— Это всего лишь версия, Константин Иванович, или у вас есть какие-то данные о людях, устраивающих такие экзамены кандидатам? — Саша пристально посмотрела на подполковника.

— Я согласился с вами на беседу только потому, Саша, — сказал Савицкий, — что хочу, чтобы вы поняли и чтобы ваше расследование не ушло в сторону. Ни наша контора, ни какие-либо другие официальные подразделения такими экзаменами не занимаются. Поверьте, педагогика спецназа знает немало других приемов для выявления способного юношества. Но общеизвестно, что постоянно из пейнтбольных клубов уходят молодые люди и вовсе не в армию. Кто-то их уводит, Саша!

— Спасибо, что поделились со мной своими версиями, Константин Иванович, — осторожно проговорила Александра, не веря в информационное бескорыстие эфэсбэшного подполковника. — Но что теперь с этими версиями делать?

— Сашенька, — неожиданно понизил голос подполковник Савицкий. — Я слышал, что вы проводите собственное журналистское расследование, внедрившись, так сказать, в самый центр подготовки пейнтболистов.

— Центр? — рассмеялась Саша. — Да, можно и так сказать. Я думала, что если поближе познакомлюсь с этим спортом, мне станет понятна психология снайпера-преступника. Но все игроки такие разные… И никто из мне известных не похож на человека с криминальными наклонностями. Мое «внедрение» принесло скорее отрицательный результат.

— Об этом еще рано судить, — сказал Савицкий. — Игроки одного клуба — малая часть пейнтбольного сообщества. На днях намечаются большие игры, не так ли? И вы в них участвуете?

— Вы прекрасно информированы, — улыбнулась Александра. — Я начинаю подозревать, что вы пристально следите за моей деятельностью.

— Вовсе нет, — покачал головой подполковник. — Просто я звонил вам недавно на работу. Ваши коллеги любезно сообщили мне, что вы находитесь в пейнтбольном клубе, что готовитесь к соревнованиям, что делаете там серьезные успехи. У вас очень словоохотливые сослуживцы.

— Не то что ваши… — сердито отозвалась Саша, зная, что коллеги точат на нее зуб за то, что она иногда исчезает со своего рабочего места, скинув наряд Снегурки или Красной Шапочки. — Надо бы у вас несколько плакатов позаимствовать про болтунов и шептунов.

— С удовольствием поищу их для вас в нашем архиве, — засмеялся Савицкий. — Но я хотел поговорить с вами о соревнованиях. На них вы встретите массу новых игроков. Увидите, кто как играет, кто как держится, проявляет эмоции. Возможно, вы сможете угадать потенциального злодея. Насколько я помню, ваша интуиция выше всяких похвал и редко вас подводит. Если кто-то вам покажется более или менее подходящим на роль преступника или человека, готовящегося в киллеры…

— Я поняла вашу просьбу, — серьезно произнесла Саша. — А сами вы не собираетесь посетить сей пир спортивного духа?

— Если вы меня приглашаете, — ответил Савицкий, — приду с удовольствием. Хотя предполагал отправить туда пару наших оперативников.

Саша покраснела.

— Я жуткая невежа, Константин Иванович, но я вас не приглашаю, — смущенно пробормотала она. — Чем меньше моих знакомых будут наблюдать за моими смешными движениями на игровой площадке, тем мне будет спокойнее. А если еще представить, что мы за елку будем сражаться… Кошмар!

— Тогда обещаю вам, что без особой надобности туда не приду, — торжественно пообещал подполковник.

«Точка» снайпера Сеги находилась на улице Ломоносова — на крыше одного из боковых складов Апраксина двора. Наблюдатели подивились тому, что паренек, нисколько не таясь и не оглядываясь, просто полез по пожарной лестнице и добрался до цели. Впрочем, время было позднее, сторожей у складов не отмечалось, а лестница и фигурка, ползущая по ней, в темноте были почти не видны. Выслушав очередное сообщение своих сотрудников, Андрей, сидящий в теплом салоне пироговской «бэхи», поежился.

— Интересно, за какое вознаграждение человеку не лениво в такой мороз лежать на скользкой крыше час, а то и больше? Мне кажется, я бы ни за какие деньги не согласился. А ты, Гоголь?

