Когда она прибыла в 1606 году из Польши в Москву и вышла замуж за Самозванца, был в ее свите некий ученый. Ни звания, ни откуда он родом, ни даже имени досужим москвичам выяснить не удалось. Но вскоре стало известно, что он по заданию Марины облазил подземелья Первопрестольной, разыскивая библиотеку Ивана Грозного.
После московского восстания и убийства Лжедмитрия I Мнишек «признала своим мужем» другого авантюриста, прозванного Лжедмитрием II.
Весной 1610 года Тушинский лагерь этого Самозванца был разгромлен. «Тушинский вор» (так в народе окрестили Лжедмитрия II) и Марина бежали в Калугу.
В последнюю ночь перед побегом, понимая, что всех сокровищ разграбленной Москвы не вывезти, Мнишек приказала большую их часть спрятать в тайных пещерах под Тушином. Казаки, схоронившие сундуки с драгоценностями, позднее были убиты своим атаманом, приспешником Марины – Иваном Заруцким.
Марина Мнишек
Кто-то из любопытствующих тушинцев подглядел, что, кроме золота и серебра, были в сундуках и книги.
Через несколько месяцев после этих событий в Калуге погиб Лжедмитрий II. Недолго здравствовали и Марина с Заруцким. Они были схвачены на реке Урал.
Русский историк и государственный деятель XVIII века Василий Никитич Татищев так описывал последние приключения Мнишек: «… воевода Петр Васильев сын Головин, уведав о приходе Заруцкого в Астрахань, собрав людей, колико можно было, пошел к Астрахани; и по приходе его астраханцы многие, вышед, к нему пристали. Заруцкий же, видя себе безнадежность, надеялся яицких казаков к себе склонить, ушел с Мариною с малым числом казаков на Яик…
И по немалому бою с помощию яицких казаков Заруцкого и Марину, Ростригову жену, с сыном, також и протчих воров, взяв с великим богатством, послали в Москву…»
Доставленного в столицу Ивана Заруцкого посадили на кол, а малолетнего сына Лжедмитрия и Мнишек повесили.
Как отмечал Василий Татищев: «…Марина, сидя в заключении от нетерпеливой презельной печали, презрев всякое ей довольство и обещанную от государя милость, умерла внезапно.
Лжедмитрий I
Лжедмитрий II
Тушино. Современный вид
И тако сия мужественная и властолюбивая жена, ища более, нежели ей надлежало, более затевая, нежели женские свойства снести могут, с великим нещастием, яко обычай всем сему подобным властолюбием, жизнь и славу свою с бесчестием окончила».
Перед смертью, в 1614 году, Мнишек в бреду якобы рассказала кому-то, что под Тушино, в подземелье, вместе с другими сокровищами, хранятся несколько книг Ивана Грозного. Всю библиотеку ее людям отыскать так и не удалось.
Фома – Лесной Бес
Александр Данилович не очень-то доверял непроверенным слухам и преданиям. Но хорошо запомнил, как в детстве сам побывал в Тушино.
Тогда Меншиков услышал от местных жителей, что Маринка была ведьмой и сумела накрепко заколдовать спрятанные сокровища.
Иногда, в короткие летние ночи, видели тушинцы, как по берегу реки ходит незнакомая женщина. Те, кто пытался приблизиться или подглядеть за ней, теряли рассудок. А старики утверждали: «То Маринка-ведьма, Ростригова женка, вернулась и проверяет, на месте ли сокровища…»
Слышал Александр Данилович в Тушино и предание об известном разбойнике-душегубе Фоме, по прозвищу Лесной Бес. Был тот Фома когда-то казаком у атамана Заруцкого. Мнишек поручила именно ему стеречь клад. Но при этом – колдовскими чарами лишила его разума.
Лютовал Фома в тушинских лесах много лет после смерти Маринки. Убивал и старого, и малого – любого, кто нечаянно приближался к месту, где в тайной пещере хранилось сокровище, вывезенное из Москвы.
