Такую же, как и многие тысячи расщелин по всей поверхности планеты, всё же сложно было пропустить. Слишком «круглой» она выглядела, но это было ещё «полбеды»…
Своеобразное чувство юмора военных выразилось парой транспарантов, многочисленными плакатами и флажками, замершими в отсутствие атмосферы, недвижимо. Слова приветствия вплоть до издевательских украшали их и символ Гонок, «крылатый человек», слабо светился на вертикальной скале пред ней…
Слова, когда–то брошенные Хелгой, полностью оправдались. Третью Луну можно было пройти почти насквозь. Не исключено, что и огромное «стеклянное» поле, на Светлом полушарии, было искусственным, специально закрывающим «выход».
Корабли начали свой спуск. Каждый с раздражением представлял себе каменные лабиринты, меняющуюся гравитацию, коварные скальные выросты, норовящие «врезать» в себя корабль…
Вадим, которому подобных подземных приключений уже хватило на всю оставшуюся жизнь, тоже высказал в эфир своё отношение. Подорвав вероятно несколько свое реноме полковника, потому, что Пилот Дома Шоом отреагировал моментально.
Посоветовав остальным «беречь полковника и ветерана Дома Арнгейм…», для чего «взять его в «кольцо», довести до Маяка, а там подождать в сторонке пока тот запишет координаты…»..
И под общий хохот в эфире, «ветеран и полковник» первым, со страшной скоростью, ушёл в темноту.
Опасение не оправдались. Узкий вход под землю сменился многокилометрового диаметра тоннелем, носившим даже некоторые следы обработки. Почти прямым, словно простреленное насквозь яблоко, позволяя развивать порядочную скорость, хотя всё же пилоты шли достаточно спокойно, предпочитая не рисковать… Радары «били» на достаточное расстояние и путь сквозь Третью Луну, занял в четыре раза меньше времени, чем путь по поверхности от Светлого полушария.
Полковник снова отстал от остальных в этом тоннеле. Весь путь идя сзади, он наблюдал за манерой полёта своих соперников. Подмечая как многие ошибки, которые бы он не допустил, так и удачные ходы и манёвры и теперь решил снова «поизучать» их. Опоздать он не боялся…
Как только компьютер подтвердил достижение указанной точки, они и увидели Шестой Маяк. Увидели причём глазами. До смешного похожая на парковку аэротранспорта, подсвеченная в кромешной тьме лампой, площадка с символом Гонок, над которой и было намертво вплавлено в скалу устройство. «Зона действия Маяка — Тридцать метров» гласил символ, вынуждая и впрямь садиться на площадку. И уже гораздо выше Маяка в ряд поблёскивали в темноте несколько камер…
Увидевшие, наконец первых, нашедших Шестой Маяк пилотов, далёкие зрители вероятно и так обрадовались наконец продолжившимся Гонкам. Но Пилот Дома Шоом устроил им дополнительное представление…
Продолжая издеваться над ним Вадимом, он первым заняв площадку Маяка и преграждая тем самым получение координат остальным, ни в какую не хотел покидать её пока, «наш славный полковник, не удостоится чести…».
