Тихо загудели генераторы гравитации, создавая небольшую, искусственную, тяжесть. И Миша из туалета, по рации, только горестно выдавил, что «дескать, все нормально, скоро выйду, спасибо, что хоть тяжесть мне не забыл включить…»
Вадим устроился поудобнее в кресле, стер рассчитанный курс и выставив Луну, просто как конечную цель, на радаре, включил разгон нацеливаясь на наименее плотное место в потоке. Из туалета с окаменевшим лицом приплелся Миша — Майкл, тихо сел во второе кресло и стал глазами искать на компьютере курс.
— Слушай… — наконец молвил он. — А как мы летим? Я смотрю нам надо брать выше потока, а то упрёмся через час.
— Я пройду сквозь поток… — обернулся от экрана обзора Вадим. — Сэкономим часа три…
— Рисково наверно? — задумался первый, а теперь фактически второй, пилот. — Почему же никто так не летает? Ты что думаешь, я не хотел насквозь пролететь, просто все орут, что метеориты…
— И что?… — не понял Вадим- Риск в чем? Смотри… на радаре… Какие расстояния между крупными, а мелочь защита уберет…
— Ну не зря же не летают… — настаивал оппонент. — Ты давай уходи на Базу Милы, она у тебя будет на плоскости эклиптики, станешь вровень- лети к Ринго по прямой, как она под тобой окажется девяносто вниз и опять прямо. А я сейчас приду… — с этим Миша опять поспешил в туалет.
— Да выпей ты таблетку… — крикнул вслед Вадим.
— Выпил уже, — ответил по связи Миша, — теперь еще хуже…
— А по поводу твоего курса, ты сам хоть понял что сказал?… — усмехнулся в микрофон оставшийся. — Тебя бы в армию, научился бы навигации… «Прямо и направо…»…
Ответа не последовало. Вадим не стал менять курс, продолжая лететь на полной скорости по прямой. Вскоре транспортник достиг потока и полетел вдоль, пытаясь найти наиболее удобную точку входа. Увидев просвет, открывающий как бы коридор, корабль нырнул в него…
Замигали детекторы внешней гравитации, пилот заозирался и пытаясь глазами и радаром увидеть непонятный сюрприз, вывел на экран данные с детекторов. Трехмерный экран пылал цветными точками, показывавшими гравитационные возмущения в окружающем пространстве, и Вадим раньше приборов почувствовал, как, относительно медленный, корабль начинает сносить к наиболее крупным астероидам, ярко светившихся на изображении радара. Кинув взгляд на выскакивающие цифры векторов гравитационных сил, парень понял почему сюда никто не суется, а поняв обреченно вздохнул и перехватив поудобней штурвал…
Вообще–то ничего сверхсложного для Вадима не было. Он даже устроил себе своеобразное развлечение ныряя от одной глыбы к другой, учитывая силу притяжения каждой, и берясь ближе к более слабой в нужный момент давал форсаж. А уйдя от нее, использовал для «разгона», в целях якобы «экономии топлива», силу притяжения другого астероида…
— Короче…проще сказать, чем сделать… — всё–таки иногда думал пилот, швыряя корабль от одной скалы к другой. — Из чего же эти камушки–то, а?…
Корабль начинало трясти уже сильно, гражданский транспорт был не особо приспособлен к такому «противоастероидному зигзагу». Резкие изменения направлений в условиях разных гравитационных векторов сил, не компенсировались, до конца, гравигасителями и намертво закрепившийся в кресле Вадим старался не думать о Мише в туалете.
— Если он там сейчас не пристегнулся… — дальше он не развивал мысль, собственно и так было понятно. Прошло еще несколько минут тряски, и в рубку ввалился Миша, весь мокрый с тихой руганью кинулся в свободное кресло. Пристегнулся и после этого задал ошарашивший Вадима вопрос.
— Ты хоть представляешь- какого им там? Гонщик хренов…
— Что значит — «им»?… — сперва не понял Вадим. Маленькие камушки вспыхивали, попадая в защитное поле, соскальзывали в стороны, но при этом мешали ювелирным маневрам, и к тому же создавали дополнительную тряску и жгли энергию. Выход был подсказан парню автоматически, опытом пилота истребителя, он просто уменьшил до минимума объем защиты поля, растянув его над самым корпусом корабля. Это было немного опаснее, зато гораздо удобней в плане маневренности. Корабль стало швырять еще больше…
— Так кому–им?… — переспросил Вадим, закончив манипуляции с генераторами полей.
