В свою очередь, каждый из шести чрезвычайных планов имелся, по крайней мере, в трех вариантах. Например, "Зелены й-один- 1" задействовал только две бригады действительной службы, вхо­дящие в 16-ю бронетанковую. Для плана "Зеленый-один-2" тре­бовалось три бригады — третьей была 173-я пехотная бригада из Форт-Беннинга. "Зеленый-один-З", тоже предусматривающий три бригады, требовал мобилизации и развертывания запасной бригады 16-й бронетанковой — бригады Национальной гвардии из Миссисипи.

В обязанности отдела планирования входило составление всех планов на основе общих замыслов командующего дивизией и конкретных инструкций Диксона. Последнему приходилось сле­дить, чтобы планы получались подробными и разумными, и со­гласовывать их с другими отделами штаба. Эта задача была не такой простой: Диксон частенько обнаруживал, что разведыва­тельные данные никуда не годятся. Не имея возможности со­брать собственную информацию, разведотдел дивизии зависел от данных, которые поставляла ему разведка корпуса. Эти дан­ные, в свою очередь, основывались на сведениях, которые пре­доставляли главные разведывательные управления страны — ЦРУ и ВРУ. Надо сказать, что у подполковника были веские основа­ния относиться к их работе с большим недоверием. Он не раз говорил, что пользоваться этими данными для создания такти­ческих планов — все равно, что строить дом на навозной куче. Но пока, за неимением лучшего, приходилось работать с тем, что есть.

Диксон собирался познакомить группу прибывших конгресс­менов и их сотрудников с принципами "Зеленых" планов, по­этому ему нужно было предварительно освежить их в памяти и сделать кое-какие заметки для доклада. В обычных обстоятель­ствах он и не подумал бы готовиться к такой встрече, в лучшем случае, отвел бы на это несколько минут: как правило, мало кто из гостей имел хоть какое-то представление о предмете обсуж­дения. Но на этот раз среди членов делегации будет конгрессмен Эд Льюис из Теннесси. А Льюис, ветеран войны и член комите­та Палаты представителей по делам разведки, свое дело знает. Не стоит вызывать на себя его огонь, тем более — при людях.

Задрав ноги на стол и держа в руке чашку с кофе, Диксон пристроил зеленую папку на коленях, а на столе — планшет с тактическими схемами, и стал готовиться к встрече.

Джен так редко бывала в гарнизоне, что в поисках офицерского клуба ей пришлось трижды остановиться, чтобы спросить доро­гу. Смущенная тем, что опоздала, она решила скрыть причину этого. Войдя в помещение, где собрался штаб 16-й бронетанко­вой дивизии, Джен, стараясь не привлекать к себе внимания, стала искать Скотта Диксона. Наконец, обнаружив, что он раз­говаривает с дивизионным начальником разведки, она незаметно подобралась поближе и подошла к нему сзади. Оказавшись со­всем рядом, Джен взяла его под руку и нежно сжала локоть.

—     

Вот ты где, дорогой! А я тебя везде ищу. Обернувшись к ней, Диксон ухмыльнулся. Он уже собрался

было поинтересоваться, не заблудилась ли Джен по дороге, ког­да к ним подошел Длинный Эл.

Командир дивизии радостно и громогласно приветствовал мисс

Филдс:

—    

Наконец-то Скотт позволил вам отойти от плиты и присо­единиться к нам!

Возвышаясь над генералом на добрые пол головы, Джен удив­ленно взглянула на него, потом обратилась к Диксону:

—     

Скотти, дорогой, разве у нас в доме есть плита? Генерал расхохотался, а подполковник закатил глаза. Схва­тив Джен за руку, Длинный Эл потащил ее за собой.

—    

Дорогуша, вы просто умрете от жажды, если будете ждать, пока этот недотепа предложит вам выпить. Позвольте грязному старикашке вас угостить.

—     

С удовольствием, сэр. Скотт наверняка говорил вам, что старикашки — моя слабость. Только поэтому я и остаюсь с ним.

Генерал снова весело расхохотался.

