— Или как… — полковник бы с удовольствием поставил бы на место столь «умного» капитана, не уважай в нем редкого аса. — По прибытии на планету мы становимся простыми, скажем так приезжими, наблюдателями. Если тревога ложная прекрасно. Если нет, то у нас всегда будут «под рукой» наши корабли. Вообщем дело не в том, повторяю, пригодны ли мы, наша эта специфика или не наша, а просто на данный момент кроме нас ближе никого нет. И времени тоже…

За окнами колыхался полуденный зной, маревом заслоняя пустынные холмы. Там, вне прохлады, полуразрушенного здания, было жарко и тихо. Пряные запахи иссушенных солнцем трав наполняли воздух, словно курясь вокруг невидимыми облачками, щекотали нос и навевали смутные мысли….

Полковник не выдержал и закурил, разрешая остальным. Все последовали его примеру, и так и курили молча, разбавляя струйками дыма вечные ароматы пустынь Полигона….

….В систему Тоха они транспортировались за два захода с перерывом в сутки. Восемь «штурмовиков» не имели собственных гипергенераторов, чтобы вовремя дойти до точки входа в «переход», и кораблём–маткой для этой цели выступал корвет полковника, взявшего на борт ещё четверо человек команды. За один перелет корвет мог забрать, лишь четыре корабля, которые висели на нём, два сверху- два снизу, И окруженные его гиперполем, схватывающим в определенном радиусе всё в единое целое, для транспортировки, перемещались вместе с ним.

Официально для руководства, как базы, так и научного комплекса, хотя последнего и не должны были интересовать военные перемещения, они прибыли для обычного прохождения службы. Как всегда их подразделение позиционировалось как обычное летное, даже сами капитаны только догадывались, кто является непосредственным руководством их командира.

Подчиненные полковника, особенно «умный» капитан по поведению полковника, ещё на орбите, где висели, пока наблюдательная аппаратура корвета, обыскивала всё вокруг, от планеты до пространства самой системы. Понимали, что и сам командир толком не знает в чем дело. Само поселение научно исследовательского комплекса Белаху, как и его лаборатории, как и свободное поселение–город с орбиты рассмотреть, толком, не удалось. Видимость телескопов ограничивал странный туман, позволяющий смутно видеть какие–то перемещения людей и транспорта, а связи страшно мешали сами радиобашни комплекса, наводившие странные помехи.

После на корвете вышли из строя «тонкие» датчики и системы наведения некоторых излучателей, что заставило оставить его на орбите, в попытках ремонта. Это обстоятельство не радовало, и, перебравшись с корвета в свои корабли, каждый пилот почувствовал себя уверенней.

Как бы то ни было их прибытие, казалось, прошло незамеченным для всех, кроме обслуживающего персонала базы. Местной ночью семь истребителей, корвет остался на орбите, прибыли на базу. Восьмой смог, минуя станции слежения, войти в атмосферу на другой стороне планеты и незамеченным, под прикрытием естественного рельефа, приблизиться и приземлиться невдалеке от единственного «учёного» поселения, давшего название и недалёкой военной базе и самой планете — Белаху.

С первых же минут, едва успели они ступить с «небес на землю», собранной группой отправившись лично представляться дежурному заму начальника базы, как первое впечатление не заставило себя ждать.

Приземлившись по маякам, связь с диспетчером космодрома прервалась в самом начале, в купольного типа закрытое наземное хранилище, они остались предоставленные сами себе. Ни встречающих их, ни механиков, ни даже диспетчера. Огромное, ярко освещенное пространство купола, было пусто. В верхних прозрачных диспетчерских не было ни души. Только рядами стояли небольшие местные истребители и пара планетарных грузовиков. Прождав с десяток минут они, заблокировав свои корабли и пройдя километровое пространство, вышли, сквозь никем неохраняемые ворота, за территорию купола хранилища.

Космодром базы отстоял от неё на добрых два километра, и выйдя на открытое пространство окружающей его степи, глядя на еле освещенную дорогу к базе без каких либо признаков транспорта, они почувствовали воздух планеты….

