— Я уже дал понять вам, сэр, что не могу посещать наши занятия, — выдавил Северус, немного раздосадованный из‑за необходимости объяснять еще раз такие, в общем‑то, очевидные вещи.

— При чем тут занятия? — удивился Лэнс. — Я вовсе не об этом. Завтра у тебя день рождения.

Северус прикинул в уме, какое сегодня число. И верно. Завтра ему исполнится шестнадцать лет.

— А вы откуда знаете, сэр? — не выдержав, спросил он.

Лэнс стоял за преподавательским столом, держа обе руки на своем портфеле, и в неярком свете зимнего утра казался немного старше, чем обычно. В ответ на взгляд Северуса он улыбнулся краешком рта и сказал:

— Я же все‑таки имею доступ к личным делам учеников.

Северусу отчего‑то представилась картина, как профессор Лэнс вечерами заходит в учительскую, достает из шкафа тонкую папку, раскрывает и вчитывается в одни и те же сухие казенные фразы. Он кашлянул.

— Так что насчет моего дня рождения?

Лэнс убрал руки с портфеля и немного нерешительно посмотрел на Северуса.

— Если хочешь, — начал он, осторожно подбирая слова, — после уроков можешь зайти. Просто посидим, чай попьем…

— Зачем? — спросил Северус, подняв бровь. — Я вообще не собирался отмечать свой день рождения, профессор. Если бы вы не напомнили, может, я и забыл бы об этой дате.

— Может быть, — согласился Лэнс. — Но, тем не менее, имей в виду мое приглашение. Если захочешь, приходи, Северус. Я ни в коем случае не хочу навязываться…

«…но мне очень хотелось бы восстановить те отношения, что между нами были».

Северусу очень трудно было сейчас говорить с профессором, но восстановить отношения он и сам хотел. Он понимал, что если будет избегать Лэнса, то ничего этим не добьется. Тем не менее, принять решение для него было задачей почти непосильной. Его мучили сомнения: возможно ли вообще то, к чему они стремятся? Может быть, это утрачено навсегда?

— Я подумаю, профессор, — наконец сказал Северус. — Ладно, я пойду, а то у меня еще заклинания впереди.

— Конечно.

В класс уже начали подтягиваться второкурсники Рэйвенкло и Хаффлпаффа. Лэнс поставил портфель на пол и сел на свое место. Северус выскользнул за дверь и пошел на заклинания. Вот–вот должен был прозвенеть звонок, но беспокоило его не это. Флитвик за опоздание вряд ли рассердится, а вот как правильно вести себя с Лэнсом, он так и не мог понять.

***

Оставшаяся часть учебного дня пролетела быстро. Даже слишком быстро — Северус так ничего и не смог решить. По–правде говоря, ему не хотелось об этом думать, уж слишком сложной была проблема. Он с тревогой отметил это про себя, ибо раньше с ним такого не случалось — сколь бы трудной ни была задача, он всегда без колебаний приступал к ней, чтобы разложить на составные части, рассмотреть в разных ракурсах и затем, взвесив все pro и contra, прийти к искомому решению. Теперь… Нет, уж лучше пусть все как‑нибудь образуется без его участия. В конце концов, у него есть еще время, чтобы все обдумать. В крайнем случае, решение можно будет принять в последний момент. Впрочем, идея была не самая лучшая — Северус знал по себе, что в критических ситуациях, в условиях эмоционального всплеска и недостатка времени ему куда труднее принять верное решение.

Тем не менее, закончив делать домашнее задание, он вернулся к себе и лег спать, не забыв перед этим очистить свой разум, что он проделывал уже автоматически.

Утром поднялся холодный, резкий ветер. Еще по дороге в теплицы Северус почувствовал, как у него немеют руки. К концу сдвоенной травологии его пальцы совсем одеревенели от холода, а лицо, наверное, приобрело какой‑нибудь фиолетовый оттенок.

— Не могу больше! — хныкала Миранда, а Аннабелла дышала на свои пальцы, зябко кутаясь в мантию.

— Да прекрати ты, и без тебя тошно, — бросил, поеживаясь, Стеббинс. Миранда замолчала, но губы у нее задрожали.

На соседнем ряду Фредерик Трувер, рассыпая драконий навоз на грядки с нарциссами–гуделками, развлекал Ариадну Эйр неуклюжими шуточками. Уилфред Нортон достал из кармана своей мантии плоскую бутылочку и протянул ее однокурсникам, сопроводив словами:

— Перцовое зелье.

