Зазвонил коммуникатор, отвлёкая Тайрека от мыслей о прошлом. Продолжая шагать сквозь толпу, он поднёс запястье поближе к глазам и, чуть-чуть осветлив экран, начал вчитываться в пришедшее сообщение. Ему писала Элли: спрашивала, когда они смогут встретиться. У юноши тут же отлегло от сердца, на губах заиграла улыбка. Девчушке-то уже не терпится, подумал он, неторопливо продиктовав ответ.

- Сегодня вечером, возле моего жилого блока.

Вдруг на плечо легла чья-то рука.

- Так и будешь делать вид, что не заметил меня?

А преследователь был не робкого десятка. Левая рука, сжимавшая нож, задрожала от нетерпения, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать её. Раньше в ситуациях «убей или будь убитым» Тайрек не мешкал с выбором. Он не сомневался – сейчас именно такая. Но его остановило ощущение узнавания - что-то в седовласом преследователе казалось ему до боли знакомым. Мужчина улыбался, обнажив ряды выбеленных искусственных зубов. При ближайшем рассмотрении сааксец вдруг понял, что преследователь ненамного старше его. Эта ситуация, эти ощущения…

- Дежа-вю, - сказал мужчина, улыбаясь ещё шире. Он протянул Тайреку руку, и тот осторожно её пожал. Ладонь в кармане сжимала нож так сильно, что от напряжения затекали пальцы.

- По пиву? Или ты предпочтёшь джин «Победа»? – спросил преследователь.

- Синтетическая дрянь для солдат. Лучше виски, - не своим голосом ответил сааксец. В горле будто встал комок, от которого невозможно было избавиться просто прокашлявшись.

- Здесь неподалёку есть неплохой бар. Идём, я покажу.

Не сказав более ни слова, мужчина повернулся к Тайреку спиной и устремился в неизвестном направлении.

- А ведь я мог сейчас убить тебя, - крикнул юноша. Незнакомец на секунду остановился, затем пожал плечами и сказал:

- Что же ты медлишь?

- Оцениваю твою полезность, - огрызнулся сааксец, но сам понял, как неубедительно это вышло. Его терзало любопытство. Убить он всегда успеет.

- Ну, так оценивай побыстрее, - бросил мужчина и пошёл дальше.

Когда Тайрек был ещё совсем мал, мать любила говорить ему: «Если сомневаешься в каком-то деле, сделай хотя бы один шаг – дорога появится сама собой». И он этот шаг сделал. А затем ещё один, и ещё. Сааксец следовал за неизвестным, надеясь, что это только нелепая попытка ограбления, но уже осознавал, что всё намного, намного хуже.

Тайрек знал этот бар. Владелец заведения утверждал, что он в точности повторяет лучшее злачное место в мире, существовавшее до Освобождения. На пожелтевших от табачного дыма стенах висели старомодные фотографии и таблички с непонятными надписями вроде «Нью-Йорк» и «Лондон». В углу стоял музыкальный терминал, переделанный под ретро-стиль и обшитый деревянными панелями. Музыка играла не слишком громко, но её было достаточно, чтобы заглушить конфиденциальные разговоры. Тайрек вздрогнул. Гомон разгорячённых мужчин и женщин, шипение льющегося алкоголя – атмосфера мигом взбодрила его. Окунись в эту жизнь – и не заметишь, как пропадёшь. После Приюта свободное посещение баров, частый разврат и дурь могли показаться вкусом свободы, но Тайрек лучше всех знал, что её суть далеко не в этом – и всё же духи вина сумели овладеть им на долгое время.

Незнакомец уселся за стол, раскрыл меню, щёлкнул коммуникатором, и система приняла заказ. Через пару минут к ним подошла официантка с бутылкой виски и стаканами. Всё это время сааксец молча смотрел на мужчину, пытаясь вспомнить, где же он его видел.

- Ты умираешь, - сказал незнакомец, зажигая сигарету. Огонёк отразился в его блестящих очках, напомнив юноше горящую на небосводе звезду. В Городе никто не видел неба, кроме живущих на самом верху, на Первом Уровне. В Эдеме. Остальным приходилось довольствоваться потолком.

- Откуда ты это знаешь?

- Посмотри на себя. Страшная вещь - бухло, не так ли?

- «Мне так больно, что я не могу не улыбаться», - процитировал Тайрек книгу Жизни. – Какая тебе разница?

- Мне? Что же, ты прав, никакой. Но ты довёл себя, Тайрек. Боли длятся почти месяц, но ты глушишь их наркотиками и обезболивающими, заливаешь взор вином, чтобы совсем забыться. По моим расчетам, ты откинешься меньше, чем через шесть-семь недель.

