Считается, что лучше всего приспособились к жизни рядом с человеком и стали настоящими горожанами серые вороны, воробьи, голуби, синицы, чайки и даже совы.
В начале XXI века было несколько сообщений, что совы встречаются в московских подземельях.
«Своенравный и себе на уме»
У человека с медведем издавна сложились непростые отношения. Люди охотились за этим зверем, добывали его шкуру и мясо. Но и медведь убивал человека. В то же время на Руси из всех хищников чаще всего приручали медведя.
Его боялись и любили, о нем складывали песни и сказки, ему поклонялись и уничтожали.
Сохранилось множество документов с древних времен и до XIX столетия, в которых упоминаются популярные развлечения на Руси, связанные с этим зверем: «медвежья травля», «бой человека с хозяином леса», «медвежья комедия», «поединки медведей между собой или с другими крупными хищниками».
В газетах конца XVIII века были сообщения о том, что могут делать дрессированные медведи, потешая городскую публику: «…1) вставши на дыбы, присутствующим в землю кланяются и до тех пор не встают, пока им приказа не будет; 2) показывают, как хмель пьется; 3) на задних лапах танцуют; 4) подражают судьям, как они сидят за судейским столом; 5) натягивают и стреляют, употребляя палку, будто бы из лука; 6) борются; 7) вставши на задния ноги и воткнувши между оных палку, ездят так, как малыя ребята; 8) берут палку на плечо и с оною маршируют, подражая учащимся ружьем солдатам; 9) задними ногами перебрасываются через цепь; 10) ходят, как карлы и престарелые, и, как хромые, ногу таскают; 11) как леженка без рук и без ног лежит и одну голову показывает; 12) как сельския девы смотрятся в зеркало и прикрываются от своих женихов; 13) как малые ребята горох крадут и ползают, где сухо на брюхе, а где мокро, на коленях, выкравши валяются; 14) показывают, как мать детей родных холит и как мачеха пасынков убирает; 15) как жена милаго мужа приголубливает; 16) порох из глаза вычищают с удивительною бережливостью; 17) с неменьшей осторожностью и табак у хозяина из-за губы вынимают; 18) как теща зятя подчивала, блины пекла и угоревши повалилась; 19) допускают каждого на себя садиться и ездить без малейшаго сопротивления; 20) кто похочет, подают тотчас лапу; 21) подают шляпу хозяину и барабан, когда козой играет; 22) кто поднесет пиво или вино, с учтивостью принимают и выпивши, посуду назад отдавая, кланяются.
Хозяин при каждом из вышепомянутых действий сказывает замысловатые и смешные поговорки, которыя тем приятнее, чем больше сельской простоты в себе заключают. Не столько бы вещь сия была смотрения достойна, ежели б сии дикие и в протчем необузданные звери были лишены тех природных своих орудий, коими они людям страх и вред наносят, напротиву того, не обрублены у них лапы, также и зубы не выбиты, как то обыкновенно при таких случаях бывает…»
В прошлые века и в наше время большинство, кто имел дело с медведями, считают этого зверя «своенравным и себе на уме», несмотря на порой благодушный вид.
Кровавые бои и потехи
Издавна иностранцы называли Москву «градом медвежьим». Некоторые из них привирали, что по улицам российской столицы свободно разгуливают дикие медведи. Но доля правды в словах «Москва – град медвежий» была.
Этих зверей держали во многих домах для забавы как сторожей и, увы, для кровавых потех.
В XV–XVII веках медвежьи бои часто устраивались на московских площадях, улицах, дворах.
Писатель и историк Николай Михайлович Карамзин приводит описание медвежьих боев: «Охотники царские, подобно римским гладиаторам, не боятся смерти, увеселяя государя своим дерзким искусством.
Диких медведей, ловимых обыкновенно в ямы или тенетами, держали в клетках. В назначенный день и час собирается двор и несметное число людей пред феатром, где должно быть поединку: сие место обведено глубоким рвом для безопасности зрителей и для того, чтобы ни зверь, ни охотник не могли уйти друг от друга.