—      

Скотт, эта женщина слишком хороша для танкиста. Ей нужен авиатор, вроде меня.

Диксон шутливо вскинул руки.

—     

Сор, вы, как всегда, правы. Длинный Эл довольно улыбнулся.

—    

Чертовски верно подмечено. Именно поэтому я и генерал. А теперь, подполковник, с вашего разрешения, я хотел бы кое с кем познакомить вашу даму.

Когда Джен вместе с генералом отошли, Диксон направился к буфету. По пути он столкнулся с капитаном Керро, который нес две бутылки пива. Остановившись, Диксон смерил молодого офицера взглядом и поднял брови.

—     

А вы, оказывается, не дурак выпить! Керро взглянул на пиво, потом — на Диксона.

—     

Да нет, я — не особенно. Вторая бутылка для приятеля, только он куда-то подевался. — Потом, спохватившись, предло­жил бутылку Диксону. — Вот, сэр, возьмите, пока пиЬо не на­грелось. Надеюсь, вы не откажетесь от "Короны". Я слышал, что в 16-й — это любимый напиток.

—   

Вообще-то, я предпочитаю "Курз лайт", но, поскольку в уста­ве дивизии записано, что старший по званию не должен отказы­ваться от бесплатной выпивки, придется согласиться на "Корону".

—     

Отхлебнув глоток, он окинул бутылку оценивающим взглядом.

—    

Конечно, не "Курз", но тоже сойдет. — Обратившись к Керро, Диксон поинтересовался, как идут дела на новом месте.

Начав рассказывать о случае, произошедшем несколько дней назад с

женщиной

-лейтенантом, Керро вдруг осознал, что, про­работав в отделе уже больше месяца, он только во второй раз получил возможность поговорить с подполковником один на один. И дело не в том, что Диксон от него прятался — он всегда был на месте. Порой даже казалось, что он сразу везде. Даже когда тот выезжал с инспекцией или находился на совещании, в отде­ле ощущалось его присутствие. Многочисленные подчиненные из его штата называли подполковника "эль Хефе", что по-ис- пански означало "начальник". Он же в ответ именовал их "ниндзя- мутанты, они же — майоры-переростки".

Глядя на отдел и стиль его работы, Керро чувствовал, что ему придется пересмотреть свое отношение к штабным офицерам и, в частности, к подполковнику Скотту Диксону. Спокойная, с виду даже ленивая атмосфера, которая так поразила его в пер­вый день и показалась признаком расхлябанности, на самом деле была внешним проявлением работы отлично отлаженного меха­низма. И механизм этот повторял образ и подобие его творца — подполковника Диксона. Как и он, отдел пребывал в постоян­ном движении, которое осуществлялось поступательно, це­ленаправленно и в нескольких направлениях одновременно. Что больше всего поражало капитана, так это эффективность рабо­ты коллектива. В его действиях не было ничего лишнего. За месяц, проведенный в штабе, капитан слышал об одном-едии- ственном совещании, которое подполковник проводил для сво­их майоров, да и заняло оно меньше получаса. И, тем не менее, создавалось впечатление, что именно Диксон стоит во главе всего. Однажды Керро наблюдал целое шествие офицеров че­рез кабинет Диксона. Каждый офицер входил, излагал свое дело и получал от него совет или новые указания. Ничуть не спеша, Скотт выслушивал доклад, обдумывал вопрос, выносил решение и излагал распоряжения таким доступным языком, что они были бы понятны даже начальнику финансовой службы.

Еще Гарольд заметил, что Диксон не терпит людей, не спо­собных мыслить самостоятельно, нерешительных или медлитель­ных. Основной контингент сотрудников отдела составляли шуст­рые, напористые майоры. А от тех, кто не подходил под эту категорию, — Керро не раз слышал об этом, — быстро избавля­лись. И хотя все порой жаловались на непомерную нагрузку, длинный рабочий день и требовательность шефа, тем не менее, каждый знал, что ему крупно повезло: он учится у настоящего аса, а когда настанет время, получит вознаграждение — завид­ное место в одном из подразделений дивизии.