Моя речь (Александр Говоров) Я лемех ценю У крестьянского плуга. Я честность ценю У врага И у друга. Александр Говоров Я лемех ценю У музейного плуга. Я промах ценю У хорошего друга. Я, честное слово, Люблю свою хату, Люблю я быка И корову брюхату. Матрены, Глафиры, Варвары, Настасьи Росли без кефира, Но верили в счастье. Теперь Пелагеи, Анфисы, Арины Все больше Изольды, Инессы, Марины! И смотрят на все это, Слез не тая, Добрыня с Алешей И Муромец. Я. Да здравствуют предки, Обутые в лапти! Да здравствуют дедки, Да здравствуют бабки! Да здравствуют внуки, Да здравствуют внучки, Да здравствуют внучки, Одетые в брючки! Ай, кажется, вышли Плохие стихи. Ой, мне разрешается, Я – от сохи! Спи, ласточка (Николай Грибачев) Спи, ласточка. День шумный кончен. Спи! И ничего, что ты со мной не рядом… Мир в грохоте событий, в спешке дел, Глаза воспалены, и плечи в мыле. Николай Грибачев Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни. Закрой глаза, как закрывают пренья. Головку на подушку урони, А я сажусь писать стихотворенья. Я не скрываю, что тебя люблю, Но дряни на земле еще до черта! Вот почему я никогда не сплю, И взгляд стальной, и губы сжаты твердо. Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь! Нет, стервецы, что яму нам копают! Я знаю, что они, пока ты спишь, Черт знает что малюют и кропают! Ты отдыхай. А я иду на бой, Вселенная моим призывам внемлет. Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой. Запомни, дорогая: друг не дремлет! Нам бы ямбы (Осип Колычев) Стиляжьи штиблеты модерна Порой не натянешь никак. Но служит спокойно и верно Разношенный ямба башмак. Осип Колычев Пусть помнят стиляги и монстры, Как, дверь запирая на крюк, Ношу я свободно и просто Поношенный ямба сюртук. Пусть те, кто бесстыдно поносит Меня за излюбленный штамп, Поймут, что хотя я и Осип, Но все-таки не Мандельштам! Пусть те, кто не знает России, Увидят меня за столом В портах амфибрахия синих, С нахмуренным гневно челом. Извечный противник модерна, Я с классикой с детства дружу. С тех пор я спокойно и верно В галоше хорея сижу! Мерин (Валентин Кузнецов) Петух на сумерки покрикивал, Сухой соломою шуршал… А он бежал. Ногами взбрыкивал И ржал!.. Валентин Кузнецов. «Жеребенок» В деревне хрипло и уверенно Вовсю орали петухи. А я стоял, читая мерину Свои последние стихи. В глазах круги и мельтешение. Береза. Сад. Колодец. Сруб. Потел от жаркого волнения Его не знавший ласки круп. А я читал. Порою вскрикивал. А иногда немножко пел. Он слушал и ногами взбрыкивал. Ушами прядал. И храпел. Тянул к тетрадке морду жадную, Потом вздохнул. И задрожал. И в первый раз за жизнь лошадную Заржал! Дитя вокзала (Станислав Куняев) Полжизни прошло на вокзалах – в Иркутске, в Калуге, в Москве, и несколько мыслей усталых осело в моей голове. Станислав Куняев Висит в переполненном зале задумчивый дым папирос. Мне кажется, я на вокзале родился, учился и рос. С баулами и рюкзаками из тамбура в тамбур сигал. И то, что добро с кулаками, должно быть, я здесь постигал. И что бы мне там ни сказали, я знаю, и верю, и жду, что именно здесь, на вокзале, я личное счастье найду. Я в самом возвышенном смысле работу даю голове, считаю осевшие мысли: одна, и еще одна… Две! |