— Либо у вас плохая память, Игнат, — сухо произнесла Саша, — в чем я сильно сомневаюсь, либо вы считаете мою цель обнаружить преступника менее серьезной, чем меркантильная цель. И боюсь вас огорчить, но я до сих пор не вошла во вкус игры. Мне она по-прежнему не нравится.

— Ну что ж… — сумрачно проговорил Корецкий. — Может быть, именно это обстоятельство не позволяет вам терять голову во время игры. Такого хладнокровного снайпера, как вы, я в жизни не видел. Мне эта невозмутимость далась с трудом за многие годы тренировок. Надеюсь, вы не станете отказываться от участия в соревнованиях?

— Я не привыкла подводить людей, — ответила Саша. — Но вы нарушаете нашу договоренность. Я играю, вы взамен передаете мне подробную информацию, которая хоть немного может приоткрыть завесу над странными преступлениями. Мне важно знать все, любые нюансы.

— Я обещаю вам, что расскажу, — нажимая на каждое слово произнес Корецкий. — Но только после финальной игры. Не требуйте от меня большего.

«Ладно, — подумала Саша. — Кроме вас, уважаемый Игнат Вацлавович, в городе имеются и другие источники информации».

Уже вечером она позвонила Пирогову, Степашке и еще одному человеку из городского управления ФСБ, изложив им одну и ту же просьбу. Ответы, которые не замедлили себя ждать, удивили Александру. Они наталкивали на версию, радикально отличавшуюся от прежних.

Андрей Мелешко и без приказа полковника планировал проверить алиби Сеги и его приятелей. Конечно, он был уверен, что мальчик не стрелял в Майскую. Потому что кое-что понимал в детской психологии. Так сыграть недоумение в разговоре может только очень талантливый и хорошо обученный артист. Сега на артиста похож не был. Но то, что он не стрелял в Майскую, не означало его непричастности к преступлению. Возможно, «ночной снайпер» — это не один человек, а целая команда. Которая задумала довести определенный круг людей и весь оперативно-следственный состав города до белого каления. Может быть, эта команда сформировалась уже после того, как были совершены первые преступления. Возможно такое? А почему нет?

В ближайший четверг Андрей взял с собой нескольких оперативников и подстраховался участием в операции своего друга Гоголя. Гоголь с удовольствием согласился помочь Мелешко, поскольку сам был заинтересован в поимке «ночных снайперов». Он помог оперативникам «колесами» и прочей техникой, необходимой для ведения «объекта». «Жучки», установленные в квартире мальчика и на его одежде, качественно транслировали оперативникам подробности его времяпрепровождения в четверг.

Ранним утром Сега отправился на тренировку в клуб «Викинг», где провел полтора часа. Операторы прослушали интересную радиопередачу о ведении дальнего и ближнего боя с комментариями мастера, инструктировавшего команду, в которой играл паренек. Передача была занятной, потому что среди бойцов команды находились дамы, по всей видимости, преклонных лет — возраст выдавали голоса. Дамы отпускали остроумные шутки, в бою вели себя азартно, пользовались той же лексикой, что и солдаты всех армий мира, а воображение операторов позволяло представить их воочию, поэтому было довольно-таки смешно.

Потом Сега поехал в школу, и тут на приеме несколько погрустнели. Может быть, вспомнили свои школьные годы. Синусы, косинусы, спряжения глаголов, нудные требовательные голоса учителей, растерянные — учеников… Сега не выучил биографию Льва Николаевича Толстого, за что получил «пару». Операторы искренне посочувствовали мальчишке, поскольку сами изложить толком заданную тему сегодня не смогли бы. Помнили только, что тот был графом и гулял в лаптях по полям, а иногда косил траву вместе с крестьянами. Но это Сега рассказал. Оказалось — мало.

После прослушивания уроков для «слухачей» начался ад. Потому что едва переступив порог своего дома парень включил «музон». По всей видимости, он был ярым поклонником «Heavy metal» и предпочитал слушать его на полную громкость. Так продолжалось часа четыре, и одуревшие операторы, совсем не разделявшие вкусов Сеги, взмолились перед начальством о смене караула. Они были готовы идти на захват любой сложности, только бы снять «уши». Начальство вняло их мольбам.

