— С днём рождения, Софи!

— С днём рождения, Брюс! У тебя он был четыре дня назад, я знаю.

— Мы рассмеялись, и я подозвал официанта.

— Нет, — София прикрыла недопитый бокал ладонью. — Мне хватит.

Мы выпили — и я осознал, что да, если считать «игровые дни», то мы уже отметили наши дни рождения. Сами не заметив.

— Завтра у нас выходной, — София отодвинула тарелку. — Я хочу домой съездить. Брюс, у тебя будет время…

Пока что мне удавалось тратить на всё управление корпорацией не более трёх часов в день. На самом деле, иногда это было несколько суток, я всё ещё очень мало знал, а вместо опыта у меня были «маленькие правки», когда я почти наугад находил, что и как нужно говорить.

— Только после обеда, София.

Она кивнула.

— Я не буду заходить к родителям. Я не смогу. Просто хочу побыть там. Вместе с тобой, — закончила она почти шёпотом. — Без неё. — Софи оглянулась, словно Ники стояла поблизости. Может и поблизости, кто поймёт. Я так и не понял, как она стала тогда невидимой.

— Хорошо, Софи.

Она встала и ещё раз оглянулась — Ники рядом не было.

— Попробую заснуть. Не провожай меня, Брюс.

Брюс, отель «Мажестик», 10 июля 2010 года, 23:00

— Ники, чего ты ждёшь?

Она отодвинулась от стола, прикрыла крышку компьютера. Поморгала, перевела взгляд на меня.

— Я не знаю, Брюс. Сделай мне кофе, пожалуйста.

За этот год, непонятно как вместившийся в восемь дней, все такие вещи стали рефлексами. Минуты через три я вкатил в кабинет столик. Ники сидела на диване, уперев локти в колена, закрыв ладонями лицо. Она не пошевелилась, когда я налил ей кофе, осторожно потрогал за плечо.

— Я не понимаю, как это могло случиться, — она наконец отняла ладони от лица. Ладони были сухими.

Я ждал. Налил себе кофе, молча отпил несколько глотков. Ники взяла свою чашку, чуть не пролила, я заметил, как дрожат её руки.

— Я готовила их по методичке, — голос её стал деревянным, как тогда, в день признания. — Это уже отработано, проверено миллион раз. Я должна была заметить… но я не заметила! — она сжала кулаки… почти сразу же разжала и закрыла лицо ладонями. — Я справлюсь, Брюс, дай мне минутку.

Прошла минутка, и вторая, и пятая…

— Пятьсот тридцать человек, — Ники произнесла, не отнимая ладоней. — И все они «спящие». Их всех можно было подготовить…

— Как нас с Софией?

Она кивнула и отняла ладони.

— Ники, сколько обычно «видящих»… на Земле?

Она поняла меня.

— От пятидесяти до тысячи, примерно так. Обычно все они «спят», или почти все.

Амулетов у неё было меньше, чем пятьсот тридцать, точно знаю.

— Амулеты были у вожаков, — Ники произнесла, опустив голову. — У командиров, если хочешь. Они все уже мертвы.

— А их солдаты?

— Тоже. Цепная реакция.

— Концы в воду, Ники?

Она посмотрела мне в лицо.

— Я пыталась вернуть их, снять программу. Я не смогла.

— Там, в Университете, да? Когда они его взорвали?

Она кивнула.

— Я не могу понять, почему все они оказались у меня. Спящие часто находят друг друга, живут рядом, им так легче. Но чтобы все приехали в одно место, так просто не может быть. Я их даже не искала! Я думала, их нет!

— Ты же говорила, что от пятидесяти…

— Это не настоящая реальность, — она посмотрела мне в глаза. — Это макет, полигон, Брюс. Его очистят, как только всё станет ясно. Мне сказали, что это макет.

По спине у меня поползли мурашки.

— Почему макет?

— Потому что здесь нет Инварианта.

Я «заказал» вновь, на этот раз настоящий ужин. София заперлась в спальне, к ужину не пришла. Поужинать вовремя не сумели, а там с ней в ресторане почти не притронулись к еде — сам не пойму. Почему. Зато теперь аппетит вернулся.

— В настоящей реальности, — Ники отодвинула тарелку и я «убрал» всё. — Всегда есть ограничитель. Там нельзя делать что хочешь. Инвариант следит за этим.

