Игра возобновилась, и охотникам Гриффиндора удалось забросить пару–другую мячей, но Долиш, Стеббинс и Дерн вновь перехватили инициативу, и разрыв в счете скоро опять достиг двадцати очков. Поттер что‑то шепнул Фрэнку Лонгботтому, и как только мяч оказался у последнего, они быстро понеслись к кольцам, молниеносно перекидывая друг другу квоффл.

— Семьдесят — шестьдесят! — над стадионом разнесся голос Регулуса Блэка. — Нет! Семьдесят — семьдесят: никогда не видел, чтобы дважды подряд так мастерски повторяли один и тот же прием! Возможно, это новая тактика Гриффиндора? Интересно, как ответят слизеринцы?

Ответ слизеринцев не заставил себя долго ждать: когда Поттер, ловко увернувшись от Розье и Миста, подлетел к кольцам Слизерина, Уилкс вылетел из ворот навстречу Поттеру и нанес ему удар кулаком в челюсть.

В это время на комментаторской трибуне послышалась какая‑то возня, пара возгласов, и…

— Вот гад! — вдруг прогремел над полем голос… Сириуса Блэка? Все тут же обернулись туда. Да, точно, на трибуне стояли оба брата. Точнее, «стояли» — громко сказано. По всей видимости, Сириус старался схватить младшего за шкирку, а тот, наоборот, уворачивался. При этом оба пытались следить за событиями на поле.

— Твой Поттер гад! — запальчиво ответил Регулус, уворачиваясь в очередной раз. — Иди отсюда, вообще‑то я комментатор!

— Заткнись! Надеюсь, со Слизерина снимут, по меньшей мере, сорок баллов! — Сириус, совершив немыслимый прыжок, придавил брата к полу и уселся сверху. — Хотя лично я бы предпочел отплатить Уилксу той же монетой. Ну ничего, еще посчитаемся, ты слышишь?! Что вы говорите, профессор? Кто, я?.. Но…

Обернувшись вслед за всеми к комментаторской трибуне, Северус заметил разгневанную МакГонагалл, которая что‑то говорила Сириусу Блэку — к сожалению, этого слышно не было. Рядом стоял красный от гнева и немного помятый Регулус. Потом декан Гриффиндора кивнула, и Сириус убрался‑таки из ложи, что‑то бормоча себе под нос. Северус не без удовольствия подумал, что Гриффиндор независимо от исхода матча уже лишился нескольких баллов.

Мяч между тем вновь был у Слизерина. Долиш схватил его и понесся к кольцам Гидеона Прюэтта. Дерн был слева от него, а Стеббинс — немного позади. Развив бешеную скорость, Долиш перед самыми воротами бросил квоффл за спину и врезался во вратаря. Стеббинс подхватил мяч сразу же за Долишем и спокойно закинул его в кольцо.

— Восемьдесят — семьдесят! — прокомментировал Регулус, растирая шею и тщетно пытаясь привести в порядок мантию. Вдруг с другой стороны поля донеслось усиленное Сонорусом:

— А слизеринцы, как всегда, играют грубо…

— Мой кузен чокнулся, — закатила глаза стоящая рядом с Северусом Нарцисса.

— Ага, — поддакнул Обри. Нарцисса нахмурилась и метнула на него сердитый взгляд, но потом лишь вздохнула и покачала головой. Тем временем трибуны Хаффлпаффа и Рэйвенкло заметно развеселились. Северус скрипнул зубами.

— …Предвидя ваши возражения, профессор МакГонагалл, — продолжал Сириус Блэк, — я хотел сказать, что слизеринцы сегодня играют грубо. Ведь может такое случиться, что к своему следующему матчу они наконец‑то выучат правила честной игры… Посмотрите, как самоотверженно Сох… то есть, Джеймс Поттер отражает удары, летящие в сторону охот…

Голос Блэка внезапно смолк — видимо, догадался Северус, кто‑то все‑таки ухитрился наложить на него заклинание Силенцио.

Что же касается Поттера, то он и вправду вместо того, чтобы отлететь в сторону и предоставить загонщику возможность отбить мяч, направил метлу, явно рисуясь, между охотницей и бладжером. Удар пришелся ему в грудь. Локхарт поспешил отлететь подальше.

— Так ему и надо, не будет выпендриваться, — заметил «легальный» комментатор. — И кстати, травма не очень серьезная, ведь мадам Хуч пока еще не остановила матч…

Всеобщее внимание, как всегда, было привлечено к Поттеру, обхватившему себя вокруг грудной клетки, и поэтому едва ли половина зрителей заметила, как Фабиан Прюэтт, по–прежнему недвижно висящий над полем, вдруг начал снижаться, демонстрируя всем свой внушительных размеров кулак.