Новоприбывшим операторам повезло больше. Вскоре, после того как они заступили на пост, парень убавил громкость своего музыкального центра и стал нажимать на кнопки стационарного телефона. «Слухачи» приникли к наушникам и через некоторое время стали расплываться в понимающих улыбках. Мальчик разговаривал с девочкой. Сначала он спрашивал об уроках, потом рассказывал о дисках, а под конец разговора пригласил ее на дискотеку в субботу вечером. Причем Сегина лексика была гораздо богаче лексики собеседницы. Та отвечала лаконичнее, чем Эллочка-Людоедка, мастерски оперируя пятью фразами: «ну», «вау», «кул», «а бабки?» и «отвянь». Первое, четвертое и последнее употреблялось чаще остальных. После последнего «отвянь» Сега с грохотом швырнул трубку на рычаг, и тут же раздался звонок. Мужской голос бодро поздоровался с юношей, а затем назвал адрес, как было сказано, «точки». Оперативники насторожились.

— До одиннадцати тридцати клиент должен выйти из бара. Он на полночь стрелку забил на Ваське, — продолжал собеседник Сеги. — Но появиться на точке следует раньше. Мало ли — вдруг ему в баре не понравится… Я тебе перезвоню на мобилу в десять, скажу, в чем он будет одет.

— Это лишнее, — заметил Сега. — Я знаю, в чем он будет одет. И оптика фотку нормально покажет. Ты мне лучше про бабки позвони. Где аванс получать, и где — остальное.

— В двенадцать на «ватрушке». Все деньги сразу.

— Счас-с-с… — прошипел Сега. — Лоха нашел. Аванс в десять на Гостинку принесешь.

Собеседник стал что-то мямлить о своей занятости. Сега снова повесил трубку. Через минуту ему перезвонили.

— Слушай, чел, ты не бурли в натуре… — сказали ему. — Будут тебе бабки в десять на Гостинке. Потому что мы тебе верим.

— А я вам нет, — подал голос Сега. В его тоне слышалась явственная усмешка. — Если в двенадцать не будет остальных, заложу всю вашу контору с потрохами. И не в ментуре, а среди продвинутых челов. Разбирайтесь потом с вашими клиентами сами. А до этого весь магазин в ваши рожи выпущу. А это больно.

— Ну ладно, ты че? — ответили ему. — Можно подумать, что мы тебя уже кидали.

— Мое дело предупредить, — бросил Сега и отключился.

Операторы вычислили номер Сегиного собеседника и доложили начальникам.

— Пацаны, — сделал вывод Пирогов. — С домашнего телефона звонили. Кто ж так со снайпером общается?

— Просто нас за лохов держат, — фыркнул Мелешко. — Думали, что мы никогда на него не выйдем. А мы вышли!

— С поличным будем брать или предупредим преступление? — деловито осведомился Игорь.

— Надеюсь, он возьмет с собой маркер, а не огнестрел, — ответил Андрей. — Если так, можно брать с поличным.

— Ну, это мы выясним, что он возьмет, — сказал Пирогов.

Около восьми вечера юный снайпер вышел из дома, сел на трамвай и доехал на нем до станции «Старая деревня». Пара оперативников управления и один сотрудник агентства «Гоголь» последовали за ним. Метрополитеновский состав довез Сегу до «Крестовского острова», и тут «топтуны» заволновались. Скорее всего, мальчик направлялся в свой родной клуб. А там за ним не так просто проследить. Они-то думали, он сразу на «точку» отправится, поэтому вся прослушивающая техника и группа захвата была уже там. Вызывать же техников к клубу было уже поздно. Когда о местонахождении Сеги доложили Мелешко и Пирогову, друзья тоже заволновались.

— Может быть, все адреса, которые назывались, зашифрованы? — взволнованно проговорил Игорь. — Тогда мы и вправду лохи.

— А клиента он будет обрабатывать в своем родном клубе? — хмыкнул Мелешко. — Не исключено, конечно. Только сдается мне, мальчишка за оружием отправился. Жаль, ребята не смогут сейчас его сообщника выявить. Засветятся, если в клуб войдут. Ладно, не смертельно. Потом расколем пацана.