— У меня голова идет кругом, — пробормотала миссис Лонгботтом. — Два года у меня под носом творится Моргана знает что! Какие-то тайны, темная магия, зачарованный дневник, василиск, Тайная комната, возрождение юного Волдеморта, беглый Блэк, дементоры… И все это время мой единственный внук принимал самое деятельное участие в этом непотребстве и… молчал?!

Невилл аж пригнулся. Я его понимаю, тоже не люблю, когда мне орут в ухо.

— Очевидно, у него было, с кого брать пример, — сказала обретшая прежнюю невозмутимость бабушка Цедрелла и потрепала нас с Джинни по плечам. — Эти двое явно пошли не в Уизли и не в Прюэттов, не в обиду вам будет сказано, дорогая Мюриэль.

— И слава Мерлину, — ответила та. — Однако что нам теперь делать?

— Полагаю, для начала стоит пригласить мистера Крауча и заняться делом моего непутевого племянника, — сказала бабушка. — Дальше будет видно…

— А как же этот… Том? — выговорила миссис Лонгботтом.

— Не могу судить, — пожала та плечами, — но судя по тому, что за время знакомства с ним, кем бы он ни был на самом деле, с детьми ничего дурного не случилось. Более того, их успехи заслуживают поощрения! Не вижу ничего дурного в том, что у них имеется старший товарищ.

— Но Цедрелла, если это в самом деле он?! — в ужасе воскликнула миссис Лонгботтом. — Разве ты не помнишь, чем всё закончилось?!

— Прекрасно помню, — ответила бабушка. — Своему внуку ты вправе запретить общаться с этим юношей, но у меня есть глубокое подозрение, что он тебя не послушается. Ну а своим внукам я ничего запрещать не стану. Кажется, у них свои головы на плечах имеются.

— А если ты ошиблась, — прошамкала тетушка Мюриэль с небывалым оптимизмом, — то ничего страшного. Уизли и так слишком много, плодятся, как садовые гномы! Одним больше, одним меньше…

За что я особенно люблю тетушку — так это за чувство юмора!

— Том в самом деле не злой и не жестокий, — сказал я неведомо зачем. — Увлекается иногда, не без того. Изобретает что-то. Говорит о том, что хотел бы поменять в нашей системе и выдумывает, как это лучше проделать.

— Мечтает завоевать мир, как любой порядочный Темный лорд, — вставила Джинни мрачно.

— Да ну, — фыркнул я. — Он без своей тетрадки половину идей перезабудет по дороге… Ну какой из него Темный лорд? Так, личинка! Гм…

Вот так всегда, хотел сострить для разрядки обстановки и ляпнул глупость. Правда, судя по пофыркиванию тетушки и по тому, как едва заметно улыбнулась бабушка, моя шутка пришлась им по душе.

— Лишь бы из этой личинки не вылупилась какая-нибудь ядовитая гадина, — высказалась тетушка и лихо осушила второй бокал. — Ну что, дамы? Кажется, пора тряхнуть стариной? Детишки тут и впрямь не справятся По их части — приключения да монстры, а нам только и остается бюрократия да крючкотворство!

— Я напишу Бартемиусу, — сказала бабушка Цедрелла и поднялась. — Августа? Может быть, мне забрать внуков к себе, если они тебе в тягость?

— Ну что ты, — пробормотала та, — что за глупости ты говоришь… Меня просто очень беспокоит этот Том! Если в этом возрасте он способен на подобное, то дальше… Зачем ему наши внуки? Во что это выльется? Сама посуди — они уже преданы ему донельзя! Что, если он растит из них новых Пожирателей?

— А он нас так и зовет, — сказал Невилл, как всегда, кстати. — Пожирателями знаний.

— И ржет, как идиот, — мрачно добавил я. — Ему бы все шуточки…

— Я думаю, стоит познакомиться с ним поближе, — подумав, сказала бабушка Цедрелла. — Благо, все лето впереди, а дети наверняка захотят общения с ним, не так ли?

Мы истово закивали.

— Ну, пусть так, — нехотя сказала миссис Лонгботтом. — Как говорил мой покойный супруг, проблемы следует решать по мере их поступления.

— Истинно так! — провозгласила тетушка Мюриэль и тоже встала, опираясь на кружевной зонтик. — Ну, пора и честь знать… Благодарю за угощение, Августа! Заодно и на племянничков посмотрела, эти вроде не совсем безнадежные… Но юбка все равно слишком коротка! И выведи веснушки, Джиневра, что за плебейский вид?

