Очевидно, и самого царя, и его окружение это подземелье не заинтересовало. Провал был спешно ликвидирован, скорее всего прикрыт досками и засыпан сверху почвой.
Кто же он?
Его по праву считают одной из самых загадочных личностей не только XVIII века, но и всей истории человечества. Где и когда родился? Кто его отец и мать? Как прошло детство и какое образование получил? К чему стремился на самом деле? Обладал ли теми фантастическими свойствами и возможностями, которые ему приписывали современники?
На эти вопросы мог дать подлинный ответ только он сам – граф Сен-Жермен. Мог бы, но, видимо, не хотел. И исследователям остается довольствоваться лишь отрывочными документами, преданиями, старинными слухами.
В книге «Масонство в его прошлом и настоящем», вышедшей в начале XX века, о Сен-Жермене говорится: «Он последовательно является почти во всех европейских государствах во второй половине XVIII века под самыми разнообразными именами: графа Зароги, маркиза Монферата графа Беллами, графа Вельдона, графа Сен-Жермена.
Все в нем таинственно и необычайно для глаз легковерного общества: и самая жизнь, и смерть. Португалец ли он, испанец, еврей, француз или русский – никто не мог сказать с уверенностью. Ему дают несколько отцов и одну мать: вдову Карла VI Испанского, королеву Марию. Сам он уверял принца Карла Гессенского, что родился от первой жены венгерского принца Ракочи.
Всегда изысканно одетый, ни в чем не нуждавшийся, с благородной осанкой он был хорошо принят при французском дворе, пользовался благоволением Людовика XV, считался большим вольнодумцем и чародеем. Знаток истории, он хорошо умел использовать страшное впечатление, которое создавалось у его знакомых, слушавших его точные описания жизни и мыслей давно умерших исторических деятелей. Немудрено, что легковерные считали его пятисотлетним стариком, в то время как ему не было и восьмидесяти лет».
Русский след?
Ни одну из десятка версий о его происхождении, блуждавших по Европе в XVIII веке, сам Сен-Жермен не отрицал.
Вариантов предсмертного признания таинственного авантюриста появилось немало. По европейским странам даже ходили по рукам письма якобы с его откровением. Как выяснилось потом, все эти письма оказались поддельными.
Император Петр I, французский король Людовик XIV, шведский король Карл XII, датско-норвежский король Фредерик IV, прусский король Фридрих I – вот порожденный слухами список только лишь его венценосных отцов. Ну а список предполагаемых родителей знаменитого авантюриста более низкого звания – князей, маркизов, графов, виконтов, баронов – конечно же, еще обширнее.
Маркграф Бранденбург-Ансбахский утверждал, что сам Сен-Жермен в конце 70-х годов назвал ему имя своего отца. Маркграф об этом человеке ничего не слышал, но запомнил русскую фамилию – Салтыков.
А вскоре эта новость достигла России.
Федор Степанович Салтыков принадлежал к старинному боярскому роду. В самом конце XVII века государь направил молодого, подающего надежды боярского сына на учебу за границу.
Граф Сен-Жермен. Легковерные считали его пятисотлетним стариком, в то время, как ему не было и восьмидесяти лет
После возвращения в Россию Федор Степанович, выполняя волю Петра I, был и воином, и дипломатом, и кораблестроителем. Не раз ему приходилось снова выезжать с различными поручениями царя за рубеж. А там даже у самых усердных служак бывало всякое. Вот и Салтыкову приписывалось немало амурных приключений в разных странах. Происходили они на самом деле или были выдумкой недоброжелателей и завистников?
И. П. Елагин Именно ему Сен-Жермен сообщил дату своего рождения – «день всех тайн»
О любовных похождениях Федора Степановича не раз доносили Петру Алексеевичу, но император не придавал этому особого значения. Государеву любимцу дозволяется многое.
Умер Салтыков в 1715 году. За несколько месяцев до смерти через доверенных лиц он перевел за границу значительную часть своего состояния на воспитание незаконнорожденного сына. Кто был матерью ребенка – Федор Степанович не разгласил.
Мог ли он быть отцом легендарному Сен-Жермену? По возрасту – вполне. Однако никаких больше фактов, подтверждений, свидетельств этому не сохранилось или еще не найдено.
«День всех тайн»
Даже современные исследователи, запутавшиеся в туманной биографии Сен-Жермена, те, которые спорят, родился ли он в королевском дворе или в семье обыкновенного налогового инспектора, соглашаются, что произошло это событие именно 11 апреля (по новому стилю).
Удивительно: спорят, в каком году появился на свет Сен-Жермен, а вот число называют одно и то же. При этом все ссылаются на высказывания Ивана Перфильевича Елагина – известного вельможи екатерининских времен.
Знаменитый сподвижник Петра Великого, политик, ученый и чародей Яков Брюс
Иван Перфильевич, один из активнейших масонов России, был сенатором, управлял петербургскими театрами. А еще, как утверждали злые языки, помогал императрице Екатерине Алексеевне писать пьесы. И якобы именно ему Сен-Жермен сообщил дату своего рождения: 9 апреля. И добавил, что это так называемый «день всех тайн». Скорее всего граф назвал дату по григорианскому календарю.
В XVIII веке разница между юлианским и григорианским календарем составляла 11 дней, в XX и XXI веках – 13. Может быть, поэтому знатоки древних тайн в прошлом и нынешнем столетиях отмечали свой загадочный праздник уже не 9, а 11 апреля.
Сен-Жермен рассказывал также своим русским приятелям, что именно в день «всех тайн» в 1670 году родился знаменитый сподвижник Петра Великого, политик, ученый и чародей Яков Брюс.
Возможно, так оно и было. Случайно ли, что даже в XX веке именно 11 апреля на месте, где находилась одна из резиденций Брюса – Сухарева башня, происходили, а говорят, и сегодня происходят странные события.
На знаменитом Сухаревском рынке, расположенном рядом с башней, 11 апреля действовало неписаное правило: «Ворованное барахло не толкать, щипачам не рыскать по чужим карманам, торговцам не голосить и не оббирать покупателей, иначе Брюс накажет – обездвижет руки и язык…»
В день «всех тайн» хорошо продавались на Сухаревском рынке антиквариат, книги, картины, талисманы из драгоценных металлов и камней.
Это злачное место в начале XX века замечательно описал Владимир Гиляровский: «После войны 1812 года, как только стали возвращаться в Москву москвичи и начали разыскивать свое разграбленное имущество, генерал-губернатор Растопчин издал приказ, в котором объявил, что „все вещи, откуда бы они взяты не были, являются неотъемлемой собственностью того, кто в данный момент ими владеет“ и что всякий владелец может их продавать, но только один раз в неделю, в воскресенье, в одном только месте, а именно на площади против Сухаревой башни…
… Сюда в старину москвичи ходили разыскивать украденные вещи, и не безуспешно, потому что исстари Сухаревка была местом сбыта краденого. Вор-одиночка тащил сюда под полой „стыренные“ вещи, скупщики возили их возами.
Сухарева башня в XVIII веке
Вещи продавались на Сухаревке дешево, „по случаю“. Сухаревка жила „случаем“, нередко – несчастным. Сухаревский торговец покупал там, где несчастье в доме, когда все нипочем; или он „укупит“ у не знающего цену нуждающегося человека, или из-под полы „товарца“ приобретет, а этот „товарец“ иногда дымом поджога пахнет, иногда и кровью облит, а уж слезами горькими всегда. За бесценок купит и дешево продает.
