— Возможно, вам станет более понятна степень угрозы, которая исходит от полковника, когда вы вспомните, какой переполох поднялся при оглашении версии о не случайности внезапных смертей нескольких руководителей государств в разных уголках Земли.

— Трудно поверить, что все это устроил один человек в чине всего лишь полковника… но это так. Именно он является организатором этого беспрецедентного акта террора, направленного против всего человечества. В то же время в его характере присутствуют и сугубо положительные черты: полковник умен, обаятелен, умеет поддержать беседу практически на любую тему.

— Мой босс упоминал о каком-то заговоре, но само слово «заговор» подразумевает несколько участников… А тут — всего один человек. Поневоле складывается впечатление, что так не бывает. Или — что ваш полковник действительно в определенном смысле гений.

— Злой гений, так будет вернее. Подобное в мировой истории уже случалось не раз… но в наши дни? В век тотальной компьютеризации такое почти невозможно. Видимо, полковнику удалось найти некие неведомые прежде способы манипулирования подпавшими под его влияние людьми.

— Вы правы, Полина. Психолог он отменный. Можно сказать, непревзойденный, в каком-то смысле даже уникальный… Его бы способности — да в мирных целях!.. Хотя сама его сущность, как военного, вступает в противоречие с принципами мирного сосуществования. Факт! Кстати… что там наши бойцы?.. Как-то подозрительно тихо все…

Константин будто в воду глядел. Не успел он закончить фразу, как из дыры в полуразрушенном здании донесся странный шум; стрельбы не было, что уже обнадеживало. Константин с Полиной подбежали поближе к дыре.

— Прислушались. Разноголосый гвалт приближался. Вскоре показался и его источник: из проема начали вылезать разведчики. Они сразу сориентировались в обстановке, прекратили свистеть, улюлюкать и пищать на родном крысином языке. Приблизились к людям, и старший группы доложил: На пройденном маршруте посторонних не обнаружено!

— Осмотрены все возможные места для укрытия, ничего подозрительного найдено не было. Только примерно на середине маршрута замечена стоянка большого отряда, но она оказалось старой… Обстановку доложил командир отряда разведки. Остальные силы подтянутся с минуту на минуту. Разрешите личному составу отдыхать?

— Так точно, отдыхайте. Что ж, счет пока не в нашу пользу… Подождем, какие вести принесут другие группы.

— Я вам поведала о своей жизни… А вы… расскажете о себе?

— Знаете, Полина, это такая длинная и такая скучная история, что лучше уж я буду выдавать ее вам порциями, так сказать, с продолжением… Пока ограничусь, пожалуй, только детством — вкратце. На самом деле, рассказывать-то особо и нечего. Детский сад мне посещать не довелось, зато довелось вдоволь насладиться дворовой вольницей.

— Неизвестно, что лучше — строгие правила детского сада или полная свобода во дворе и даже за его пределами… Мне родители, конечно, запрещали покидать территорию двора, но разве можно удержать ребенка запретами? Это уж вряд ли. Поэтому самые шустрые, к числу которых относился и я, без проблем ускользали со двора.

— И обнаруживалось наше отсутствие далеко не сразу. У нас был свой мир. За нашим домом имелся большой глубокий овраг. Мы там играли в войну. Оружие у нас было самодельное: у кого из дерева, у кого из других подручных материалов.

— Просто во времена нашего детства родители не всегда имели возможность купить что-нибудь магазинное… Обходились тем, что было под рукой. Так пролетали день за днем, а там пришла пора и поступать в школу.

— Вот и получается, что детство у меня прошло во дворе, никаких особенно ярких воспоминаний не запечатлелось в памяти. В первый класс я пошел с радостью. И — пошло-поехало!..

— Почему вы, мужчины, такие скрытные? Скажете много — и ни о чем… Я бы, например, с удовольствием послушала ваши воспоминания об отношениях с девочками.

— Да не было никаких отношений… С девочками я старался не общаться вовсе, в том возрасте мне казалось, что они только и умеют, что хихикать, плакать и показывать язык, когда надо и не надо…

— Я всегда держался от них подальше. Да и в дальнейшей жизни как-то у меня не складывалось с женским полом. В утешение себе я считал, раз не складывается, значит, не очень-то и нужно. Обойдусь. И обходился… пока не прозвучал ваш судьбоносный звонок.

— Мне приятно это слышать. Действительно, судьбоносный! По-другому и не скажешь.

— Снова послышался шум из тоннеля. Он нарастал по мере приближения, оттесняя привычные звуки города на задний план. В тоннеле показалась передовая группа основного отряда.

— Завидев Константина, бойцы направились прямо к нему. По-военному кратко доложили ситуацию. К сожалению, радовать успехами в поиске следов полковника и его приспешников им не приходилось. Ни присутствия, ни каких-либо следов деятельности беглецов, как и первому отряду, обнаружить не удалось.

— У командира сложилось впечатление, что вражеского отряда здесь вообще не было… либо он еще не появился. Полковник с верными ему боевиками могли, конечно, и затаиться где-нибудь… Катакомбы велики, и еще не все закоулки изучены, но полагаться на такую возможность не следовало. Шансы на то, что противник отсиживается именно там, были практически нулевыми.

— Прошло еще томительных полчаса. На этот раз в глубине тоннеля показались Александр-Эдвард с Иззей-Кристиной, за ними семенили бойцы третьего отряда. Новости мало чем отличались от полученных ранее.

— Никаких следов! Это было в высшей степени странно. Константин не мог ошибиться! Неужели чутье подвело стратега? Бывает и такое. Задумчиво почесав подбородок, он проговорил:

— И все-таки она вертится… Ну не может полковник не появиться здесь, для него сейчас безопаснее места не сыскать во всем городе! Тем более — с отрядом. Будем ждать. Предлагаю выставить охранение, разумеется, как следует замаскировав.

— Основные силы отойдут, чтобы не спугнуть разведчиков полковника. В случае обнаружения противника секрет подаст сигнал тревоги, и наш отряд выдвинется сюда, чтобы захватить-таки, наконец, ненавистного узурпатора!

— Всем занять боевые позиции! Собрав вокруг себя ближайших соратников, Константин сказал, обращаясь к Александру-Эдварду и Иззе-Кристине:

— Ваши новые родители желают неотлагательно увидеть вас, хотя это решение далось им нелегко… Ведь похорон, как таковых, в виде ритуала погребения ваших мертвых тел, не было. Де-юре, по документам, вы как жили, так и продолжаете жить, ведь смерть принято фиксировать только в момент остановки сердца.

— А вот прежнего Александра как такового более не существует, хотя официально он все еще числится без вести пропавшим. Что касается тебя, Иззя-Кристи, все проще, чем кажется на первый взгляд. Твою мертвую тушку мы похоронили С Александром-Эдвардом — сложнее.

— Его бывшее тело никуда не делось, гуляет себе под управлением полковника этаким зомби… В-общем, сплошная неразбериха и путаница. Поэтому во время предстоящей встречи с родителями, Александр-Эдвард, твоя основная задача — не проболтаться случайно ни о чем таком… полагаю, лучше всего для тебя меньше говорить и больше молчать.