— Можно вопрос, Игнат Вацлавович? — Саша, как школьница, подняла руку. — Но разве все маркеры стреляют с такой скоростью? И зачем такая скорость для спортивного оружия?

— Вы просили определенную марку, Александра Николаевна, — заметил Корецкий, поглядывая на нее не так холодно, как на прочих. — «Ангел» последней модели — универсальный маркер с совместимостью зарядных баллонов различных систем. Иными словами, скорость полета пейнтбола и частоту полета на этом маркере можно регулировать. Именно поэтому «Ангел» самое дорогостоящее пейнтбольное оружие. В городе таких стволов раз-два и обчелся. У нас, естественно, есть.

— Но если скорость полета шарика можно регулировать, — не отставала от Корецкого Саша, — то зачем использовать такую скорость, которая может быть вредной для здоровья?

— Я с удовольствием отвечу на ваш вопрос, — спокойно ответил Корецкий. — Игра игре рознь. Конечно, новички не играют в скорострельные игры — это может просто напрочь отбить у них интерес к пейнтболу. Поверьте, синяки — не такая приятная штука. Но представьте себе серьезный турнир с участием нескольких команд на территории, равной всему нашему парку. Тогда скорострел просто необходим. Игра же в закрытом помещении требует другой регулировки стрельбы.

— Так, — не выдержал Степашка, до сих пор старавшийся походить на прилежного ученика. — В голову не стрелять, в упор не целиться. Что же остается?

— Все остальное, — сказал Игнат. — Наша игра позволяет стрелять даже в спину бегущему противнику, хотя этой возможностью пользуются самые аховые игроки.

— Стрелять в спину — последнее дело, — согласился Кокорев. — Но в пылу боя чего только не бывает. Иногда и не заметишь, как в нос другу заедешь.

— Я не сторонник эмоций в такого рода играх, — неодобрительно проговорил Корецкий. — Многие любители пейнтбола считают, что чем больше крику и чувства, тем игра профессиональнее. Поверьте, это не так. Человек, держащий в руках любое оружие — хоть рогатку, хоть гранатомет, не имеет права на эмоции. И только тогда, когда перестает от них зависеть, он побеждает.

«Это философия киллера, — вернулась Саша к мысли о директоре клуба «Викинг». — Тот человек, который стрелял желатиновыми шариками в Степашку, Дерибасова, Илону Майскую и прочих, исповедует те же принципы. В противном случае, он давно уже попался бы. Может быть, его стоит искать среди учеников „пана“ Корецкого?»

Директор-инструктор еще несколько минут подробно рассказывал, как пользоваться оружием, каким образом при необходимости менять давление газовой системы с помощью регулятора, как устанавливать фидер — емкость для шаров и о многом другом. Новички сосредоточенно слушали учителя, пытаясь усвоить абсолютно новую для себя информацию. Затем Корецкий предложил разделиться на команды, советуя Алене и Саше играть в разных.

— Тогда условия игры будут примерно одинаковыми, — объяснил он. — Только не поймите меня превратно. Я не говорю, что женщины слабее играют, чем мужчины. Дело в размерах мишеней.

— Мишени — это мы? — с некоторой обидой констатировал Бублик. — Да, парни, глядя на вас, можно сказать, что вы прекрасные мишени для этих хрупких созданий. Может быть, уравняем шансы? Красавицы против «мушкетеров», а?

— Я согласна, — быстро сказала Саша. Потому что ей совершенно не хотелось стрелять в подругу, хоть и в игре. Правда, она понимала, что стрелки они с Аленой сомнительные и «братаны» с их, вероятно, большим опытом в настоящей стрельбе победят довольно быстро.

— Это называется уравнять шансы? — нервно хмыкнул Морж, с ужасом представляя себе, как вдруг они вчетвером с треском проиграют барышням. — Предлагаю другой вариант: барышни и я против остальных.

— Почему это ты? — недовольно проговорил Степашка. — Нет, господа, предлагаю тянуть жребий. За честь играть в команде с дамами.

Пока они препирались, пока жребий тянули, Корецкий отошел в сторону и со скучающим видом осматривал поле боя. «Странный человек, — в который раз подумалось Александре. — Такого нелегко будет вызвать на разговор о преступлениях. Интересно, как с ним собираются «базарить» парни? Ему ни денег не предложишь за то, чтобы он что-то «разнюхал», ни пригрозишь. А на все вопросы он будет отвечать правилом номер четыре: «Настоящий пейнтболист никогда не будет стрелять из маркера вне игрового поля». Нет, здесь необходим длительный обходной маневр. Следует войти в контакт с другими игроками команды Корецкого. А для этого одного посещения и одного участия в игре недостаточно. Бр-р-р… У нас ведь сейчас совсем ничего не получится. Степашка хоть и «большая мишень», а поставит маркировочное пятно на нашей одежде в два счета». По самодовольному лицу Степана Кокорева было понятно, что жребий за честь играть с дамами вытянул он.