— Что происходит? — удивлялся Регулус. — Почему он опускается? Он грозит кому‑то? Ах, у него снитч?! Но гриффиндорский ловец же почти не двигался, я не выпускал его из поля зрения… Как, просто протянул руку и схватил подлетевший снитч? Повезло, — без особого энтузиазма подвел итоги он. — Игра окончена.

Под свист и выкрики болельщиков команда Гриффиндора совершала круг почета. Поттер, капитан команды, летел впереди всех, самодовольно улыбаясь, и, конечно же, ерошил волосы — он всегда вызывал этим у Северуса желание прибить его на месте. Впрочем, сегодня это желание было особенно сильным — унижение, которое испытывали слизеринцы, держало весь факультет в напряжении, словно электрический ток или, скорее, ощущение чьей‑то сильной магии. Северус слышал, как Обри сговаривается с Фростом и Яксли о благородной мести этим грязнокровкам и предателям чистокровных волшебников. Месть наверняка будет глобальной, подумал Северус, что‑нибудь вроде надписи «Поттер — хам и задавала» напротив гриффиндорской гостиной. Хотя нет, это же было в прошлом году… Завхоз Аполлион Прингл еще целый месяц ворчал по этому поводу.

Северус покинул квиддичное поле одним из первых, про себя немного досадуя на бесцельно потраченное время.

В течение по меньшей мере двух недель со времени матча, закончившегося не в пользу слизеринцев, напряжение понемногу спадало. После нескольких столкновений в коридорах, закончившихся транспортировкой пострадавших в больничное крыло, и выволочек от деканов обоих факультетов (особенно когда пару рэйвенкловцев по ошибке превратили в желтых сусликов), все более или менее улеглось. Локхарта из команды, конечно же, вышибли. И не только из команды: Северус ухмыльнулся, вспоминая, как три ночи подряд он безуспешно пытался проникнуть в свою комнату, которую Розье и Уилкс запечатали заклятьем. Локхарту пришлось спать в гостиной, он не делал домашнюю работу и несколько пал духом. Кроме того, засыпая каждый вечер на диване, утром он просыпался почему‑то на полу — оттого, что кто‑нибудь о него спотыкался.

Однажды в среду в конце урока защиты от темных искусств, когда даже Миранда Сильверстоун без всяких проблем отразила заклинание Лэнса, Северусу пришла в голову мысль как‑нибудь заколдовать метлу Поттера, чтобы тот проиграл следующий матч. Он уставился в окно. Идея, конечно, была очень соблазнительная, но, поразмыслив, Северус от нее отказался. Во–первых, метлы, как и весь спортивный инвентарь, тщательно проверялись. Во–вторых, вряд ли это останется безнаказанным.

Из размышлений его вывел голос Лэнса, произнесший его фамилию. Северус вздрогнул и повернулся к преподавателю.

— Я говорю, мистер Снейп, — мягким тоном повторил Лэнс, — что на моих уроках не следует отвлекаться. Приходите отбывать наказание… так, когда я буду свободен от гриффиндорцев?.. скажем, сегодня в семь часов вечера.

Северус возмущенно и с обидой посмотрел на профессора. Это нечестно, он ведь давно уже это умеет! Никуда он не пойдет! Самым ужасным было то, что гриффиндорцы тут же стали перешептываться и смотреть на него с издевкой, явно обрадовавшись новости. Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю повернулись друг к другу и о чем‑то яростно заспорили. Нет, он все объяснит Лэнсу, тот должен понять… да он и не сделал ничего ужасного, просто посмотрел в окно!

— Явка строго обязательна, мистер Снейп, — отрезал Лэнс, будто прочтя его мысли. Некоторые ученики захихикали, но сразу же осеклись, когда Лэнс молниеносно развернулся к ним.

— Урок окончен, освобождайте кабинет!

Северус вылетел в коридор, не удостоив Лэнса взглядом. Он все еще был сильно обижен, как будто профессор его предал.

Защита была в этот день последней. Северус задумался, где бы ему провести несколько часов, оставшихся до наказания. Почему‑то в библиотеку ему идти не хотелось, да и мысли о гостиной его не прельщали. И Северус пошел по направлению к Астрономической башне, где они были только сегодня ночью. Он и не помнил, когда в последний раз был там днем…