Несмотря на то, что планета обладала сходным, с земным составом, пригодной для дыхания атмосферы, с чуть большей примесью азота и метана. И анализаторы корвета часы исследую пробы воздуха, подтвердили его пригодность и отсутствие незнакомых примесей. Этот самый воздух, был тяжел и густ. Словно невидимый туман заполнил собой всё вокруг, отвратительным супом висели в воздухе мельчайшие частички, которых не определяли приборы, но прекрасно чувствовал человеческий нос.

По приказу полковника, все еще на корвете сменили обычные скафандры, на легкую броню, помимо этого каждый имел мощное ручное вооружение, и теперь собравшись на летном поле базы все, включая полковника переглянувшись с сожалением, вспомнили про кислородные маски….

Глядя на створы купола, смыкающиеся над их кораблями, они чуть было не пропустили появление встречающего их офицера. Неторопливо подошедший, из тускло освещенной темноты поля, лейтенант прекрасно вписывался в общую атмосферу космодрома, такой же рассеянный и неряшливый. Как и посадочные, давно не убиравшиеся площадки.

Приветствовав прибывших, впрочем, довольно бодро, он пошел впереди пилотов, указывая дорогу. Ночное небо закрывали облака, подсвеченные сверху темно — оранжевым, отраженным светом многих звёзд, пары огромных лун. Отчего небо казалось низким и осязаемым. Порывы ветерка холодили лица, но не разгоняли воздух, не делали его легче.

Ощетинившаяся своими «пси–локаторами», группа шла по подсвеченной, редкими фонарями дороге, по направлению к низким, но сияющим огнями строениям. По странной компоновке базы, отстоящих от космодрома на порядочное расстояние, и окруженных бетонным забором.

— Кстати… — произнес полковник, идущий рядом с лейтенантом — А почему вы встречаете нас в одиночку, даже после посадки мы не видели ни одного техника, просто наши корабли заперты и нам не кому было передать ключи… Связь с вами, с помехами…

— Я не думаю, господин полковник. — помолчав ответил тот. — Что вы захотели передавать им, что бы то ни было, когда б увидели….

— Ваша база нетипична не только по расположению частей. — полковник озадаченный ответом, попробовал с другой стороны. — Были причины?

— В начале нет, теперь да… — лейтенант остановился и посмотрел на остальных — Знаете, безопасность, всё–таки.

Они подошли к воротам внутреннего периметра. Около них, сидя прямо на земле, скорчился одетый в форму сержанта человек. Он кривил лицо в улыбке и приветливо махал руками, делал приглашающие жесты, показывал большой палец руки, и вообще завлекал внутрь. Пустые глаза его при этом смотрели мимо проходивших, и в попытках улыбаться шире казалось, он был готов разорвать себе рот….

— Местный псих. — бросил лейтенант проходя в раскрывающиеся ворота. — Пойдемте…

Он остановился, пропуская гостей на залитую светом площадь, и когда они прошли и створки вновь стали смыкаться, отрезая их от темной степи, незаметно бросил наружу небольшой цилиндрик. Последовавший за этим тихий свист, закончившийся мокрым шлепком, не был услышан никем. Только часовой на стальной вышке у ворот увидел, как мгновенное увеличение силы тяжести размазало идиота по стене, и отвернулся….

Вместо встречи с дежурным замом, их провожатый долго вел группу по коридорам основного корпуса. Спускаясь всё ниже, они прошли через множество отделов, малочисленные работники которых, завидя «новеньких» часто бросались навстречу и, заглядывая в лица, жали руку, страх плавал на дне их глаз…. Заворачивали от генераторной, странно темной с высоченными потолками, на которых висели, растопырившись, какие–то местные мхи, до офицерской столовой, где запахи пищи делали атмосферу вовсе невыносимой, и кого–то тошнило в углу…. Пока они не оказались у лифта ведущего в бункер. Решив, что экскурсия продолжается разведчики молчали, вне своих «штурмовиков» они чувствовали себя всё менее уверенно, особенно при взгляде на полковника периодически, не таясь, проверяющего «унисканером» пространство. Кобура его была не застегнута.