— Ну что, девушки, — гордо произнес он. — Судьба решилась. Сделаем этих увальней по высшему разряду?

— Надеюсь, — проворчала Алена. По ее лицу было видно, что затея «поиграть на природе» ей совсем разонравилась.

— Даю вам семь минут, для того чтобы определить тактику команды, — сказал равнодушный Корецкий. — По моему свистку начинайте бой. Играем на выбывание до первого пятна. Если бой закончится слишком быстро, я дам вам возможность поиграть во второй раз. Бесплатно.

— Рекламная акция, — буркнул Хрюн себе под нос. — Давайте, что ли, братаны, не сразу дамочек выбивать. Побегаем, а?

— По обстоятельствам, — заметил Морж. — Тут ведь как в настоящей жизни — если ты не выстрелишь, выстрелят в тебя.

— Ну, уворачивайся как-нибудь… — тоскливо сказал Хрюн. — Ты слышал, что инструктор говорил: дилетанты заканчивают игру минуты за три. В чем тогда кайф-то?

Тем временем на другом конце поля Степашка «обсуждал тактику» с бойцами своей команды.

— Распределим обязанности, — важно произнес он. — Кто-нибудь из вас претендует на роль пахана, то есть, тьфу, командира?

— То есть заднего игрока, — поправила его Александра, внимательно слушавшая Корецкого. — Вы хорошо бегаете, Степан?

— На роль флангового я не гожусь, — быстро ответил тот. — Меня же сразу выбьют, хрюкнуть не успею.

— Фланговым буду я, — замогильным голосом ответила Алена. — Из всех присутствующих, как мне кажется, утреннюю пробежку совершаю только я.

— А я качаюсь, — стал оправдываться Кокорев. — Бегать в моем положении как-то уже несолидно.

— Значит, решили, — твердо сказала Алена. — Я — в нападении, Сашка — на подхвате. Вы, Степан, координируете ситуацию.

Степашка расправил плечи. Все-таки барышни признали в нем командира.

Александра вздохнула. Роль среднего игрока, доставшаяся ей, была, пожалуй, самой ответственной. Фланговый нападающий, как объяснил инструктор, брал первоначальный огонь на себя, и его как правило «убивали» в самом начале игры. Тогда на среднего игрока взваливалась главная задача — выбить всех игроков противника. Командовал «задний», который мог не бегать, а стрелять «с базы». Но «задний» мог лишь подстраховать «среднего», указать ему на наиболее благоприятные точки укрытия или стрельбы, а «работать» придется Саше. Она впервые за много лет пожалела, что не привыкла к утренним пробежкам.

— Знаки подавать не будем, — предложил Степан. — За пять минут не выучим. Кричать буду по-простому: слева, справа, спереди, сзади. Относительно ваших рук, а не моих. Если у кого ружье заклинит, падайте на землю, кричите «Степа» и уползайте в укрытие. Ну, а если просто упадете без «Степы», значит, все полный райт, я буду знать, что вы в полном порядке. Вроде бы все обсудили?

— Вы, Степа, все-таки в полный рост не стойте, — посоветовала ему Алена. — Гордость в таких играх неуместна. Мы поймем, если вы тоже упадете на землю.

Кокорев почему-то зарделся.

— Ну, это само собой… — пробормотал он.

Если честно, то у Саши дрожали колени. Ей почему-то представилось, что в «смотровой башне» сейчас находятся какие-то люди и во весь голос смеются над командами, вышедшими на поле боя. Они и вправду являли собой презабавное зрелище. Огромные «братки» два метра на полтора, в шлемах, масках, просторных камуфляжах, под которыми скрывались бронежилеты, наколенники и налокотники, походили то ли на черепашек-ниндзя, то ли на роботов-трансформеров. Двигались же они, надо сказать, совсем не с «ниндзевой», а с черепашьей скоростью. Алене Калязиной камуфляж шел. И вообще она была бы похожа на амазонку из какого-нибудь женского спецназа, но уж больно неумело держала свой маркер в руках. Про свой вид Саша вообще старалась не думать. Она в который раз поминала черта по поводу нелепой затеи — с Игнатом Корецким можно было поговорить и без таких испытаний тела и духа. В самый последний момент перед свистком к ним подошел Степашка и смущенно проговорил: