Русское правительство скоро увидело выгоды иметь на своих далеких окраинах казаков, и не только не преследовало отщепенцев, но даже узаконило все их привилегии. Казаки — военное сословие. Веками защищая свои пограничные жилища и семьи от нападений, они выработали в себе замечательные качества воинов. Земля, на которой селились казаки, делалась их собственностью, и они делили ее между собой поровну на каждого мужчину, без исключения, а земли у них было порядочно! Владения войска донского и кубанского по площади были больше всей Англии.

Самое замечательное в жизни казаков было их полное самоуправление; все должностные лица, вплоть до войскового атамана, были выборными. Называя себя, казак всегда прибавлял — вольный.

— Знаете, Екатерина Васильевна, отец Сережи тоже казак, из запорожцев. Он рассказывал мне, что предки гетмана Зиновия Михайловича Богдана — Хмельницкого и его были членами одной семьи; их общая родина село Сосница на Черниговщине, и как он говорил, в этом селе "бросишь палку в собаку, а попадешь в Богдана!" Поэтому со временем, чтобы отличить их друг от друга, стали добавлять клички к фамилии; например: Богдан — Косой или как отца гетмана прозвали Богдан — Хмель, вероятно часто бывал хмельной. Позже Михаил Богдан — Хмель ополячил свою кличку, переделав ее в Хмельницкий.

Василий Семенович тоже гордился своим казачеством, и в паспорте у него было указано: казак. Когда его утвердили в звании профессора Саратовского сельскохозяйственного института, он, по должности, получил генеральский чин "Статского Советника". Этот чин давал ему право на потомственное дворянство. В области Нижней Волги, где Василий Семенович постоянно жил, было очень мало дворян, и Предводитель Дворянства, как рассказывала мне мать Сережи, несколько раз приезжал уговаривать его принять дворянство (нужно было заполнить какие-то бумаги), а В. С. отказывался, говоря, что его вполне устраивает быть казаком!

Взаимоотношения между казачьей вольницей и матерью-Россией можно охарактеризовать как очень удачный симбиоз. В своей массе казаки были патриоты и монархисты. О том, сколько усилий пришлось затратить советской власти, чтобы сделать казачьи земли советскими, замечательно верно описаны в книге М. Шолохова "Тихий Дон". Сопротивление казаков коллективизации еще ожидает своего историка.

Приехав из дома отдыха, я поспешила узнать, есть ли подходящая для меня работа на самом ближайшем к нашему дому предприятии, Мукомольно-макаронном комбинате. Этот комбинат находится всего через один квартал от нас, в трех-четырех минутах ходьбы, и я давно наметила его своей первой целью в поисках новой работы. Я знала, что утром администрация обыкновенно занята разрешением производственных вопросов, накопившихся за вечернюю и ночную смены, и поэтому пошла к главному инженеру комбината после обеда. К моему удовольствию, он оказался у себя в кабинете и принял меня немедленно.

Он оказался маленьким, довольно щуплым человеком с чеховской бородкой и усталым, пару дней не бритым лицом, по фамилии Серб. Узнав, кто я, зачем пришла и почему именно к нему, он сказал:

— Вы пришли в очень удачное время. Трест предлагает нам увеличить продукцию на макаронной фабрике и освоить новые виды ассортимента. Все это потребует установки новых машин и, возможно, некоторой реконструкции фабрики, а для этого нам необходимо будет взять на какой-то срок конструктора. Кроме того, я давно уже хлопочу, чтобы мне дали помощника, производство у нас большое: макаронная фабрика выпускает пятнадцать тонн макарон в сутки, а мельница сто тонн муки, да их еще собираются расширить, а технический отдел, собственно говоря, — я один. У меня нет ни заместителя, ни помощника.

— Есть у вас главный механик?

