— Хагрид, успокойся, — попросил Флитвик.

— А что, если бы я отдал ему Гарри? — не слушал тот. — Скинул бы он мальчонку в море… сына лучшего друга! Чем таким ему голову задурили, а?!

— Мерлин великий, — прошептала Миллисента, нащупала мою руку и крепко стиснула в своей. — Бедный Поттер, если бы его забрал крестный, он мог вырасти с миссис Блэк! Как обычный волшебник!

— Тогда бы я сказал — бедный Хогвартс, — вздохнул я, а Том снова зашипел на нас.

— Но его же поймали, — сказала мадам Розмерта после паузы.

— Его выследил еще один друг Поттеров, — мрачно произнес Фадж. — Петтигрю. Он в одиночку кинулся в погоню за Блэком…

— Петтигрю? Такой толстенький мальчик, он вечно бегал за ними, да? — спросила она.

— Он самый, — скорбно ответила МакГонаггал. — Он боготворил Поттера и Блэка, но не был им ровней, если говорить о таланте… Как жаль… — кажется, она подавила всхлип, — я была с ним слишком резка…

— Минерва, он умер как герой, — похлопал ее по руке Фадж. — Загнал Блэка в угол, хотел отомстить за Джеймса и Лили, но Блэк оказался быстрее, взорвал его и магглов…

— Я помню… — МакГонаггал высморкалась в огромный клетчатый платок. — Зачем он так поступил? Дуэлянт из него был никакой…

— Я бы этому Блэку руки-ноги поотрывал! — проворчал Хагрид.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — резко ответил Фадж. — Блэка и авроры бы не скрутили, вздумай он сопротивляться всерьез… Я помню этот кошмар: воронка посреди улицы, такая глубокая, что канализацию прорвало… Повсюду трупы, магглы кричат, а Блэк стоит и смеется, и перед ним то, что осталось от Петтигрю — кучка окровавленной одежды и какие-то… ошметки…

Он выдохнул и пригубил из стакана, а потом добавил:

— Блэка увозили под конвоем двух десятков авроров, а Петтигрю получил Орден Мерлина Первой степени посмертно, хоть какое-то утешение его бедной матери… С тех пор Блэк сидел в Азкабане.

— Он сошел с ума, верно? — спросила мадам Розмерта.

— Как знать… Это убийство… оно было жестоко и бессмысленно! Но во время последней инспекции Азкабана я видел Блэка. Знаете, большинство узников быстро сходит с ума, сидят себе в темноте, бормочут что-то… Но Блэк мне показался нормальным, это меня удивило, я помню! Он разговаривал со мной вполне здраво и попросил газету, чтобы разгадывать кроссворд… Удивительно, как мало на него повлияли дементоры!

— А зачем же он сбежал? Снова… снова хочет служить сами-знаете-кому?

— Возможно. Но, надеюсь, мы схватим его задолго до этого! Иначе… с таким преданным слугой… — Фадж передернулся.

— Нам пора, — сказала МакГонаггал после паузы, и преподаватели, расплатившись, проследовали на выход.

Мы тоже молчали.

— Первым делом, — негромко сказал Том, и бокал с глинтвейном треснул в его пальцах, горячее вино полилось на стол, — первым делом я прикажу уничтожить Азкабан. А лучше всего — сделаю это сам. Ни на кого нельзя положиться!..

— Том, что ты несешь?! — ужаснулся я, подсунув ему салфетку.

— Он прав, — сказала вдруг Миллисента. Я никогда не видел ее настолько красивой, как сейчас, в простеньком баре мадам Розмерты, в тусклом свете фонарей. — Лучший друг моего дяди… он умер там за пару месяцев. Ему было всего тридцать… А выглядел он… лет на сто, не меньше, я на похоронах видела…

Она всхлипнула, утерла слезы и продолжила:

— Он был виноват, это и дядя признавал. Но лучше бы его сразу казнили, чем умирать вот так!

— Об этом я и говорю, — негромко произнес Том, а Джинни протянула Миллисенте платок. — Виноват — отвечай. Головой или каторжным трудом. Но лишать рассудка, превращать в животное… это подло! И если так, чем заключенные Азкабана отличаются от родителей Невилла? Тем, что Лонгботтомов лишили разума люди, а заключенных — дементоры? Люди вроде ни при чем, передали осужденного этим тварям и спят спокойно, их совесть чиста?

Риддл замолчал, но я видел, какой злобой полыхают его глаза.