— Кто это такой?

— Ты помнишь, я показывала тебе… как я мешаю тебе «фиксировать»?

Да, я помнил. Ощущение не из приятных. Словно пытаешься бежать со связанными руками и ногами. Ощущение беспомощности — ведь некуда вернуться, случись что. И вернуться в более старые точки не получалось — я не смог с первой попытки. И понял, что до Ники мне всё ещё бесконечно далеко.

— Инвариант может то же самое со всем миром, — Ники посмотрела мне в глаза. — С ним невозможно справиться, Брюс. Его нельзя убить, от него невозможно укрыться. Если он что-то запрещает, никто не сможет это перебороть.

— Господь бог?

— Почти, — она не улыбнулась. — Если в реальности нет Инварианта, значит, это сырой мир, ненастоящий ещё, несозревший. Понимаешь?

— И а таких реальностях вы…

Она кивнула.

— Не смотри на меня так. Ты сам знаешь: для теней…

— Для людей!

— Хорошо, для людей. Для людей всё, что мы меняем, это единственное и несомненное настоящее. Они не могут догадываться, они не в состоянии ничего понять.

— Господи, ты готовила третью мировую, Ники! Это же миллионы людей, если не миллиарды!

— С вероятностью пять миллионных процента, — Ники отодвинулась от меня. — В ближайшие полгода на эту Землю упадёт крупный метеорит, почти что астероид. Погибнет три четверти населения планеты. С вероятностью в пять тысячных процента террористы похитят и выпустят новейший штамм чумы, и половина Европы может вымереть. С вероятностью…

— Хватит, Ники.

Она кивнула и замолчала. Действительно, для всех людей её действия — не более чем естественный ход событий. Или стихийное бедствие.

— А у нас нет Инварианта?

Она помотала головой.

— Его не нашли. Брюс, это отработанная методика. Его невозможно не заметить, и если его нет, значит в реальности можно делать что хочешь.

— Ты видела такого хоть раз?

Она кивнула.

— Это обязательно, все обязаны побывать и ощутить. Чтобы всё понять.

— И что, они следят за всем, что происходит?

— Они не следят. Брюс, я расскажу попозже, это сейчас неважно.

— Тогда чего ты ждёшь, Ники? Если все твои боевики мертвы, что может случиться?

— Я не знаю. Но я что-то чувствую, Брюс. Что-то, что я не могу предугадать.

— Может, кто-нибудь из «видящих» сам проснулся?

— Может быть. Я ищу, пытаюсь понять. Где нет Инварианта, там не может быть видящих, даже спящих. А они есть!

Тут до меня дошло.

— Ты ищешь Инварианта?

— Я не знаю, что ищу, Брюс. Но я обязана найти хоть что-нибудь.

— Ты всё ещё хочешь, чтобы всё уладилось? Там, в твоей школе?

Она молчала.

— Что с нами сделают, Ники?

Молчание.

Я встал, вышел из кабинета и пошёл на улицу. Не забыл взять зонтик — там снова лил дождь.

Я ходил по улицам и пытался понять. Инвариант. Сдерживающая сила. Ну да, если видящие творят что хотят, рано или поздно всё может полететь кувырком. Ники только вскользь упоминала про какие-то узловые точки, неустойчивые области… за всем этим явно есть теория, только я в ней ни в зуб ногой. А София? Может, она что-нибудь понимает в этом? С её страстью к математике.

Я поймал себя на мысли, что теперь каждое утро вижу не только Лакруа (он не дежурил в отеле, но куда бы по городу я ни ходил, всегда с ним встречался). Теперь я видел и того высокого парня, который пригнал машину той ночью. Машина была яркой и выделяющейся, но на все поездки Ники брала именно её. Почему, пока не знаю.

…Через полчаса я вернулся. Ники уже постелила — но не лежала, а сидела, как тогда — подтянув колени к подбородку, положив голову на колени. Так и сидела, пока я не забрался под одеяло.

Я ощутил её рядом — просто легла, прижалась ко мне, и всё.

— Комиссар и тот парень, — подумал я вслух. — Ты их готовила, как боевиков?

— Почти, — она обняла меня за шею. — Они не «видящие», Брюс.

— Но комиссар…

— Можно сделать так, что тень будет во многих версиях сразу… тогда она будет всё чувствовать и осознавать, хотя и не поймёт причины.