Там является смелый боец с рогатиною и выпускают медведя, который, видя его, становится на дыбы, ревет и стремится к нему с отверстым зевом. Охотник недвижим: смотрит, метит – и с сильным махом всаживает рогатину в зверя, а другой конец ея пригнетает к земле ногою.
Уязвленный, яростный медведь лезет грудью на железо, орошает его своею кровию и пеною, ломит, грызет древко, и если одолеть не может, то, падая на бок, с последним глухим ревом издыхает.
Народ, доселе безмолвный, оглашает площадь громкими восклицаниями живейшего удовольствия, и героя ведут к погребам царским пить за государево здравие. Он счастлив сею единственною наградаю или тем, что уцелел от ярости медведя, который в случае неискусства или малых сил бойца, ломая в куски рогатину, зубами и когтями растерзывает его иногда в минуту…»
О медвежьих забавах во времена царствования Михаила Романова писал Иван Забелин: «В 1620 году сентября 11 молодой царь Михаил тешился… медвежьим боем, о чем гласит следующая записка: „Ловчего пути конный псарь Кондратий Корчмин, да пеший псарь Сенька Омельянов тешили государя на старом цареве-Борисове дворе дворными медведями гонцами и у Кондрашки медведь изъел руку, а у Сеньки изъел голову…“»
Нередко случалось, что медведь, которого держали в доме на цепи, срывался и убегал в город. Тогда на улицах, где появлялся зверь, начиналась паника. Люди разбегались кто куда, запирали калитки и ворота, хватались за топоры и вилы.
В 1744 году был даже издан указ, чтобы медведей держали взаперти и на крепких привязях. А через восемь лет содержать этого зверя в домах и вовсе запретили.
Впрочем, запрет не очень действовал на москвичей, и медведи по-прежнему содержались в домах.
Даже в начале XX века по московским улицам еще водили дрессированных медведей. На губу зверя надевали металлическое кольцо на толстой цепи. В парках, на площадях, улицах, во дворах проходили короткие представления. Медведи плясали, кувыркались, катались по земле, подражали движениям людей.
Считается, что первый зверинец появился в Москве в XVII веке. Находился он около рва на Красной площади. Но в домах богатых москвичей частные зверинцы появились гораздо раньше.
Тот, что располагался на Красной площади, пополнялся за счет животных, подаренных русским царям правителями разных стран.
Конечно же, не мог обойтись зверинец без медведей.
Из мрака подземельного
Неизвестно, в каком веке появились эти слухи, и насколько они были достоверными. Но ходили они по Москве вплоть до XX века.
Нередко случалось в Первопрестольной так, что медведи, вырвавшись на волю, миновав пули, топоры, вилы горожан, не могли добраться до леса и на какое-то время оседали в заброшенных домах, парках, а порой – и в городских подземельях.
Во время страшной эпидемии чумы, вспыхнувшей в 1771 году в Москве, становились безлюдными целые кварталы. Как отмечал писатель Валентин Пикуль: «…Жители скрывали заболевших от врачей, боясь отправки в больницы, прятали от полиции мертвых. Хоронили их сами – где придется, лишь бы никто не видел. Москва [к сентябрю] ежедневно лишалась девятисот жителей…»
Несмотря на то, что государыня Екатерина II потребовала никого не выпускать из города, каждый день Москву покидали сотни жителей.
Конечно, в такой обстановке было не до забав и не до медведей, находившихся в некоторых домах Первопрестольной. Звери, ощущая человеческое бедствие, пользовались паникой и неразберихой, вырывались на волю.
Опустошенные дома, подвалы, погреба, забытые людьми лазы в подземелья для мишек на какое-то время оказывались спасительным убежищем. Пусть не многие из них, но закрепились в лабиринтах мрака.
А потом, – то ли народная любовь к «ужастикам» проснулась, то ли из-за действительных случаев, – стали обвинять сбежавших медведей в страшных преступлениях: и в поедании человеческих трупов на чумных захоронениях, и в нападениях на живых людей на московских улицах.
