— Так это же сущий пустяк!
— Для вас — да, а для нее трагедия…
— Это было давно, а люди… меняются. Может, все еще переменится к лучшему, может она уже и забыла про талию! Ладно, я побежал, друзья ждут!
Дева проводила его взглядом, полным тревоги, а Александр-Эдвард подумал: «Еще влюбится мне не хватало, не дай бог… Что я тогда буду делать? Обижать девушек отказом я не привык. Ох, чувствую, неловкая может выйти ситуация…
— Ладно, сейчас главное — поймать полковника! Любовные вопросы разрешатся сими собой… или не разрешатся, в любом случае это будет потом!» Дверь машины справа от водителя была открыта — ждали только его. Как только Александр-Эдвард занял сиденье, она плавно опустилась.
— Можем ехать? — спросил водитель.
— Да. И пожалуйста, — как можно быстрее!
До места домчались быстро. Во-первых, машина была скоростная, а во-вторых, Москва в этот предрассветный час еще относительно свободна от транспорта. Их уже ждали командиры боевых отрядов и разведывательных подразделений.
— На военный совет собрались возле машины. Водитель с интересом наблюдал за происходящим, но когда Кобрик взобрался Александру-Эдварду на плечо и начал вещать в свойственной ему манере, ему явно стало не по себе, хоть он и постарался сдержать удивление.
— Константин решил оставить водителя, как-никак тот, пусть и не по своей воле, теперь тоже член их команды на какое-то время. Картина событий вырисовывалась довольно ясно.
— Несколько часов назад они проникли в катакомбы, им больше неуда было деваться, поскольку ловушка захлопнулась! — продолжал Кобрик. — Им пришлось опускаться глубоко, там они заняли круговую оборону. Вывод напрашивается сам собой: нужно для начала попытаться провести переговоры. Наши разведчики установили сканер, и теперь нам известны частоты, которыми пользуются мятежники!
— «Мятежники… — подумал Константин. — Еще недавно мятежниками называли совсем других!» Какая ирония… Насколько же переменчиво все в этом мире, а мы мечтаем о постоянстве лучших черт человека. Может, и не напрасно?
— Но в сторону лирику, радиостанцию в руки! Константин взял инициативу по проведению переговоров на себя. Никто не возражал — это был действительно неплохой вариант.
— Вызываю на связь полковника! Повторяю: вызываю на связь полковника. Я Константин, и я знаю, что вы меня слышите, полковник. Отвечайте! Прием! Сквозь шипение и треск помех — под землей очень неустойчивая связь — донеслось:
— Я узнал тебя, оборотень! Чутье на этот раз меня подвело… Я желал видеть в тебе соратника, а получил врага! Думаю, ты сам понимаешь, какова степень моего доверия твоим словам… Так что ты хотел сообщить мне такого интересного? Прием!
— Господин полковник, единственная наша цель — разрешить сложившуюся ситуацию мирным путем. Прием!
— Мирным путем, говоришь?.. Вот это вряд ли. Мы будем сражаться до последнего солдата, понял? Так и передай своим корешам. Прием!
— Можем предложить более приемлемый вариант. Прием!
— Это какой же? Прием!
— Вы отдаете приказ своим диверсионным группам, которые разослали по всему миру, по отмене заданий, разумеется — с подтверждением об исполнении. Мы же, в свою очередь, устраиваем все так, что вы получите возможность бежать со своим отрядом куда угодно. Естественно, без оружия. Даем полную гарантию вашей безопасности. Прием!
— И с какой стати я должен вам верить? Обманувший однажды — непременно обманет снова. Прием!
— Зря вы так… Лично я вас никогда не обманывал. Не договаривал всего — это да. Уничтожал некоторые документы — да. Но обманом не занимался, нет. Решать вам, но не забудьте, пожалуйста, что у ваших боевиков есть семьи, и у многих — дети. Не добавляйте, пожалуйста, сирот в нашем многострадальном мире… Прием!
— Мне надо подумать. Прием!
— Долго?
— Пока не знаю!
— Мы можем дать вам пятнадцать минут, не больше. Прием! Неожиданно рацию попросила Полина.
— Уважаемый полковник! Я обращаюсь к вам как представитель Администрации Президента. Да и чисто по-женски хотелось порекомендовать вам прекратить сопротивление и принять предложенные вам условия. Прием!
— Ты вообще кто такая? Знать тебя не знаю. И потом, что ты можешь понимать в военных вопросах?! Константин, где ты там? Прием!
— Она действительно из Администрации Президента, — подтвердил Константин, когда Полина вернула ему рацию, — секретарь-референт Всеволода Карловича Дрозда. Прием!
— А-а, знаю такого… гражданский, тормоз передовой военной науки… И что эта дамочка может мне сказать хорошего? Даст письменную гарантию, подписанную Президентом? Ха! Знаю я, чего стоят подобные бумаги у нас в государстве… Я лучше вам поверю! Не мешайте, буду думать.
— Время пошло!
— Раздался щелчок, и все стихло. Только шипение помех в динамике.
— Ну что, по кофейку? — предложила Иззя-Кристи.
— Пожалуй! — согласился Константин. — В горле и впрямь пересохло от этих переговоров. Черт бы побрал этого полковника! Упрямый, как баран… впрочем, как и все военные.
— Водитель гостеприимно раскрыл двери лимузина. В салоне уже был выдвинут столик, маня к себе, дымились чашечки с кофе… Перерыв на кофе прошел в теплой уютной атмосфере, отведенные полковнику пятнадцать минут на размышления пролетели незаметно. Не выходя из машины, Константин снова включил рацию.
— Полковник! Вызываю на связь, вызываю на связь… Прием!
— Слышу, слышу тебя, мой мальчик! Раз переговоры ведешь ты, значит, ты у них там самый главный, верно?
— Мы все здесь главные… Так каково ваше решение, полковник? Прием!
— У меня один вопрос, уважаемые. Как могу я подтвердить, что приказ отменен? Я имею в виду группы, находящиеся за рубежом. Прием!
— На самом деле, все просто до банальности! Ваши диверсанты сдаются местным властям. Арестованных по нашей просьбе — вернее, по просьбе дипломатических служб — возвращают сюда, в Россию, где их ждет амнистия. Они же пока ни кого не убили! Вот и все. Прием!
— Допустим, я согласен. И что, выходит, пока не поступят сведения по дипломатическим каналам, мы вынуждены будем оставаться на месте? Прием!
— Да. В целях вашей же безопасности. Каково количество групп? Прием!
— Сорок три. Прием!
— Сколько-сколько? Не может этого быть! Прием!
— Истинная правда, мальчик мой! Полковник никогда не мелочится. Неужели, не помнишь? И вот что… Ваше… а в какой-то степени и мое… счастье, что день «Х» еще не наступил!