— Тому нравится, он сам говорил, — негромко произнес Невилл, и Джинни покосилась на него с недоверием. — Честное слово.

Дамы принялись прощаться, и тут сестренка выдала…

— Постойте! — громко сказала она. — Мы вам честно рассказали все, что с нами было. И все, что знаем о Томе. Мы не давали ему никаких клятв, он же первый запретил нам это делать, чтобы не влипнуть по недомыслию в какую-нибудь пакость…

— И показал, как это бывает, — добавил я. — На примере Поттера — тот теперь его должник.

— Вот-вот, — Джинни свирепо зыркнула на меня, мол, не перебивай. — Мы вам доверились. Но если нам ничего особенного не грозит, потому что мы несовершеннолетние, то Тому уже исполнилось семнадцать. И если станет известно, кто он такой на самом деле, даже если это не будет доказано, его попросту отправят в Азкабан, не разбираясь, как Сириуса! А то и приговорят к поцелую дементора… Поэтому… — она помолчала и проговорила серьезно: — Я вас прошу принести Непреложный Обет о том, что вы никому, в особенности директору Дамблдору, не сообщите ничего из того, что вам стало известно о Томе. Для всех он по-прежнему должен остаться Томасом де Линтом, приезжим из ЮАР!

— Ничего себе детки пошли! — сказала, переварив услышанное, тетушка Мюриэль. — Вот нахалка!

— Да, но я могу ее понять, — негромко произнесла бабушка Цедрелла и усмехнулась. — Воистину, кровь Блэков не перешибешь никакой другой! Хоть через поколение, да скажется…

— Даже старшенький внучок — и тот взбрыкнул? — хихикнула тетушка, снова приходя в отличное расположение духа. — Да-да… Все вы Блэки, такие — как упретесь во что-нибудь, так не своротишь!

— Главное, не злить, — мило улыбнулась в ответ бабушка и посмотрела на Джинни. — Я принесу Обет. Но за Августу и Мюриэль я говорить не могу.

— Спасибо, бабушка, — серьезно ответила Джинни. — Для нас это очень важно.

— Дожили, цыплята… да какие цыплята, яйца старых куриц учат… — заворчала тетушка Мюриэль. — Так и быть, не развалюсь я от того Обета… Да и кому мне рассказывать? Ровесниц уж в живых никого, мне все-таки сто четыре года! А молодежь, если услышит, скажет — из ума выжила старуха!

— Это невероятно, — сказала миссис Лонгботтом, — я что, теперь состою в преступном сговоре с укрывателями Темного лорда?

— Пока не состоявшегося, — сказал Невилл. — И Том не станет таким, бабушка, правда. Когда ты с ним познакомишься получше, то поймешь, он совсем другой!

«Он намного хуже», — подумал я, но предпочел промолчать.

— Ну пожалуйста, бабушка! — упрашивал Невилл, она все-таки сдалась.

— Ну хорошо! Но только имей в виду, — миссис Лонгботтом грозно нахмурилась. — Если во время очередной авантюры тебя сожрет дракон, домой к ужину не приходи!

— Обещаю, — серьезно ответил он.

— Приступим, дамы? — негромко спросила бабушка Цедрелла…

— Как тебе это в голову пришло? — спросил я у Джинни, когда миссис Лонгботтом распрощалась с гостьями и удалилась в дом, демонстративно не глядя на нас и Невилла.

— Сама не знаю, — тихо ответила она. — Просто опять все повисло на волоске. Я понимаю, Том сам хотел, чтобы мы рассказали о нем.

— Да уж, подстраивать такие пакости он мастак!

— Ну да… Но всех троих он знает только по рассказам, и как они отреагируют на нашу историю, сказать наверняка не мог. То ли поверят они нам, то ли нет, то ли кинутся сразу к Дамблдору, то ли еще что, поди угадай?

— А, ты хочешь сказать, что это было…

— Испытание для нас, — сказал Невилл. — И вроде бы мы его прошли.

— А если бы не прошли?

— Схема стандартная, — тяжело вздохнул он. — Ступефай, Обливиэйт…

— Трое на трое, — подхватила Джинни, — причем бабушки не ожидали бы нападения. Да и сам Том наверняка ошивался где-то поблизости.

— Думаешь? — спросил я, и в этот момент маленькая птичка (я ее даже не разглядел толком) уронила мне в руки записку.