— Я бы согласился, — сказал Пирогов, кося глазом в сторону бара «Денис Давыдов», из которого и должна была выйти «мишень». — За… двадцать тысяч баксов.

— А потом потратил бы их все на лечение жизненно важных органов, — усмехнулся Мелешко. — He-а, я меньше «лимона» за такую пытку не взял бы. А за «лимон» и органов не жалко.

— Это потому что ты старый. А мальчишки устроены иначе. Они могут и не за деньги по крышам ползать, а за романтику.

— Не вижу я в этом никакой романтики, — проворчал Андрей.

Но «пытка», она же «романтика» Сеги, продолжалась недолго. Через двадцать минут двери бара распахнулись, и из них вышел… человек в шляпе. Или нет. Из дверей бара вышел Человек в Шляпе. Потому что в Питере человек в шляпе — имя собственное. Как в Москве — Человек в Кепке. Мелешко с Пироговым, конечно, узнали знаменитого артиста и округлили глаза. Очень хотелось не упустить нюансов реакции бывшего мушкетера и любимца женщин. Однако никакой реакции не последовало. Человек в Шляпе подошел к своей знаменитой «ниве», открыл дверцу, сел в нее и… тронулся с места.

— Не в него, — разочарованно заметил Игорь.

— А занятно было бы посмотреть, — вздохнул Андрей. — Что ж, будем ждать.

Но ждать не пришлось. Через две минуты уличные наблюдатели сообщили, что мальчишка спускается.

— Не понял… — протянул Пирогов. — Он, что же, был совсем… пьяный, что выстрела не заметил?

— По-моему, он был совсем не пьяный, — покачал головой Андрей. — Хотя, кто его знает… А выстрела не заметил, потому что снайпер промазал. И брать его никакого смысла нет. Посмотрим, что он дальше будет делать.

А дальше Сега отправился на «ватрушку», то есть площадь Ломоносова. Машина технической бригады на первой скорости отправилась вслед за ним, а затем припарковалась под аркой здания типографии. Уличные наблюдатели, не таясь, шли за мальчиком почти по пятам, громко разговаривали и травили анекдоты, резонно полагая, что чем больше обращать на себя внимания, тем меньше будет подозрений у преследуемого. А у Сеги, по всему, подозрений и не было. Он, совершенно не обращая внимания на шумную компанию парней, прошагавшую к ближайшему магазину, сел на спинку скамейки в скверике, достал плеер, сунул наушники в слуховые отверстия и стал ритмично покачиваться. Еще через несколько минут на площадь выехала старенькая «копейка», припарковалась недалеко от машины «техников», из нее вышли два парня и направились прямиком к Сеге. Техники подстроили аппаратуру, а веселая компания наблюдателей, держа в руках по бутылке пива, вывалилась из магазина и устремилась на свободную лавочку в скверике. Сега и парни из «копейки» недовольно оглянулись на компанию, но, видимо, решив, что она им мешать не будет, утратили к ней интерес.

— Гони обратно бабки! — вполголоса, но с угрозой сказал один из парней.

— С чего вдруг? — возмутился Сега. — Это вы гоните остальное.

— Ты нас и вправду за придурков держишь, — сказал второй парень. — Ты думаешь, мы ничего не видели? Мы каждый шаг его снимали. Нам же потом перед клиентами отчитываться.

— И правда придурки, — натужно рассмеялся мальчик.

— Слушай, ты, снайпер! — возмутился первый парень. — Мазила ты, а не снайпер.

— Я в него попал, — оскорбился Сега. — Поезжайте к нему и спросите. У него весь рукав на плаще измазан.

— Не знаю, чем он измазан, — хмыкнул второй парень, — а только объясни, пожалуйста, почему он ничего не заметил? Ментуру не вызвал, как это прочие делают, а?

— Потому что ему пофиг, — спокойно объяснил Сега. — Заказ вы неправильно сделали. Надо было в толпе народа в него стрелять. Тогда бы кто-нибудь что-нибудь заметил, да и ему было бы некайфово. А здесь, на глухой улице? Ты раскинь мозгами-то, Лайон! Ну испачкали ему плащ. Он сейчас по дороге себе новый купит.

— Слушай, Курт, — сказал парень, которого назвали Лайоном. — А ведь и правда. Что-то мы с тобой не дотумкали.