Новые?

Северус резко закрыл книгу и вновь открыл ее на титульном листе. Пробежав его сверху донизу глазами, он наконец нашел то, что искал — год издания. И это был этот, уже почти закончившийся год.

«Значит, эта книга у вас стояла целую вечность, профессор? Все‑таки не удалось мне остаться без подарка на Рождество…»

Северус скользнул под одеяло, обнял книгу, стараясь не наткнуться на острые углы, закрыл глаза и быстро заснул с улыбкой на лице.

***

На следующий день Северус проснулся позже обычного. День обещал быть ясным, но холодным. Северус весь день читал энциклопедию, прервавшись только на завтрак, благо, Лэнсам из‑за подготовки к приему было не до него.

Ближе к вечеру он, уже чувствуя резь в глазах, спустился вниз. В столовой царила обычная предпраздничная суматоха. Домовые эльфы наспех наряжали елку и прикалывали венки из омелы и остролиста с ярко–красными лентами. На накрытом столе уже блестели хрусталь и серебро. Элинор, внимательно оглядев стол, удовлетворенно кивнула. Потом подошла к зеркалу, расправляя складки блестящего серебристого одеяния. К ней подошли профессор Лэнс и Роберт — на профессоре была темно–зеленая шелковая мантия, а на Роберте — синяя.

— Потрясающе выглядишь, милая, — тихим голосом произнес Роберт, наматывая на палец прядь волос Элинор.

— Ты мне прическу испортишь, — почти прошептала она, слегка покраснев.

— Ты прекрасна, — так же тихо добавил Роберт.

— Только зачем ты обула эти каблуки? — поинтересовался Лэнс, оглядывая себя в зеркало рядом с Элинор. — Теперь ты выше меня…

Все трое засмеялись. Внезапно Элинор обернулась, видимо, почувствовав на себе взгляд Северуса.

— А ты еще не переоделся? Поторопись, через час уже прибудут гости.

Северус хотел сказать, что ему не во что — у него ведь нет парадной мантии, но вместо этого только отвернулся и пошел к себе.

***

Северус в сотый раз придирчиво оглядел себя в зеркале, снял мантию и, чтобы придать ей более праздничный вид, украсил ее серебряным кантом.

Он открыл дверь — так как дальше тянуть уже просто было нельзя — и вышел в коридор. Его сразу же охватила праздничная суета — внизу, в гостиной и столовой, был шум, смех, звучала музыка. Там было гораздо светлее и веселее, чем вчера, а еще очень вкусно пахло — видимо, из кухни. Глубоко вздохнув и внутренне сожалея, что не может остаться здесь и полюбоваться на праздник со стороны, он начал спускаться по лестнице, украшенной гирляндами из омелы.

— А вот и Северус! — воскликнула Элинор. Все уставились на него, и Северус сжал зубы и вскинул подбородок. — Познакомься, это…

Дальше последовал ряд имен и титулов, и степеней родства, которые Северус не счел нужным запомнить. Но что он ощутил явственно, так это то, как неуместно смотрится его черная мантия на фоне ярких и переливающихся одежд гостей. Кивая всем без разбора, он инстинктивно проследовал в дальний угол комнаты, где он заметил Лэнса и Роберта в компании какого‑то незнакомца с желтыми усами.

Лэнс улыбнулся ему, Роберт кивнул.

— Так вы полагаете, Багнолд пойдет на это? Сомневаюсь, — ухмыльнулся желтоусый. — Даже если Крауч в лепешку разобьется…

— Только не надо о Крауче, — поморщился Лэнс. — Прошу тебя, Джеральд, давай о чем‑нибудь более приятном.

— А, старые служебные дрязги, — засмеялся Джеральд. — Во всем департаменте о вас просто анекдоты ходят!

— Да уж, я знаю, — вновь поморщился Лэнс.

— Кстати об анекдотах, — вдруг вставил слово Роберт. — Я вчера рассказывал Мартину, вы не слышали: идет заседание Визенгамота…

Лэнс кашлянул. Роберт бросил взгляд на Северуса и тут же добавил:

— Впрочем, он не слишком интересен.

Джеральд хрипло рассмеялся, поставив пустой бокал на поднос на голове проходящего мимо домашнего эльфа. Северус разозлился. Ему внезапно захотелось сказать или сделать что‑нибудь вызывающее. Он уже открыл рот, но тут же закрыл его, так как в этот момент посмотрел на Лэнса. Взгляд профессора, направленный куда‑то в сторону толпы гостей, остекленел, и в нем появилось что‑то такое, отчего у Северуса мурашки пробежали по коже. Он глянул туда же, но ничего особенного не заметил.

