхивал, звездный блеск бриллиантовых перстней и орденов многочисленных высоких чинов…