Но что се? Тогда бысть в царствующем граде более четырех сот церквей, у всех же тех неведомо колико погребше христолюбцы гладных. А еще во всех градех и селех никто же исповедати может: несть бо сему постижению…»
Страшные приметы и предостережения
В трагедии Александра Сергеевича Пушкина «Борис Годунов» есть сцена, когда во время раздачи у собора милостыни к царю обращается юродивый:
«… – Борис, Борис! Николку дети обижают!
Царь:
– Подать ему милостыню. О чем он плачет?
Юродивый:
– Николку маленькие дети обижают… Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича.
Бояре:
– Поди прочь, дурак! Схватите дурака!
Царь:
– Оставьте его. Молись за меня, бедный Николка.
Юродивый (ему вслед):
– Нет, нет! Нельзя молиться за царя Ирода – Богородица не велит!..»
Юродивый из трагедии Пушкина – не выдумка автора. Только звали его Иваном, а прозвище он имел в Москве – Большой Колпак.
Николай Карамзин писал о нем: «С распущенными волосами ходя по улицам нагой в жестокие морозы, он предсказывал бедствия и торжественно злословил Бориса, а Борис молчал и не смел сделать ему ни малейшего зла, опасаясь ли народа или веря святости сего человека.
Такие юродивые, или блаженные, нередко являлись в столице, носили на себе цепи или вериги, могли всякого, даже знатного человека укорять в глаза беззаконную жизнию и брать все им угодное в лавках без платы – купцы благодарили их за то как за великую милость».
Народ подметил, что у Большого Колпака и царя Бориса были загадочные, непонятные отношения. Никого не удивляло, что юродивый мог безбоязненно кричать государю:
– Эй, умная голова, разбирай Божьи дела!.. Бог долго ждет, да больно бьет!..
Царь всегда внимательно слушал крики юродивого. Не гневался на самые обидные слова.
Но иногда, при встрече, Большой Колпак молчал, лишь обменивался с Борисом короткими, но многозначительными взглядами.
Так могут переглядываться люди, связанные одним делом, смекнули наблюдательные москвичи. Видать, оттого царь и прощает юродивому самые обидные слова.
А потом появились слухи, что Большой Колпак водит тайком Бориса Годунова по московским подземельям.
В столице это мало кого удивило. Во-первых, и до того русские цари запросто общались с юродивыми, спрашивали у них совета, просили предсказать будущее. Во-вторых, Годунов много строил в Москве новых зданий и перестраивал старые и частенько взбирался на вышку или колокольню, чтобы полюбоваться, как идет строительство.
Очевидно, и подземелья царь изучал, когда задумывал возводить новое здание. На твердом ли месте будет стоять, не провалится ли в заброшенные каменоломни, пещеры, колодцы?..
А кто в те времена знал московское подземелье лучше Большого Колпака?
Говорили про юродивого, что полжизни у него проходит на свету, а половина – во мраке. В подземном городе Большой Колпак не только ночевал, но и молился. Как утверждала молва, делал он это там, где сохранились фундаменты древних церквей.
Иногда хозяева домов просили его спуститься в подземелье посмотреть, не грозит ли оттуда какая-нибудь опасность для их строения, а заодно и помолиться там, чтобы дом не провалился.
Проклятое место
Во время царствования Бориса Годунова подобное случалось не только с жилыми строениями, но и с храмами. Бывало, они опускались в землю всего лишь на один-два аршина, а случалось, проваливались так глубоко, что и «маковки не увидать во тьме бездны», ни «криков людских оттуда не услыхать». По крайней мере, так утверждают предания.
Городские слухи связывали гибель одной из церквей с Борисом Годуновым и с Большим Колпаком.
Земли Кунцева были известны еще с XV века. Владели ими знатные московские фамилии: Милославские, Мстиславские, Нарышкины.
Во второй половине XVI столетия кто-то из бояр решил построить в Кунцево церковь. Место выбрал по своему усмотрению – там, где когда-то находилось древнее языческое городище.
Добрые христиане обходили заросшие деревьями руины стороной и называли место проклятым.