- Я лучше сдохну, чем позволю первенским докторам трогать меня, - Тайрек выразительно сплюнул в пепельницу. – Все свои достижения они построили на крови моего народа. Кто тебе обо мне рассказал?

- Есть люди, которые хотят, чтобы ты жил. Питают, так сказать, определённый интерес к твоему прошлому.

- Много кто заинтересован в моём прошлом, - парировал сааксец. – Но мало кому оно известно.

- Что же, - мужчина ухмыльнулся и заговорщически наклонился вперёд, - они знают, что ты бывший Багровый Штык.

Тайрек почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Тошнота снова подступила к горлу. Пытаясь её удержать, юноша вдруг поймал себя на том, что лезет рукой в карман с наркотиками. Он очень долго бежал от реальности, но она всё же нагнала его.

- А бывших Багровых Штыков, как известно, не бывает, - продолжал незнакомец, отстукивая костяшками пальцев так знакомый Тайреку ритм. В его воображении затрепетали алые флаги. Они были белыми, пока первенцы не утопили их в крови. – Скажи, ты всё ещё просыпаешься от кошмаров?

- Нет, - прошептал сааксец севшим голосом. Резко вскрыв бутылку с виски, он налил себе стакан и разом осушил содержимое. Во рту мгновенно всё пересохло, горло загорелось, из глаз чуть не брызнули слёзы. Но это лучше, чем слушать роящиеся в голове мысли. – Уже нет. Гипнотическое внушение. Прошёл повторный курс после Приюта. В первый раз не помогло.

- Мне тоже, - сказал незнакомец и приспустил очки. На Тайрека взглянули тёмные, почти что чёрные глаза. Глаза сааксца.

- Давненько я не видел земляков, - пробормотал Тайрек.

- Ты удивлён? Нас после войны не особо жалуют. Мне пришлось изменить внешность, чтобы хоть как-то влиться в общество.

- Как тебя зовут?

Незнакомец помедлил, прежде чем ответить.

- А ты не помнишь?

Тайрек покачал головой. Мужчина лишь усмехнулся.

- Меня зовут Сафир.

Ледяная хватка перехватила горло Тайрека.

- Лейтенант Сафир?! Я же видел, как тебя убили!

- Не убили, дружок, а лишь ранили. Ты же вот жив.

Тайрек запустил пальцы в волосы. Его снова начало подташнивать. Бывший лейтенант тем временем продолжал.

- Я с деловым предложением. У нас есть препарат, который может тебя вылечить. Первая доза бесплатно, результат ощутишь сразу же. Все остальные – после того, как согласишься на наши условия.

- Почему сейчас? – словно в трансе спросил юноша. – Чего вы от меня хотите?

- Мы собираемся устроить серию взрывов, здесь, на Четвёртом Уровне. Ты с нами?

- С какой стати бы мне это делать? – с вызовом бросил Тайрек.

Сафир нахмурился:

- Ты был Багровым Штыком. Ты поклялся уничтожить врагов Союза ценой собственной жизни. Где твой былой пыл?

- Мне было двенадцать лет, чёрт возьми! - пророкотал Тайрек, стукнув кулаком по столу. Посетители бара начали оборачиваться и перешёптываться между собой, но ему было плевать. – Я был неприкасаемым, худшим из худших, а меня перевели в касту воинов. Я должен был умереть за Союз. Но разве у меня был выбор?!

- Он есть у тебя сейчас, - отрезал Сафир. – Ты можешь сдохнуть,  как должен был десять лет назад, продолжая прикидываться другим человеком. А можешь выжить, не нарушив ни одного завета Союза. И для этого тебе придётся всего лишь ударить по врагу.

- Посмотри вокруг, Сафир, - заикаясь начал сааксец. - Посмотри на этих людей. Ты хоть когда-нибудь пытался их понять? Они не знают, что такое война. Ты хоть знаешь, что когда Первый Город напал на нас, большинство даже не подозревало, что за его стенами, во Вне, вообще возможна жизнь? И за какие-то пятнадцать месяцев боевых действий первенцы потеряли людей больше, чем за последние две гражданские войны. Сам подумай, какое у них должно быть мнение о сааксцах. Они даже не понимают, что это Эдем развязал войну, а не мы. И, несмотря на ненависть, они приняли нас, потому что им ещё известно, что такое милосердие. Они дали нам крышу над головой, дали еду, дали образование и работу. Чёрт подери, Сафир, да для сааксцев первенцы сделали больше, чем Союз! Когда пришла война, мы были всего лишь детьми – и что сделали старейшины? Дали оружие и заставили убивать людей. Ради такой родины ты собираешься мстить? Ради неё ты будешь крошить ни в чём не виновных гражданских?