Он слышал, как за ним следуют другие наёмники и штурмовики. Они не послушались его. Видимо, Георгий решил, что Джек без него не справится. Или же капитану захотелось ограничить рацион своего подчинённого. Наёмник хищно улыбнулся. То, что он сделает сегодня, запомнится Стрелкам на века. Джек ощущал спрятавшихся членов Гильдии в зданиях неподалёку. Если бы он хотел, то мог ликвидировать всех врагов в течение нескольких минут. Но ему не хотелось этого делать. В конце концов, он уже нарезал столько Стрелков, что одними трофейными шляпами можно было обеспечить целую роту. Всё, что сегодня нужно сделать – это спасти принцессу.

- Когда это я стал рыцарем? - усмехнулся Джек, продолжая свой скорый путь. В мыслях возник ответ, простой, но в то же время непонятный.

«Ты всегда им был».

Наёмник не останавливался ни на секунду. Мышцы горели огнём, спина и руки ныли. Отбросив в сторону мешающий автомат, Джек быстро проверил, как нож выходит из ножен, и удовлетворённо хмыкнул. Более чем достаточно, чтобы устроить хорошую резню. Он не устал. Напротив, в нём будто только-только начал работать маленький реактор, перерабатывающий всю боль и ненависть в чистую боевую энергию. Чем больше врагов, чем выше опасность, тем сильнее он становился. Наконец-то хорошая драка, мысленно ликовал Джек. Он редко испытывал это ощущение всесильности. Джек просто не мог его контролировать, будто бы организм знал, когда к победе нужно прикладывать все силы.

В конце концов, божественное существо должно грамотно распределять собственную мощь. Вот только у Бога было одно очень сильное отличие от Джека – наличие милосердия. Наёмник же будто был создан идеальной боевой машиной, простой, незамысловатой и безжалостной. Конечно, когда он только очнулся, в нём ещё оставалось что-то человеческое. Но это было тысячи ранений назад. Джек сомневался, что от его прошлой личности ещё что-то осталось.

Первая пуля настигла его, когда до Сабрины оставалось меньше километра. Хорошенько спрятавшийся Стрелок увидел бегущую вдали фигуру, отбросил свой завтрак, зарядил винтовку и выстрелил. Джек знал это, потому что об этом знал Город. Не мешкая, наёмник схватился за разорванное плечо, пытаясь удержать руку пристёгнутой к телу. Следующая пуля оторвала конечность напрочь. Боли почти не было – оставалась только жажда.

Такое случалось раньше – и не раз. Вот только у него всегда хватало времени, чтобы присоединить конечность обратно и подождать, пока она прирастёт. Не в этот раз. Перед мысленным взором возникла картина: женщина лет сорока с тёмными волосами распекала Сабрину. Джек чувствовал её настроение. Она была на грани. Она доставала оружие.

Она собиралась убить свою дочь.

Не обращая внимания на Стрелка, Джек бежал вперёд. Быстрее. Быстрее! Вытащив нож, он рывком преодолел последние сотни метров. На секунду ему показалось, что здания расступились перед ним, но Джек отбросил эту дурацкие мысли в сторону. Сейчас не до галлюцинаций.

Он ворвался в центр круга, образованного солдатами женщины, словно завоеватель, въезжающий в покорённый город. Очень быстро въезжающий. Удар прикладом заставил Джека услышать треск собственного черепа. Пули разорвали его живот, удар мачете чуть не отделил его голову от тела. Последнее всегда давалось всем очень и очень трудно. Фактически, никто так и не сумел достичь цели. Джек слышал, как кричит Сабрина. Он не видел Мариэля, но на него было плевать – Георгий найдёт себе ещё сотню таких помощников. У него был только нож, зубы и одна рука. Более чем достаточно.

Схватив стоявшего слева солдата, Джек подтянул его к себе и резким движением разорвал клыками его горло, пожирая плоть. Жертва брыкалась и вопила, когда наёмник использовал её в качестве подпитки. Остальные солдаты отпрянули, кто-то стрелял, кто-то пытался перезарядиться. К их несчастью, вместо штурмовых винтовок они использовали обычные, старого образца. С автоматами у них был бы хоть какой-то шанс. Теперь их смертные приговоры были не просто подписаны, а уже приведены в исполнение.