Потом вдруг Лесной Бес пропал: то ли такие же разбойники погубили, то ли сам сгинул в болотах, или подался в дальние края.
Правда, ходила в народе и другая версия: будто Фома вдруг, – то ли от одиночества и тоски, то ли в великом подпитии, – плюнул на запреты и раскрыл в пещере один из сундуков Мнишек. Попалась ему какая-то колдовская книга. Только разглядел – как стал понимать слова и буквы. Мигом выветрился хмель, развеялись чары Маринки, вернулся разум.
И что он вычитал в книге? Неизвестно. Только вышел после того Фома из пещеры и удавился на первой же березе… Как говорили в народе: не выдержал разбойник неожиданного «поумнения».
Но уж в это предание Меншиков точно не поверил, даже в далеком детстве.
«Они – как живые»
– Словом, ты понял, что тебя ждет, – жестко произнес Александр Данилович. – Прямо сейчас и отправишься с моими людьми.
Осип заметно повеселел и развязно ответил:
– Твое слово, князь, – моя работенка. К вечеру «кладник» будет у тебя, а ты уж сам думай, как меня наградить…
Хотел было Меншиков денщика вызвать, но вдруг задумался:
– Погоди-ка… Если ты знаешь тайну московских сокровищ, почему сам не разбогател?
Осип усмехнулся:
– Каждому положен только один счастливый клад в жизни. Мой – еще в земле почивает и меня дожидается…
– Что ж ты с найденными сокровищами делаешь? – недоверчиво спросил Меншиков. – И как ты можешь определить: твой клад или не твой? Принесет тебе счастье или беду?
Осип хитро посмотрел на Александра Даниловича:
– То большая наука. Сокровища – они как живые. Сами знающему человеку нашептывают: где их искать и что с ними делать. Один отыщешь, а он подсказывает: отдай меня в церковь Иоанна Богослова под Вязами – там, на погосте, лежат убиенные лихими людьми те, кто копил меня и из-за меня погиб. А другой нашептывает: раздай меня нищим у собора Казанской Пресвятой Богородицы… А третий так и звенит своими монетками: пропей, не жалей, пропей с честным народом, угощай всех напропалую.
Меншиков ухмыльнулся – видно, понравились ему байки Осипа:
– А что будет, ежели кто отыщет клад и заартачится – не исполнит его волю?
– Беда случится… Либо царевы люди закуют в железо, либо разбойники зарежут, либо хворь неизлечимая погубит. Надо знать заветные слова для разговора с сокровищами, да самому уметь их слушать.
– Ох, и горазд ты брехать, – рассмеялся Александр Данилович. – Ладно, вечером поглядим, что за чудеса в твоем «кладнике».
«Прощайте, служивые!»
Вскоре Осип в сопровождении денщиков светлейшего князя добрался до берега Неглинки, где стояло несколько заброшенных изб. Кладоискатель уверенно прошел между ними и раздвинул густые заросли черемухи.
– А теперь, служивые, кто посмелей – за мной! – скомандовал Осип и указал пальцем на едва приметную нору. – Придется землице покланяться да во тьме на брюхе поползать. Сокровища просто так не даются…
Денщики переглянулись в недоумении. Разве пролезть сюда человеку?
– Не робей, служивые! А то нырну один в землю, а вас князюшка попотчует тогда батогами… А хотите – и впрямь дождитесь меня здесь. Чего одежонку пачкать? Я достану свой кладник и мигом вернусь.
Не понравилась такая речь денщикам: заподозрили неладное. Двое самых ловких, чертыхаясь и кряхтя, полезли в нору за Осипом.
– Свечей никто не догадался взять? – спросил кладоискатель, когда они доползли по узкому лазу до просторной пещеры.
Денщики только развели руками да проворчали нечто невразумительное.
– Ничего, с одной справимся, – успокоил Осип и зажег свечу. – Тут недалеко осталось. Идите на огонек, только не рядом со мной, а то он погаснет.
Послушались денщики, приостановились, а Осип со свечой свернул в невысокий проход.