Рэйвенкловцы, поблагодарив его, по очереди отхлебнули из горлышка, и через минуту выглядели уже значительно веселее, несмотря на дым, валивший из ушей (а может, и благодаря ему).

Слизеринцы мрачно переглянулись.

— Смотрите, — прошипел Дерн. — У них же на лбу написано: «Ну и кто здесь теперь самый умный?»

— Угу, — проворчал Стеббинс, утративший свое обычное расположение духа.

В этот момент от группы рэйвенкловцев отошел О’Брайан и направился к слизеринцам.

— Возьмите, — сказал он, протянув эту самую бутылочку.

— Спасибо, не надо, — просипел Дерн. — Нам совсем не холодно.

Все, кроме Миранды, которая вдруг схватилась за горло, дружно закивали.

О’Брайан пожал плечами и отошел.

— Ну вот, почему нельзя было… — сердито зашептала Миранда.

— Помолчи, Миранда, я тебе два галлона сварю, когда мы вернемся, обещаю, — устало сказал Стеббинс.

— Да хоть десять! — топнула ногой она. — Какое вы имели право накладывать на меня заклятие немоты?

— А тебе оно идет, — парировал Стеббинс. Его реплика не осталась неотомщенной, он тоже не собирался сдаваться, и вскоре на месте слизеринской грядки завязалась небольшая потасовка с участием старост, которые поначалу собрались разнять дерущихся. Когда Спраут подбежала к ним и потребовала объяснений, О'Брайан вполголоса заметил:

— Не обращайте внимания. Это они так греются.

Рэйвенкловцы ухмыльнулись; впрочем, многим удалось подавить смешки, за что Северус был им почти благодарен.

***

Уроки закончились, и все студенты поплелись на обед. Северус украдкой глянул на стол преподавателей. Лэнс сидел за столом как ни в чем не бывало, изредка перебрасываясь словами с соседями. У Северуса болезненно сжался желудок, и даже аромат супа из шампиньонов не убедил его проглотить более пары ложек.

— Не нравится? — поинтересовался Обри.

— Я еще и сам не решил, — вздохнул Северус.

Перед самым концом обеда он ощутил на себе взгляд Лэнса. Подняв голову, Северус увидел, что профессор смотрит на него с каким‑то непонятным выражением в глазах, однако при этом он совершенно спокоен. Лэнс, впрочем, не вступил в контакт, тут же отведя глаза. Северус тоже потупился. Он вышел из зала, глядя себе под ноги.

— Эй, Нюниус, смотри, запутаешься в шнурках и разобьешь свой сопливый носик… — услышал он издевательский голос Поттера.

Северус резко остановился. О нет. Ну почему именно сегодня?

— Скорее, носище, — поправил его Блэк.

— То‑то посмеемся, — сказал Петтигрю.

— Правда, Нюниус, давно мы не развлекались как следует… — начал Поттер.

Северус глянул на них. Поттер, слегка выставив ногу вперед, нарочито медленно доставал из кармана палочку. Блэк стоял рядом, положив руку на его плечо. Из‑за его широкой спины выглядывал Петтигрю. Люпин стоял, прислонившись к колонне и сложив руки на груди. Выходящие из Большого зала студенты не обращали на них никакого внимания.

— Сожалею, Поттер, у меня другие планы, — пожал плечами Северус.

— Нет, вы посмотрите, у него другие планы, — злобно сверкнул очками Поттер.

— Знаешь, Поттер, — устало выдохнул Северус, сжимая в кармане палочку. — Шел бы ты знаешь куда…

— Что?.. Петрифи…

— Мистер Поттер! — Резкий голос МакГонагалл, о которой говорили, что у нее нюх на всевозможные неприятности, заставил мародеров вздрогнуть. — Двадцать баллов с Гриффиндора и недельная отработка с Принглом.

— Как скажете, профессор МакГонагалл, — ответил Поттер, опуская палочку. — А жаль, что вы не дали мне наказать этого сальноволосого ублюд…

МакГонагалл поджала губы.

— Еще пять баллов с Гриффиндора, и если вы не прекратите немедленно, то даже ваши успехи в квиддиче не помогут нам наверстать упущенное. Вы этого хотите, Поттер?