— Том, успокойся, — сказала Джинни таким тоном, что я будто миссис Лонгботтом воочию узрел. — Ты всего-навсего пятикурсник, не забывай об этом.

— Для того, чтобы напоминать о таких мелочах, у меня есть ты, дорогая, — не остался в долгу Риддл, но и вправду успокоился. И хорошо, а то мало ли, что он мог отчудить!

— А Поттер улизнул, — сказала Луна. — Куда-то в подвал.

Я нахмурился, вспоминая, о чем говорили братцы, и тут же хлопнул себя по лбу.

— Фред и Джордж точно знают пару потайных ходов! Наверняка они ему подсказали!

— Я точно знаю штук пять, но на самом деле их больше, — не без иронии сказал Том и отставил свой бокал. — Пойдем обратно? Уже темно, а мне что-то не хочется нарваться на дементоров среди ночи…

Мы спорить не стали. Том ушел вперед вместе с не отлипающей от него Джинни (я уже как-то смирился с мыслью о том, что стану шурином Темного лорда, но каким ударом это будет для родителей!), за ним шли Невилл с Луной, а мы с Миллисентой поотстали.

— Рон, — сказала она после долгой паузы, — знаешь, мне показалось, будто…

Я молчал, ожидая продолжения.

— Будто де Линт — не совсем тот, за кого себя выдает, — сказала она, и я чуть не полетел в сугроб от неожиданности.

— Почему ты так решила?

— Не знаю, — покачала она головой. — Вроде бы обычный пятикурсник, но иногда кажется, будто он все знает наперед!

— У него талант к прорицаниям, — сказал я.

— Это не то, — покачала головой Миллисента. — Одно дело — что-то предвидеть, а другое — знать наверняка. Вот де Линт точно знает, я сколько раз замечала… Как так? Или это… тайна?

Я помолчал, потом решился.

— Тайна, — сказал я. — Не моя, извини.

— Его?

— Да, — кивнул я. — Ты права, он не совсем тот, кем кажется… Но я не могу тебе ничего сказать, прости.

— Не надо извиняться, — серьезно ответила Миллисента и поправила выбившуюся из-под шапки темную прядь. — Я не буду больше спрашивать. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Например… Объясни мне, наконец, как решать пятую задачу, которую задала МакГонаггал на каникулы? Джинни с Луной ее решили, а я не могу… Списывать не хочется, мне нужно вникнуть!

— Объясню, — кивнул я, выдохнув с облегчением, — там ничего сложного нет, просто надо применить нетрадиционный подход… Дойдем до гостиной, я тебе нарисую, что да как, на словах тне получится…

Конечно, я рассказал ей, как решать задачку, потом завалился спать, а утром, увидев пустую гостиную, сообразил, что начались каникулы, и все разъехались по домам. Какая тишина! Просто мечта!

— Зачем, спрашивается, украшать замок, если все это великолепие видит всего лишь пара-тройка учеников? — зевнул Том, взглянув на убранство Большого зала, и добавил: — Как жрать-то хочется… Шевелитесь, парни!

В Большом зале был накрыт только один стол. За ним уже сидели Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, а также смотритель Филч, надевший вместо своего обычного коричневого пиджака очень старый и, похоже, слегка поеденный молью фрак. Еще за столом восседали двое чрезвычайно взволнованных первоклашек, однокурсник Тома (вечно я забывал его фамилию), ну и Поттер с Грейнджер.

— Счастливого Рождества! — приветствовал нас Дамблдор. — Поскольку нас так мало, мне показалось глупым сидеть за отдельными столами… Садитесь, садитесь!

Мы чинно расселись. Забавно было обедать за одним столом с преподавателями!

Дамблдор оставался верен себе — раздавал хлопушки с сюрпризами и всячески веселил публику. Правда, выходило скверно. Лично меня больше занимал обед: он был настолько хорош, что я чуть не прозевал явление профессора Трелони, только краем уха услышал ее вопрос насчет профессора Люпина. Тот снова отсутствовал по болезни, и я увидел хищную улыбку Тома. И, немного подумав и сопоставив факты, кажется, понял, чему так радовался наш недоделанный темный лорд…

Но даже эта догадка не затмила новости, которую принес один из восторженных первоклашек (Том приманивал их на конфеты): кто-то подарил Поттеру шикарную дорогущую метлу взамен погибшей, но ее отобрали, чтобы разобрать по прутику. Было подозрение, что «Молнию» прислал крестнику беглый Блэк, чтобы таким замысловатым образом угробить парня…