Ударить ножом, выпотрошить эту жалкую мразь, сожрать её. Это не ветеран войны, даже не человек. Это корм, всего лишь молящая о пощаде еда, которой можно обглодать лицо, что Джек с радостью сделал. Вопли утихли, когда жертва начала захлёбываться собственной кровью. Тело наёмника раздирали выстрелы, но он перестал обращать на них внимание. Жажда поглотила его, стала им самим, его сущностью, стремлением, которое срочно нужно было утолить. Горячая кровь текла по его лицу, и он с восхищением слизал алую жидкость с губ, наслаждаясь привкусом железа. Один безумец бросился на него, примкнув к винтовке штык. Джек играючи перехватил острие руками, чувствуя, как лезвие вспарывает ладони, затем свернул солдату шею. Люди женщины-командира отступали, в то время как она сама стояла в оцепенении, не в силах отдать и единого приказа. Сабрина стояла позади неё, холодным взором наблюдая за учинённой Джеком бойней. По её взгляду наёмник понял: она наслаждалась происходящим даже больше, чем он сам. Что бы он о ней ни думал, им определённо по пути.

- Вы видите меня?! – заорал Джек, потрясая голосом округу, заставляя жалких людишек задрожать. – Скажите мне… что я такое?

- Мудило! Чудовище! Убью! – прокричал один из солдат в ответ. Стрельба возобновилась. Джеку потребовалась всего секунда, чтобы преодолеть расстояние между ним и противниками. Кричавшему бойцу он выдавил глаз, затем выхватил мачете, висевшее у врага в ножнах, и обезглавил наполовину ослеплённого солдата. Пули прошивали Джека насквозь, но не доставляли никаких неприятностей. Оставалась только жажда.

Неожиданно женщина очнулась от своего оцепенения. Взревев, она подняла пистолет и, медленно приближаясь к Джеку, разрядила в него всю обойму. Как только патроны кончились, она достала нож и бросилась с ним на наёмника. Ему не составило труда перехватить её, сломать руку и поставить командиршу на колени. Анора – а именно так её звали, подсказало сознание, - завопила от боли и обиды. Она не ожидала, что её крестовый поход против Синдиката так бесславно закончится. Джек приставил нож к горлу женщины.

- Ну что же вы не стреляете?! – издевательски усмехаясь спросил он у бойцов Аноры. Те стояли по местам, не в силах выстрелить в своего командира.

- Не тронь её, - неожиданно раздался голос Сабрины. Джек с удивлением посмотрел на принцессу. – Не смей её трогать, - повторила девушка, приближаясь к нему. Пристально смотря на Джека, она отняла у него нож. – Ты не имеешь права в это вмешиваться.

Внутри наёмника закипала злоба, которая тут же остыла, стоило Сабрине робко улыбнуться – словно на лаву вылили галлоны воды. Она имела над ним почти что мистическую власть. Он пытался это отрицать. Он орал на экс-принцессу, поддевал её, пытался всячески унизить. Всё бесполезно. Слишком сильно Сабрина была похожа на неё…

Джек опустил руку. Анора, кряхтя, отползла вперёд.

- Спасибо, - сказала Сабрина. И наёмника тут же снёс шквал огня.

4 июля, 544 год после Освобождения

Карл глубоко вздохнул. Пришло время для его ежедневных обязанностей. Постучав пальцами по подлокотнику Трона и вызвав контекстное меню, король подключился к Сети. Потоки информации захлестнули его. Даты, события, персоны. Всё это висело перед глазами короля. Отодвинув в сторону лишнее, Карл попал на магистрали данных.

Кастус Дрейк когда-то запретил подключаться к Городу. Тогда Синдикат и создал Сеть, Операторов и Информаторий, чтобы иметь доступ к данным Эдема, не нарушая заветов Освободителя. По сути, Сеть являлась копией всех потоков информации Города. С помощью Трона Карл видел абсолютно всё, что творилось в его царстве, при этом не прибегая к помощи Операторов.

Фактически, он стал вторым Освободителем. Как и Дрейк, Карл распылил своё сознание по Сети. Когда король понял, что в реальности его больше ничего не держит, он приказал подключить его к Трону полностью. Уильям, Анора, ещё одна девочка, имя которой он так и не дал, Сабрина, Елизавета и Грегори. Его сын, дочери, его внучки и внук. В какой-то мере он заботился о них. Но сын подвёл его, как и дочь. А вторая дочь… С ней он даже не успел пообщаться. Он лишь знал, что она вырастет хорошим человеком. Должна была. Сестёр Карл отправил в Приют, поддавшись отчаянию, но всё же с определённой целью. И он её достиг.