Дэниел Роско, предисловие к «Дневникам сепаратиста»
14 марта, 541 год после Освобождения
- Что такое Эдем?
Глаза девушки напомнили Тайреку джунгли: тёплые, завораживающие, манящие - и абсолютно безжалостные.
- Эдем – это бесконечная жизнь, - с придыханием продолжила модель, глядя с рекламного экрана, её чётко очерченные брови сошлись к переносице. – Займи своё законное место в раю рядом с Освободителем. Заявки на лотерею принимаются в любое время. Нужно лишь заполнить специальную форму в ближайшем церковном пункте приёма, и победителем следующего розыгрыша можешь оказаться ты!
За спиной захлопнулась дверь в офис. Сааксец поплотнее запахнул куртку, чувствуя, как она обтягивает его острые плечи. Пора напечатать новую, эта стала уже слишком мала. Светосферы под потолком Уровня постепенно темнели, ознаменовав наступление ночи за стенами Города. Девушка из рекламы подмигнула и засмеялась. Смех смертельно раненного человека, пытающегося показать, что с ним всё в порядке. Тайрек скрипнул зубами. Пора идти домой.
Сегодня Элли согласилась пойти с ним на свидание. Почти неделю она заглядывала к нему в кабинет по каким-то пустяковым вопросам, стараясь не глядеть в глаза и постоянно хихикая над его ужасными шутками. Он знал к чему всё это идёт и попытал удачу. К его собственной неожиданности, девушка не только не отказала, но и обрадовалась предложению.
Вот только сам Тайрек вместо радости ощущал пустоту. Последний раз он был влюблён больше двух лет назад, и ему пришлось предать любимую ради собственной свободы. Да и Элли, похоже, западала на него только из-за экзотичности. Он чувствовал себя сломанным, будто разладившийся механизм. Шестерёнки его души не подходили к шестерёнкам окружающих людей. Но сейчас другое время и другое место. Он свободен. У него есть работа и деньги. Он почти что нормальный человек.
- Сучья жизнь, - пробормотал сааксец, накинув капюшон и вразвалочку направившись к станции монорельса. Звуки вечернего Города напоминали рыдания оставленной матери. Всхлипывали надземные поезда, посвистывали носящиеся по магистралям автомобили, по асфальту скрипела обувь пешеходов, а Тайрек в одиночку шёл домой. Впрочем, как и всегда. Но ведь завтра всё может измениться.
Неделю назад ему исполнилось двадцать два года, но он чувствовал себя очень и очень старым. Лингвистика. Совсем не похоже на то, чем до этого приходилось заниматься. Лингвист чист, не нарушает закона, да и зарплата вполне ничего. Тайрек чувствовал, как кровь стучит в висках. Новая работа, собственное жильё, а теперь и возможность завести постоянную девушку – это ему-то, пожизненному неудачнику и подобию человека? Сааксец фыркнул, чувствуя, как изнутри поднимается желчь. Проклятая поджелудочная и проклятое бухло. Не прошло и мгновения, как его начало рвать. Люди без малейших намёков на возмущение огибали блюющего человека и спешили дальше по своим делам. Ничего нового, молодёжь любит порыгать, наглотавшись всякой дряни.
- Ты знаешь, что заслужил это, - сказал Тайрек сам себе, пригладив назад мокрые от пота волосы. – Давай, дуй к медикам. Починят тебя быстро и совершенно бесплатно. Но ты же хочешь страдать, ублюдок. Что же, поправимся другим способом.
Через час в кармане покоился инъектор с несколькими ампулами модельных наркотиков. Они не вызывали привыкания и накрывали такой волной блаженства, что от боли не оставалось практически ничего, но позволить их себе мог далеко не каждый. Одна ампула - и сааксец почувствовал, как смятение в душе постепенно утихает. Да, он наделал ошибок, но всё же любой человек заслуживает счастья. Может быть, пришло время отложить прошлое на дальнюю полку и начать новую жизнь? Эта мысль Тайреку понравилась. Он остановился поглядеть на витрину магазина оружия, когда почувствовал, что за ним следят. Потянувшись и постаравшись придать своей фигуре расслабленный вид, сааксец начал вглядываться в отражение.
