— В чем? — осторожно спросила Джинни.
— В том, что Сириус Блэк угодил в Азкабан без суда, — проскрипела тетушка Мюриэль, не отвлекаясь от пирожного. — И, право, я не возьму в толк, отчего Вальбурга не надавила на все возможные рычаги, чтобы добиться хотя бы пересмотра дела! Понятно, сынок ей достался не сахар, начудил изрядно, но все-таки первенец!
— У нее уже не спросишь, — вздохнула бабушка. — Вдобавок вы помните характер Вальбурги… Ну а Сириус очень обидел ее своим демаршем.
— Он обидел ее тем, что связался с компанией Дамблдора, — отрезала тетушка. — А вот младшенького, который пошел за Темным лордом, и она, и Орион привечали! Тем более странно, что она не шелохнулась, когда Сириус угодил за решетку именно за пособничество Темному лорду!
— Мюриэль, дорогая, сейчас речь не о том, — мягко произнесла миссис Лонгботтом и повернулась к нам. — Цедрелла права, кроме сложной задачи вы подкинули нам и непростую нравственную дилемму. Я имею в виду Бартемиуса Крауча…
— А что с ним, бабушка? — настороженно спросил Невилл.
— Вы вряд ли знаете… — медленно выговорила она. — Он служил в отделе магического правопорядка вплоть до девяностого года. Не было никого столь же непримиримого в борьбе с Пожирателями смерти и…
— Августа, скажи просто: он колошматил прихвостней этого самозваного лорда в хвост и в гриву! — перебила тетушка Мюриэль со своей обычной непосредственностью. — Когда он дослужился до начальника Департамента по магическому законодательству, детки, то протащил законы, упростившие привлечение к ответственности, процедуру следствия и вынесение решений о назначаемых наказаниях! Не слишком умные слова для вас, нет? — Она помолчала, откашлялась и добавила: — Именно тогда аврорам позволили использовать непростительные заклинания, а убивали они чаще, чем арестовывали. И то, чем возиться — одна Авада, да и дело в сторону! Ну и в Азкабан отправляли частенько по одному его распоряжению…
— Вы хотите сказать, Сириуса тоже… вот так? — спросила Джинни, нахмурившись.
— Скорее всего, — кивнула миссис Лонгботтом. — Однако дело не столько в этом…
— А в чем же?
— Вместе с троими Лестрейнджами — думаю, вы в курсе, кто это такие, — произнесла она негромко, — на скамье подсудимых оказался сын Бартемиуса. Тоже, знаете ли, ярый поклонник Темного лорда…
Мы переглянулись, приоткрыв рты.
— Барти-младший загремел в Азкабан, — сообщила тетушка Мюриэль и взяла очередной эклер. — Отец прилюдно от него отказался, прямо на суде. Дело-то было уже после падения Темного лорда, так что этих четверых судили чин по чину. Ну а карьера Бартемиуса, ясное дело, пошла под откос… Теперь он в Департаменте международного магического сотрудничества. Тоже не последнее дело, но…
— Его сын умер в Азкабане, — добавила бабушка Цедрелла. — И его вина как раз была доказана.
— В отличие от вины Сириуса, вы это хотите сказать? — нахмурился я.
— Да. Но мы пока не можем предположить, как поведет себя Бартемиус, если предложить ему посодействовать нам, — вздохнула она. — Может быть, он пожалеет невиновного, который провел столько лет в тюрьме, вполне возможно, по его личному распоряжению, а может быть, не поверит никаким уверениям и доказательствам. Не знаю, стоит ли открывать ему эту тайну…
— Лучше рассказать, как есть, — серьезно сказал Невилл. — А если он будет против, тогда…
— Схема привычная, — завершила Джинни. — Ступефай, Обливиэйт, вот и все.
— Вы очень добрые детки, — хихикнула тетушка Мюриэль с явным одобрением. — Ну, примерно так мы и постановили, да, дорогие?
— Да, — кивнула миссис Лонгботтом. — Вы можете связаться с… гм… мистером де Линтом?
— Конечно, — ответила Джинни за всех. — На письма он не отвечает, но на патронуса точно откликнется.
— Тогда известите его о том, что мы будем ждать их с Сириусом завтра ровно в час дня, — сказала бабушка Цедрелла. — Бартемиуса я приглашу, но не стану раскрывать истинной цели этого собрания. Лучше будет, если он узнает эту историю из первых рук.