— Роберт, — прошептал Лэнс. — Посмотри…

Роберт резко обернулся, и в его глазах мелькнуло неожиданно растерянное выражение. Однако в следующий момент его брови сдвинулись, а глаза сощурились.

— О нет! — негромко, но с напряжением проговорил он. — Неужели она пригласила и его?! Она не могла… Она мне ничего не сказала…

— В чем дело? — удивленно поднял брови Джеральд, глядя в ту же сторону.

«Да что же там такое?!» — подумал Северус.

— А она знает? — спросил Лэнс неестественно спокойным голосом.

Роберт на мгновение задумался — его брови совсем сошлись на переносице — и покачал головой:

— Разумеется, нет! По крайней мере, я ей ничего не говорил. Сам подумай: иначе она бы никогда… Ну, ты понимаешь.

Лэнс кивнул и прикусил побелевшую губу. Роберт положил руку на плечо брату.

— Мартин, уходи! Немедленно, — тихо произнес он. Лэнс же по–прежнему не сводил глаз с чего‑то или кого‑то в дальнем конце комнаты, словно не слышал. — А я позабочусь, чтобы эта гадина надолго тут не осталась.

— Это вы о ком? — вновь спросил Джеральд.

Роберт резко развернулся, подыскивая слова, но в этот момент Элинор помахала им из центра гостиной.

— Роберт, Мартин! Смотрите, кто пришел! Это мой однокурсник Люциус Малфой, а по совместительству — мой троюродный брат.

Северус встрепенулся.

Толпа расступилась, давая проход Элинор и ее спутнику — безупречно одетому высокому блондину. Северус, конечно, узнал Люциуса Малфоя, бывшего школьного старосту и, кажется, пресловутого жениха Нарциссы Блэк. Элинор тем временем подтащила Люциуса к камину. На миг при виде братьев на его лице промелькнуло что‑то среднее между удивлением и испугом, но тут же оно вновь стало невозмутимым.

— Люциус, познакомься, — оживленно сказала Элинор, — это мой муж Роберт, а это его брат…

— Мы знакомы! — вдруг резко бросил Роберт, выступая на шаг вперед. — Даже слишком хорошо. Настолько хорошо…

Элинор несколько раз моргнула, с недоумением глядя то на Роберта, то на Люциуса.

— Настолько хорошо, — перехватил Люциус, — что, полагаю, мне нет смысла дольше оставаться под вашим гостеприимным кровом. Рад был тебя увидеть, Мартин. Кстати, тебе не очень идет зеленый.

Он улыбнулся крайне неприятной улыбкой, сверху вниз глядя на Лэнса. Глаза профессора расширились, а рука Роберта сжалась в кулак. Но Люциус повернулся к ошарашенной хозяйке дома, галантно поцеловал ей руку и резким шагом направился к дверям.

Все затихли на несколько секунд. Потом из угла раздался высокий голос — кажется, миссис Паркинсон:

— Так вот, я и говорю, милочка…

Постепенно в зале восстанавливалась прежняя атмосфера: очагами вспыхивали разговоры, кое–где уже слышался смех. Словом, все, как отметил про себя Северус, старательно делали вид, что не произошло ничего особенного. Только Элинор по–прежнему стояла на своем месте, глядя в пространство и потирая лоб рукой. Внезапно она подняла глаза на Роберта, а затем перевела вопросительный взгляд на профессора. Роберт негромко сказал жене:

— Дорогая, не переживай, я тебе потом все объясню. Лучше поторопи домашних эльфов, а то я боюсь, жаркое подгорит.

Элинор, рассеянно кивнув, удалилась из комнаты, а Роберт вернулся к компании у камина.

— Джеральд, Северус, вы извините нас… — Роберт взял брата за плечо, легко подтолкнув его к выходу из гостиной, и начал, понизив голос, что‑то говорить ему по–шведски.

— Конечно, — понимающе кивнул Джеральд.

Взгляд Лэнса на мгновение задержался на Северусе, а тот вдруг, к своему удивлению, произнес, копируя манеру Джеральда:

— Да, профессор, конечно.

Он отвернулся к Джеральду, всем своим видом показывая, что готов продолжить разговор.

И он не станет, нет, не станет прислушиваться к удаляющимся шагам за спиной. Вместо этого он попытается сосредоточиться на только что пришедшей в голову мысли: наверное, Люциус Малфой и есть тот самый человек, из‑за которого Лэнс лишился своего состояния. Иначе с чего бы они так себя вели?