— Северус, Северус, ну разве можно было так поступать? — с отчаянием спросил Лэнс. — А если бы я не успел?

Северус поднял глаза и посмотрел на профессора:

— Как… как вы меня нашли? — прошептал он срывающимся голосом.

— Почему‑то я вдруг почувствовал, что должен срочно тебя увидеть, — ответил Лэнс. — Я отпустил шестикурсников, кинулся в подземелье, но Слагхорн сказал, что ты уже ушел, причем выглядел как‑то странно. Ты не представляешь, как я испугался! В конце концов, одно привидение сказало мне, что ты пошел сюда…

Пока Лэнс говорил, к Северусу более–менее возвращалось чувство реальности. Он решительно попытался вырваться из объятий профессора, стыдясь за недавнюю эмоциональную вспышку.

— Нет уж, — твердо сказал Лэнс, — никуда я тебя не отпущу, пока ты не пообещаешь мне, что больше не сделаешь этого! И не тяни, а то здесь сидеть чертовски холодно и мокро!

— Профессор, я… я не могу этого обещать, — еле выдавил Северус. Инстинктивная радость, вызванная неожиданным спасением, уже схлынула, и осознание действительности понемногу возвращалось. — Вы же и сами знаете, что моя жизнь невыносима. И так будет всегда…

— Ну… Северус… Ты можешь быть счастлив, занимаясь любимым делом, разве нет? — мягко сказал Лэнс. — С твоим умом ты достигнешь небывалых высот. Я уверен, что магический мир будет однажды благодарен тебе за то, что ты передумал, — попытался пошутить профессор.

— Но как я буду жить… без вас? — очень тихо прошептал Северус, и сердце его болезненно сжалось при одной мысли об этом.

— А ты не подумал, как бы я жил без тебя? — отозвался Лэнс, сжав его еще крепче. Северус внезапно почувствовал, как ему уютно в этих объятьях. «Еще, еще, хотя бы немножко… пусть это продолжается подольше», — мелькала неотвязная мысль. Но снег под ним постепенно превращался в мокрую кашу, а по ногам разливалась новая волна холода.

— Отпустите меня, по… пожалуйста, — неохотно сказал Северус, у которого уже зуб на зуб не попадал. — Я обещаю…

Лэнс осторожно отпустил его, словно боялся, что Северус опять кинется с башни, едва он ослабит хватку. Встав, Лэнс помог подняться и Северусу, а потом поднял свою палочку, лежащую невдалеке (заклинание Инкарцеро давно перестало действовать: веревки медленно растаяли в воздухе), и осушил их одежду.

— Пойдем отсюда немедленно, а то простудимся, — твердо заявил Лэнс. Северус молча кивнул.

Они направились вниз. И вот — та же винтовая лестница, те же ступени, только теперь не подъем, а спуск. А он‑то думал, что идет по ней последний раз… Нет, какой он все‑таки был идиот… Северус растирал окоченевшие руки и думал, что больше никогда не сможет посмотреть в глаза профессору Лэнсу. Уж очень это все походило на глупую демонстрацию… Оставалось надеяться, что профессор так все же не думает.

— Не забудь сумку, — напомнил Лэнс.

***

Выйдя из башни, Северус нерешительно сказал:

— Ну, это… я…

— Что, собрался смыться? — проницательно заметил профессор. — Опять будешь меня избегать? Нет уж, сейчас мы пойдем ко мне в кабинет и обо всем подробно…

— Что здесь происходит, профессор Лэнс? — перебил его холодный голос профессора МакГонагалл.

Северус и Лэнс моментально обернулись к ней с одинаково виноватыми выражениями лиц. Теперь Лэнс как никогда был похож на нашкодившего студента.

— А что?

— Я видела, как вы выходили из Астрономической башни! — сердито сказала МакГонагалл. — Так в чем дело? Вы оба прекрасно знаете, что туда подниматься разрешено только на уроки!

— Правильно! — сказал Лэнс. — Я шел по коридору и вдруг увидел, что Снейп заходит внутрь. Разумеется, я пошел за ним, догнал и вернул! («И ведь почти не врет!» — с некоторым восхищением подумал Северус.)

— И что же вы там забыли, мистер Снейп? — осведомилась МакГонагалл. — Ваш поступок заслуживает наказания!