— Хорошо, — кивнула сестра. — А как же Сириус? Если его кто-то заметит…
— Среди нас предателей нет, — холодно сказала та, — и в любом случае, он успеет аппарировать на Гриммо, где его не достанут даже дементоры.
— Только станет ясно, где его искать, — вздохнул я и переглянулся с Невиллом. — Но деваться некуда…
— Ничего, пусть будет поосторожнее, дел-то! — каркнула тетушка Мюриэль. — Вон, Темный лорд, чтоб ему ни дна, ни покрышки, сколько лет по свету шатался, хоть бы кто его поймал! А кто ловил-то, ведь лучшие волшебники за ним годами гонялись… А тут что? Сами подумайте глупыми своими головенками: этот Сириус почти год возле школы ошивался, рядом с дементорами, и его не нашли! И вдруг поймают? Три раза «ха»!
Утомившись от столь длинной речи, она откашлялась и взялась за чашку с чаем.
— Вдобавок, он не один, не так ли? — ядовито добавила она, промочив горло. — А как раз с тем, кого поймать уж полвека не могут…
— С ранней его версией, тетушка, — вздохнул я. — Но вы правы. Мы предупредим о мерах предосторожности. Надеюсь, они прибудут вовремя.
— Идите и вызовите их, — велела бабушка Цедрелла. — А нам еще нужно кое-что обсудить…
Насчет «вовремя» я погорячился (вернее, не учел характера Тома): мы уже расселись за столом (в гостиной на этот раз, там было попросторнее, а ведь ожидались еще гости!), когда снаружи раздался хлопок аппарации.
— Хозяйка, к вам гость! — доложил Ликки.
— Так пригласи его! — нетерпеливо велела миссис Лонгботтом, а тетушка Мюриэль зачем-то поправила седые букли, пожевала напомаженными губами и посмотрелась в серебряный молочник.
— Он не один, хозяйка… — пошевелил ушами домовик.
— Зови всех, — ответила она и сурово покосилась на нас.
Дверь распахнулась, и Ликки пропустил в гостиную Тома, рядом с которым вышагивал здоровенный пес. Что и говорить, Сириуса было не узнать: блестящая черная шерсть лежала красивыми волнами, глаза блестели, а новый ошейник с бляхой он носил, словно какой-нибудь лондонский денди — галстук.
Пес чинно уселся у порога, а Том (приодевшийся по летней поре в маггловский легкий костюм) поздоровался, дамам руки облобызал, нам с Невиллом пожал, а Джинни ласково поцеловал в щеку, заставив покраснеть до ушей.
— Присаживайтесь, мистер де Линт, — холодно сказала миссис Лонгботтом, указывая на свободное место. — Или вы предпочитаете, чтобы вас именовали как-то иначе?
— О нет, мадам, благодарю, прочими именами я сыт по горло, — сверкнул улыбкой Том и бесстрашно уселся напротив трех престарелых гарпий, сверливших его взглядами. — Быть может, не станем ходить вокруг да около? Я знаю, что вы знаете, кто я таков, так что зря время терять?
— Да уж, не то я помру, не узнав, чем кончится дело, — буркнула тетушка Мюриэль, разглядывая Тома. — Н-ну, молодой человек, и о чем же ты желаешь нам поведать?
— Я? — изумился Риддл, взяв чашку чая, которую передала ему бабушка Цедрелла, и поблагодарив. — Я полагал, мэм, что это вы расскажете что-нибудь интересное о состоянии дел мистера Сириуса Блэка. Мне, к сожалению, подобные сведения недоступны: нет связей, да и возраст, как видите, несолидный… Из газет же много не почерпнешь!
— Каков нахал, — выговорила тетушка и взволнованно протерла лорнет. — И что же мы должны тебе рассказать?
— Полагаю, самое важное я знаю и так, — улыбнулся Том. — Беда лишь в том, что я не представляю, каким образом можно добиться пересмотра дела мистера Блэка, учитывая то, что он заочно приговорен к смертной казни и находится в бегах. Судя по всему, стоит ему объявиться и даже попытаться сдаться властям, как его тут же отправят в камеру, а там, пока суд да дело, и до поцелуя дементора недалеко…
Бабушка Цедрелла нахмурилась, Том же продолжал:
— Поэтому, уважаемые дамы, если и предпринимать какие-то шаги в этом направлении, то заочно. Думаю, мистер Блэк выдаст доверенность на ведение своего дела надежному человеку, самому же ему до тех пор, пока смертный приговор не будет отменен хотя бы временно, а дело — отправлено на доследование, лучше скрываться.