И даже когда, невольно усмехавшийся ребячеству последнего, Вадим приблизился, под общий смех в эфире, к площадке. Чизетт Шоом не покинул её полностью, лишь аккуратно повернув «Бентли» таким образом, чтобы дать «Арчеру» возможность попасть в зону действия Маяка. Принуждая Вадима к достаточно, ювелирным маневрам. Но и после этого, Чизетт Шоом не убрался, наконец, с «парковки», балагуря, что «надо дать полковнику фору… компенсируя его возраст… уважение к ветерану…». Пока остальные же не заорали матом в эфир, впрочем не зло…
Вадим, оторвавшись от остальных, на предельной скорости ушёл в обратную сторону. Ему, на минуту, захотелось выполнить обязательства перед Домом Арнгейм лишь формально. Перед финишем просто сбросить скорость, и предложить Чизетту «честь приземлиться первым…». Но это было лишь преходящей слабостью, к тому же невероятно, но «Бентли» уже догонял его… И полковник снова пропустил Шоома, позволив тому первым выйти на поверхность…
Седьмой Маяк, находился опять среди какого–то астероидного потока, но на этот раз уже спокойно висящие в космосе «куски» камня, доходящие в диметре до десятков и сотен километров, не стремились сами врезаться в корабль. Оставалось лишь найти среди них долбаный Маяк. Вадиму уже не верил, что местоположение последних определяется компьютером- уж больно хитрые были места…
Размышляя над этим и пытаясь угадать где же его «друг» Шоом, он сразу и не понял в чём дело когда одна из находившихся справа по курсу малых планет, вдруг засветившись дернулась, уходя ниже его курса распадаясь в раскалённую пыль. Он рефлекторно ушёл в сторону, и … внезапный вскипевший страх заставил его ударить форсажем, ещё раз резко меняя направление. Следующий астероид, над которым он только что пронёсся на нескольких сотнях в секунду, распался на части. Эсминец «Король Эрик де Бёрк», находясь где–то, за «сотой частью» астрономической единицы, тратил сумасшедшее количество энергии незнакомых ему, дальнобойных орудий, пытаясь его достать…
Было совсем плохо, что Вадим не видел толком ничего радаром, в отличие от последнего, и не представлял где можно спрятаться среди этих камней, и откуда ударит опять проклятый эсминец. Но что он действительно не понимал, почему надо использовать против него целый эсминец, в принципе способный сжечь планету. Что это именно его орудия, полковник уже не сомневался…
И он продолжал изо всех сил, напрягая «шестое» чувство, предугадывать следующий удар. Оставляя причины в стороне, место для атаки было выбрано с одной стороны удачно. Его корабль снизил скорость до той, на которой компьютеры эсминца могли навести орудия, «глушащее» поле не давало шанса кому–либо заметить точечные удары, его гибель среди этих вращающихся километровых осколков, какого–то вероятно более крупного тела, была бы незамечена. Наверняка и на эсминце большинство не знало, что тот сейчас ведёт охоту…
Но всё же — это было ошибкой. Потому, что полковник до сих пор оставался жив, продолжая отчаянно маневрировать, рискуя раньше эсминца, уничтожить свой корабль об астероиды.
Он понимал — реальная надежда уцелеть, выскочив из под их прикрытия, набрать скорость хотя бы до «одной десятой света». Уходя из прицела боевых компьютерных систем, которым, как ни странно, и его маскировочное поле ничуть не мешало… Но и дело было не в самой скорости, а в минутах разгона, в которые она будет достигнута, и за них эсминец может всё же сжечь его…
«— Как же остальные корабли?…» — мелькнуло в голове, очередным «безответным» вопросом. — «Неужели их он и их уничтожит?…»
И он выкладывался по полной, уходя из- под летящих на него обломков, рассыпающихся в прах миллиардов тонн неизвестных, каменных пород… Меняя направление и скорость полёта, иногда не понимая почему, и куда… Перестав думать, он выживал под внезапными потоками энергии, режущих космос от эсминца, до… места где он только что пролетал…
На краю сознания мелькал ещё один, выход — гипергенератор. Но тот, отключенный, требовал время не столько на запуск, сколько на введение координат или ещё более сложной настройки ухода в «никуда». А времени оставалось всё меньше. Методично уничтожая эти малые планеты, эсминец подберётся к нему, если раньше не совершит ошибки он сам…
Сетка радара, покрывавшая стекло лобового обзора, расцветилась многочисленными объектами и цифрами, а дополнительная карта системы висевшая рядом ожила, показав множество летящих кораблей… Глушащее поле исчезло и радар вновь смог «видеть» вдаль..
Но вокруг не было ни одного корабля из участвующих в Гонке. Основная масса, как краем глаза заметил Вадим, концентрировалась совсем в другой области системы. И самым близким к нему, оказался всё тот же эсминец, вдруг прекративший свою атаку …
Его КК ожил кто–то вышел на закрытый канал и он сразу принял вызов.
— Вадим…хорошо, что ты жив… — голос Лени шедший из дали и без изображения, был торопливым и напряжённым. — Некогда объяснять… Эсминец сейчас снова включит поле и продолжит атаку… Это не из–за тебя… Короче, ты не успеешь уйти на «фотонах», используй гипергенератор. У тебя есть несколько минут, пока они ворвутся сюда… Виктор, отойди оттуда… Давай, у тебя есть готовый расчет, я не зря дала, как чувствовала… уходи туда, обязательно туда! Давай, что же ты медлишь!?…