— Им… — не отрываясь от экрана, выдавил Миша, задерживая дыхание всякий раз когда корабль проносился в непосредственной близости от огромных гор тяжелых металлов. — Учредителям нашей фирмы, которые летят с нами… в пассажирском отсеке.
— Я думал- это грузовой корабль… — смешался Вадим. — Что ж ты молчал, олух?
— Я сказал- груз «Экстра»… Мы так «ВИП» — персон называем, ты что, не знаешь?
Корабль вырвался в чистый космос, тряска стихла.
— Теперь знаю. — ответил Вадим. — Теперь знаю…
Встал и направился к, как оказалось, пассажирскому отсеку. Открыл дверь, в надежде все–таки увидеть коробки груза, и на него возмущенно уставились шесть пар глаз…
Уволенный, «по собственной просьбе», Вадим так и остался на Ринго. Получил честный расчет за отработанное время, он просадил весь свой гражданский заработок за пару недель в местных барах с местными же подругами. Большая часть, правда, ушла на дорогой номер в отеле с компьютером, имеющим безлимитный доступ в Глобалнет. В сети парень и проводил весь условный день Луны Ринго, в основном в поисках работы. Но все чаще и чаще заглядывая на сайты, торгующие подержанными кораблями. Понимая, что его, пусть и огромного по меркам армии, выходного пособия не хватит на что–нибудь более–менее приличное. Вадим со смущенным чувством, решил поставить, наконец, родителей в известность о реальном состоянии дел сына.
Чета О, пребывающая в уверенности, что их отпрыск медленно, но твердо движется к генеральским погонам, после необходимых приветствий отреагировала на известие несколько неожиданно. Папа, художник–импрессионист, всю жизнь рисующий идиллические картины дальних миров, пользующихся неплохим кстати спросом, возмущался больше мамы — полковника СБ на пенсии.
Отец картинно горевал, в трехмерной проекции блока дальней связи, и стыдил сына, искоса поглядывая куда–то в сторону, пока мама, собственноручно отдавшая сына в Высшую Летную Военную Академию, и молчавшая где то за экраном, не вышла на первый план.
— А знаешь, Вадик, я даже рада… — как–то мягко задвинув папу за пределы видимости, появилась она. — Пока ты летал, бог знает где, мы уже сто раз пожалели о нашем выборе…
— О твоем дорогая… — неожиданно буркнул за экраном отец. — Хорошо хоть он жив, вопреки твоим мечтам о сыне–герое…
— А что плохого в сыне герое? — понимая что муж её «развел» своим нарочитым гневом, решила похоже «завестись» и мать.
— А то, что героями становятся посмертно!.. — отец возник рядом с матерью и пытаясь проникновенно смотреть одновременно на всех, воздел руки. — Всё, хорош… Сын жив, ничего не изменить — он в отставке. Значит — навестит наконец нас. Ну, радоваться надо…
— Чему?… — спокойно возразила мать. — Тому, что сын теперь в «нигде»?…
Понимая, что его родители могут долго определяться со своим официальным отношением к происшедшему, скрывая друг от друга свои чувства и меняясь ролями, Вадим решительно их прервал.
— Короче так, папа с мамой, ситуация такая как видите и другой не будет. Я по вам очень соскучился и скоро, даст бог, прилечу в гости. Но, извините за прямоту, не раньше, чем немного определюсь со своим будущим. Поэтому вопрос простой… Я могу рассчитывать на финансовую помощь и в каких пределах?…
В итоге, дав заверения о полной поддержке всех начинаний сына, родители стали наперебой предлагать ему свои варианты, его жизненного обустройства. И были мягко, но твердо прерваны, разговор по времени начинал равняться стоимости билета, в одну, пока, сторону. И Вадим кратко обсудив некоторые технические моменты перечисления, «если что», денег, наконец попрощался и прервал связь. Не хотел он ни магазинчик, ни спорт–зальчик, ни девушку из хорошей в понимании мамы, семьи…
Торговать, выращивать, обучать наконец, майор не знал как. То же что он знал, было запрещено к распространению среди гражданского населения, а хорошая пара наверняка уже подобранная, была скорее всего, сотрудницей СБ. Нет, Вадим был не против женитьбы, но не на девушке, которая будет резко подхватываться с постели, чмокать его в щечку и нежно щебеча, о том что «у сына её подруги вдруг заболел животик», исчезать посреди ночи за дверью. Пряча за спиной тяжелый излучатель… «Или легкий…» — думал парень. — «Какая разница?»…