— Нет, есть просто механик, он же заведующий механическими мастерскими, паро-силовой установкой, и он же производит текущий ремонт на комбинате. У нас довольно сложное паро-силовое хозяйство: вся мельница приводится в движение паровой машиной, сушилки макарон тоже работают паром, и все это от одного котла. Наш механик, тов. Юсупов, замечательно талантливый человек, но, к сожалению, он самоучка. Помощник мне он очень хороший, но он не может делать ни расчетов, ни чертежей, а если бы он и умел, то у него все равно нет для этого времени. Я сегодня или завтра утром поеду в трест и поговорю относительно вас, а вы приходите завтра после обеда и мы решим, на каких условиях вы будете работать.

На другой день я опять пошла на фабрику и узнала, что трест разрешил взять меня на должность инженера-конструктора. Главный инженер предложил мне приступить к работе немедленно.

Это была очень большая для меня удача. Во-первых, я любила работу конструктора, во-вторых, у меня не будет административных обязанностей, т.е. я не буду отвечать за работу других, и, кроме того, комбинат был близко к моему дому. Это значит, мне не нужно будет терять время в очередях на трамвай или автобус, и я смогу приходить домой в обеденный перерыв, а если что-либо случится дома, то Давыдовна легко найдет меня на комбинате. Я теперь особенно рвалась домой, так как Наташа с каждым днем становилась все интересней и интересней.

В сентябре мама привезла Наташу домой. Мы не видели ее три месяца. Когда она уезжала, ей было год и десять месяцев, теперь ей больше двух лет. За три месяца с ней произошла замечательная перемена, она заговорила!

Отправляя Наташу к бабушке, я составила словарь тех слов, какие она в то время говорила. Она употребляла довольно много слов, но понимать ее было довольно трудно, многим предметам и действиям она дала свои собственные названия, в большинстве не похожие на общепринятые. Теперь же она говорила совершенно хорошо и правильно, употребляя много не слышанных нами до этого из ее уст слов и предложений. Для меня это было прямо как чудо! Сережа, Давыдовна и я задавали ей много вопросов, с удовольствием слушая ее ответы. Иногда она немного сбивалась, очевидно, затрудняясь выбрать из большого запаса известных ей слов самые точные. Во время обеда она сказала: — Папа, грызи суп быстрее!

В Ростове наконец окончили строительство нового театра. Театр строили очень долго, публика с большим нетерпением ожидала его окончания; намеченные сроки давно прошли, а театр все доделывали и переделывали. Несколько специалистов, работающих над его проектированием и строительством, поплатились жизнью за эти неполадки, например, после окончания работ было найдено, что акустика в зрительном зале плохая и, чтобы исправить ее, потребовались сложные и дорогие переделки, были и другие ляпсусы. В городе ходили упорные слухи, что театр "несчастлив", так как на его облицовку использовали мраморные могильные плиты, ограбив для этого городское кладбище. Наружный вид театра в высшей степени странный: он похож на танк. Громадное здание, составленное из нескольких прямоугольников с пропорциями и видом танка. Фасад выше ступеней и входа, высокая, ничем не прерванная, облицованная мраморными плитами стена, а по обеим сторонам главного корпуса застекленные пристройки коридоров и лестничных клеток, напоминающие движущий механизм танка. Ростовчане не были довольны архитектурным оформлением своего театра. Внутри театр замечательно хорош. Председатель горсовета сказал при его открытии, что "советский театр — это не коммерческое предприятие, а культурное", и действительно, в нем не было "дешевых" мест, рассчитанных на то, чтобы поместить как можно больше публики, не очень-то считаясь с ее удобствами. Все места просторные, удобные и отовсюду хорошо видно. Прекрасное, двухсветное фойе партера с мраморными колоннами, курительная комната с глубокими кожаными креслами, зрительный зал с удобными креслами, занавесом, вышитым руками искусных рукодельниц, и красиво декорированными ложами создавали впечатление покоя и комфорта.

Из Москвы приехал (как потом стало известно, против собственного желания, по приказу профсоюза) хорошо известный режиссер Завадский с группой столичных актеров, в числе которых была заслуженная артистка республики Марецкая.