Как ни отговаривали родня и священнослужители не возводить здесь церковь – боярин почему-то настоял на своем.
Храм все же построили. На его освящение из Москвы пригласили много знатных особ. Прибыл и начинающий свою службу в Первопрестольной молодой боярин Борис Годунов.
Оказался возле новой церкви и юродивый Большой Колпак. Вначале он озабоченно ходил вокруг храма, охал, вздыхал, а потом вдруг подобрался к Годунову и зашептал:
– Матушка церковь не на свое место попала… И ты, батюшка, не туда попал… Вберет в себя церковь эта грехи людские и провалится под землю. А опосля денек – и тебя погубят…
Неизвестно, поверил ли тогда юродивому Борис Годунов, но церковь в Кунцево посещал не раз. И всегда там каким-то образом оказывался Большой Колпак.
– Стоит еще матушка… Нехорошо ей в проклятом месте, а терпит… И ты терпи… – бормотал юродивый.
В романе популярного в XIX веке писателя Михаила Воскресенского есть упоминание о провалившейся старинной церкви в Кунцево.
Герой романа, оказавшись в «проклятом месте», спрашивает у местной старухи:
«… – Да чего ж его бояться – этого места-то, бабушка?
– Как чего, родимый? Ведь недаром же оно слывет – проклятое место! На путном народ православный не проваливается, да еще во время обедни. Говорят, и доселе тут в ночное время иногда слышутся колокола, да голоса поющих…»
Нет пока научного подтверждения о провалившейся в начале XVII века церкви. Зато даже в 60-х годах прошлого века от кунцевских старожилов можно было услышать, что в давние времена церковь ушла в землю метров на пятьдесят.
Последний взгляд на Москву
Как отмечалось в летописи, 13 апреля 1605 года Борис Годунов проснулся в хорошем настроении.
Однако вскоре кто-то из окружения сообщил недобрую весть: ходит спозаранку по Китай-городу и по Варварке блаженный Большой Колпак и заливается горючими слезами – провалилась, дескать, церковь в Кунцевских землях, да так глубоко, что и маковки и креста не разглядеть во тьме глубинной…
Заволновался царь: вспомнил предсказание юродивого. Но его стали успокаивать: если б церковь и в самом деле ушла под землю – вся Москва уже бы взбудоражилась…
В те времена СМИ работали оперативно – слухи по Москве распространялись мгновенно. К полудню на рынках, в кабаках, у колодцев обсуждали слова Большого Колпака: «Провалилась церковь, и Борису конец…»
После обеда Годунов поднялся на вышку. С нее он часто любовался столицей. Но 13 апреля 1605 года это был его последний взгляд на Москву.
Царь спустился вниз, сказал, что хочет осмотреть кремлевское подземелье и поговорить с Большим Колпаком. Но тут же отменил свое решение. Появилась головная боль, тошнота, звон в ушах и резь в желудке.
Примчался лекарь, но у царя уже хлынула кровь из носа и ушей, и вскоре он скончался.
Как писал о том времени в «Истории города Москвы» Иван Забелин: «…Измена царю с каждым днем вырастала повсюду. Все лицемерные благодеянья народу, все добрые попечения о государстве и многое доброе его устройство исчезли из памяти людей, сохранивших только ненависть к царствующему властителю.
… Царь Борис, вставши от обеда, внезапно заболел и через два часа скончался. Говорили, что сам себя отравил, но можно полагать, что был отравлен угодниками Самозванца, если не умер апоплексией, как свидетельствует Маржерет. Однако, по свидетельству Массы, доктора, бывшего во дворце, тотчас узнали, что он умер от яда».
В смерти царя Бориса «Большой Колпак» обвинил сторонников Лжедмитрия, которые уже наводнили Москву. На этот раз жители Первопрестольной не прислушались к словам почитаемого ими блаженного.
Человек, который в открытую критиковал царя Бориса при жизни, вдруг сделался опасным. Может быть, юродивый почувствовал это и на несколько месяцев скрылся в подземелье под храмом Покрова на Рву.