— Разумеется, профессор МакГонагалл, полностью с вами согласен! — вмешался Лэнс. — Я как раз и назначал ему наказание, когда подошли вы, верно, мистер Снейп?

Северус кивнул. МакГонагалл сдвинула брови и поджала губы, строго уставившись на Лэнса. Очки ее грозно сверкнули.

— Не забывайте, Лэнс, что вы не декан Слизерина!

— А вы не забывайте, профессор, что я окончил школу уже пятнадцать лет назад! — Казалось, Лэнс тоже начинает сердиться.

МакГонагалл смерила его уничтожающим взглядом, и Северус вдруг подумал, как, должно быть, странно они смотрятся со стороны: оба какие‑то потрепанные, взволнованные, а у Лэнса на светлой мантии еще и грязные разводы…

Словно подумав о том же, Лэнс сделал безуспешную попытку пригладить волосы и уже более спокойным тоном спросил:

— Так что, профессор МакГонагалл, мы можем идти?

— Конечно, профессор Лэнс, как я могу вам препятствовать? — сухо отозвалась она. — Только прошу вас, будьте благоразумны… это вас обоих касается.

До самого того момента, как они скрылись за углом, Северус спиной чувствовал взгляд профессора МакГонагалл.

***

Тени факелов метались по стенам. Солнце наконец‑то пробилось из‑за туч, и его лучи осветили галереи, каменные плиты пола и рамы портретов. Подул холодный ветер, который нес собой неуловимый запах — Северусу показалось, что это запах тающего снега, и он даже не успел подумать, что снег, в общем‑то, не пахнет. Его мир перешагнул границы реальности, и то, что раньше казалось абсурдным, теперь вдруг стало возможным, живым, а то, что было логичным, теперь выглядело смешным и нелепым. Они бежали по коридорам, и Северус почти не обращал внимания на озадаченные взгляды, которыми их провожали редкие встреченные ими ученики. Лэнс пробежал прямо сквозь Кровавого Барона, не удосужившись его обогнуть. Тот обернулся и возмущенно проговорил:

— Ну, знаете ли, профессор…

Но отвечать уже было некому — Лэнс и Северус уже исчезли за столь своевременно открывшимся поворотом. На удивление быстро выстраивались лестницы, коридоры одновременно казались длиннее и короче, чем прежде: они двигались очень быстро, но Северусу казалось, что они давно должны были быть на месте.

Наконец они остановились перед дверью.

Лэнс прошептал что‑то на непонятном языке, дверь распахнулась, и он вошел. Северус словно во сне проследовал за ним, ощущая, как к нему возвращается дрожь. Пережитый ужас не хотел его отпускать.

— Северус, ты слышишь, никогда больше не… — едва закрыв дверь, начал говорить Лэнс, но в этот момент Северус почувствовал, как его легкие отказываются ему служить. Он пошатнулся, теряя пол под ногами, но его тут же подхватили руки Лэнса.

— Что с тобой, Северус? — тревожно спросил профессор.

В ответ Северус лишь втянул воздух сквозь стиснутые зубы: ребра неожиданно стиснула тупая боль.

— Веревки! — воскликнул Лэнс.

Перед Северусом вновь пронеслась сцена на площадке Астрономической башни, но себя он увидел как бы со стороны, глазами Лэнса. Видимо, Лэнс решил, что веревки нанесли ему серьезные повреждения. Впрочем, Северусу действительно было больно: кожа и часть мягких тканей наверняка пострадали.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Лэнс. Он отпустил Северуса, взмахом палочки открыл шкафчик на стене и призвал склянку из темно–зеленого стекла. Быстро глянув на Северуса, профессор подошел к двери в маленькой нише и открыл ее.

— Пойдем в мою комнату, — сказал Лэнс.

Они вошли внутрь. В комнате было достаточно темно (за окном солнце уже село), и в углах очертания мебели скрадывались в полумраке. На кровати рядом с подушкой лежала раскрытая книга.

— Со мной все в порядке, — поспешил заверить профессора Северус, хотя вовсе не испытывал такой уверенности. Он оглянулся в поисках стены поблизости, к которой можно было бы прислониться.

— Я должен осмотреть тебя, — возразил Лэнс и со стуком поставил склянку на столик. — Låt mig[20]…

С этими словами он шагнул к Северусу, который почувствовал новый приступ слабости, придержал его за плечи и начал снимать с него мантию.