Воспалённые тёмные глаза с мешками под ними от постоянного недосыпания, плохо расчёсанные чёрные волосы с лёгкой проседью, которые Тайрек по старой моде пытался убрать назад, высокий, исчёрченный мелкими морщинками напряжения смуглый лоб. Поперёк нижней губы маленький шрам – когда-то здесь была полоса, символизирующая принадлежность к касте воинов Саакского Союза, несмываемый след старых времён. Тайрек моргнул и сосредоточился на заднем плане. Разноцветные толпы людей в плащах, куртках, бессмысленных головных уборах и платьях под огромными неоновыми вывесками, источающими яркий, обжигающий свет. И среди них – этот странный человек, склонивший набок голову. Обесцвеченные или седые волосы, глаза скрыты за тёмными очками, руки в карманах длинного кожаного плаща багрового оттенка. Похож на полицейского стукача, но у тех чувство стиля обычно получше. Синдикатовец? Но какое ему дело до обычного лингвиста? Вряд ли бандит с окраин, с ними у Тайрека никогда не было проблем. Разве что какой-нибудь глупый гастролёр из другого Сектора, высматривающий себе не слишком бедную, но и не слишком богатую добычу. Сааксец рефлекторно сжал рукоятку ножа, лежащего в кармане куртки, и продолжил делать вид, будто осматривает револьверы на прилавке. Машинки смерти блестели хромированной и воронёной сталью, тихо нашёптывая о вещах, которые они могут сделать с живым человеком. Тайрек не слушал. Ножа более чем достаточно. Насмотревшись на оружие, юноша двинулся по аллее вдоль магазинов одежды, бижутерии, посуды и сувениров, спрашивая себя, как он оказался в этом чудном Городе, где люди покупают в магазинах схемы вещей, чтобы потом создать их дома с помощью утилизатора. Мимо его взора мелькнула маленькая церквушка. Административный гений догадался расположить её между магазином интимных товаров и парикмахерской. Может раньше здесь были другие, более цивильные заведения, но сейчас приход выглядел более чем жалко. Тщедушный человечек в рясе с аугментикой вместо руки сидел на крыльце и продавал с лотка миниатюрные распятия. Сааксец наклонился, чтобы рассмотреть их. Скелет человека не был прибит к кресту – он был привязан к нему проводами. Разведённые руки лежали вдоль двух линий, расположенных ровно под сорок пять градусов к горизонтальной оси. Над черепом висел небольшой нимб. Распятие изображало Освободителя в момент Откровения, припомнил Тайрек.
- Одна штука за пять баксов, добрый сэр, - пробормотал человечек, протягивая сканер. Юноша неожиданно для себя провёл по нему запястьем, расплатившись за покупку. Чип действующего гражданина в его руке тихо пискнул. Только повесив крестик себе на шею, сааксец почувствовал, как долго дремавшая ненависть нарастаёт в нём и грозит вырваться наружу. Человечек ухмыльнулся Тайреку, словно провернул величайшую сделку века. Тот ответил коротким кивком и поспешил ретироваться.
Новое ощущение - металл крестика, холодящий кожу груди. Зачем он это сделал? Во время войны церковь Освободителя хорошенько искупалась в крови его народа. Почти десять лет Тайрек избегал контактов с духовенством, опасаясь, что не сможет сдержать ярость и убьёт кого-нибудь. Он не верил религии жителей Первого. С самого детства его обучали другим вещам, вдалбливали совершенно другие доктрины. Рассказы о величии Освободителя были ему чужды. Но даже если бы сааксец и верил им, то просто не смог бы изгнать из головы воспоминания об изуродованных сородичах. В своей жестокости церковь Освободителя переплюнула даже самые отмороженные армейские части Союза. Жрецы не просто убивали мирных жителей – они отрубали им руки и ноги, чтобы затем припаять искусственные конечности, после чего, проверив обратную связь протезов, начинали эксперименты. Людей били, препарировали заживо, обливали кислотой, поджаривали в печах и обдавали холодом, по пути заменяя повреждённые органы искусственными. Все результаты тщательно фиксировались. Сами того не зная, первенцы осквернили основной религиозный постулат Союза, гласящий, что человеческое тело священно, и модифицировать или изменять его – грех. Тайрек содрогнулся. Весь прогресс Первого Города в медицине был подпитан кровью сааксцев. Группа 838, вспомнил он - вот как передовые части учёных жрецов Первого Города называли себя.
