Когда Хубилай узнал о мятеже против корейского правителя, он немедленно принял меры для оказания помощи своему союзнику или, в его понимании, «вассалу». В 1269 г. военачальник по имени Им Ён попытался последовать примеру клана Чхой и установить контроль над королевским престолом. Он устроил переворот, свергнув Вонджона и выдвинув своего кандидата на трон, которым, по иронии судьбы, оказался младший брат Вонджона, согласившийся действовать в интересах Им Ёна. Через месяц после того, как до монгольского двора дошли вести об успешном путче, Хубилай направил в Корею отряд в 3000 человек под началом сына Вонджона, содержавшегося в заложниках у монголов. В начале следующего года монгольская армия разгромила войска Им Ёна и вернула Вонджону королевскую корону. Тем не менее, угроза не была полностью устранена. Только в 1273 г. мятежники, укрывшиеся на острове Чеджудо у южного побережья Кореи, были окончательно разбиты. Между тем Хубилай еще больше укрепил отношения с королем Вонджоном, применив тактику, издавна использовавшуюся в Восточной Азии — династический брак. Его дочь, именующаяся в китайских летописях Ху-ду-лу Цзе-ли-ми-ши, была просватана за наследника корейского престола; таким образом, будущий король Кореи был бы внуком Хубилая. На всем протяжении правления монгольской династии Юань преемники Хубилая продолжали ту же политику, укрепляя связи с корейским правящим домом.

К 1273 г. Хубилай полностью включил Корею в сферу влияния своей династии. Он возложил на корейцев ряд повинностей, но одновременно оказывал им ощутимую экономическую помощь. Корейцы обязывались выплачивать дань шкурами сурков и выдр, серебром, тканями и бумагой. Кроме того, они учредили особое Управление по Соколиной Охоте, чтобы поставлять к императорскому двору соколов, с которыми любил охотиться Хубилай. Корейские гончарные изделия, превосходившие китайские образцы в техническом отношении, также весьма ценились в Китае. По наблюдению одного историка, «корейцы начали использовать окись меди для придания керамике ярко-красного цвета на столетие раньше китайцев». Таким образом, китайцы высоко ставили искусство корейских гончаров. В корейских источниках мы находим любопытную историю, показывающую, что сам Хубилай был поражен изысканностью и дороговизной корейской керамики. Корейский посол Чхо доставил в дар Хубилаю прекрасную вазу, и великий хан спросил:

«Для чего рисовать золотом по фарфору — чтобы сделать фарфор крепче?»

Чхо ответил: «Нет, это только для украшения вазы».

Тогда хан спросил: «Можно ли это золото использовать снова?»

Чхо ответил: «Фарфор так легко бьется, а вместе с ним, естественно, и золото. Как же можно использовать его снова?»

Тогда Хубилай-хан сказал: «Отныне не используйте золота и не дарите мне его».

Это необычное, почти пуританское заключение, очевидно, расходится с описаниями роскоши императорского двора, содержащимися в сочинениях иностранцев, в том числе и Марко Поло. И все же не следует забывать о том, что большая часть этих сообщений относится к последним годам правления Хубилая. В первые годы царствования он был всерьез озабочен государственными делами и утверждением собственной легитимности и еще не привык к пышности, свойственной китайским императорам. Таким образом, разговор с корейским посланником отражает образ мыслей, присущий Хубилаю на начальном этапе правления, прежде чем его стандарты и ценности успели измениться.

В любом случае, с 1264 по 1294 гг. корейские правители направили ко двору Хубилая 36 посольств с данью. Иногда Хубилай высказывал особые пожелания. Например, в 1267 г. он попросил Вонджона послать ему шкуру определенного вида рыбы, которая была необходима для отделки его туфель. Волдырь, вскочивший у него на ноге, один из первых симптомов подагры, от которой он позже страдал, причинял ему сильную боль и требовал особой обуви из рыбьей кожи, которую могли доставить только корейцы. В дальнейшем, когда Хубилай состарился и утратил былое здоровье, корейцы часто присылали ему различные лекарства.

Ко всему прочему, Хубилай выдвинул требования, типичные для монгольских ханов. Он приказал корейцам прислать данные переписи населения (первый шаг при формировании системы налогообложения), создать почтовые ямы и предоставлять припасы монгольским войскам, стоящим в Корее. В дополнение он возложил на корейцев ряд особых обязанностей. Они были обязаны поставлять ко двору женщин, которые либо определялись в гарем, либо становились рабынями и служанками. Члены королевской семьи до 1283 г. также несли службу при дворе Хубилая, где они находились в качестве заложников. Корейские короли из династии Корё, правившей с 936 г., были вынуждены разместить в стране постоянных монгольских представителей. Эти представители иногда делили властные полномочия с королями, но чаще обладали большей властью, чем монархи. Служба переводчиков, существовавшая и ранее в истории династии Корё, заработала еще активнее, теперь перенеся упор на знание монгольского. Часть острова Чеджудо была превращена в пастбище для лошадей и овец. Коней, вскармливавшихся на этом южном острове, часто продавали монголам или отправляли к ним в качестве дани. Таким образом, к 1273 г. Корея была усмирена, и Хубилаю не приходилось тревожиться по поводу возможных мятежей на северо-восточной границе. Также он обязал корейцев выполнять монгольские экономические и военные требования.

Возможно, самым обременительным для Кореи было требование Хубилая оказать монголам помощь в войне с Японией. Это островное государство уже четыре столетия не поддерживало практически никаких связей с Китаем. Гонения, которым подверглись буддисты в Китае в середине IX в., отдалили японцев и побудили их разорвать почти все торговые и культурные отношения с материком. Таким образом, если бы Хубилаю удалось заставить японцев вновь выплачивать дань Китаю, это значительно повысило бы его престиж в глазах китайцев. Несомненно, свои взоры на страну восходящего солнца Хубилай обратил не в последнюю очередь именно из желания заслужить одобрение китайских подданных. До сих пор монгольские ханы никогда не вступали в морскую войну. Таким образом, Хубилай первым принял роковое решение покорить заморское государство. Хотя он и не имел намерения вести военные действия на море, планы в отношении Японии вынудили его решиться на этот шаг, не суливший монголам ничего хорошего.

Хотя корейцы имели основания недолюбливать японцев, они не были готовы выступать в качестве активных помощников в планах покорения Японии. С 1223 г. Корея подвергалась набегам японских пиратов (япон. вако, кор. вэгу, кит. вокоу), грабивших прибрежные области страны. Разбойники пользовались тем, что основные корейские силы были направлены на борьбу с монголами. Эти набеги продолжались до 1263 г. И все же корейские правители, сознавая, что пираты занимаются своим делом, не имея одобрения со стороны ни японского двора, ни военного правительства, не объявляли Японии войну. Они ограничивались тем, что отправляли послов с жалобами на грабителей. Когда пиратам стало известно, что Корея покорилась монголам и на Корейском полуострове установилась твердая власть, они прекратили свои нападения. Поэтому у корейцев не было особых причин поддерживать монгольские планы по вторжению в Японию.

Однако Хубилай вел свою игру. Осенью 1266 г. он отправил в Японию посольство, чтобы уведомить японцев о воцарении в Китае новой династии и и побудить их выплачивать императору дань. Корейцы должны были оказать послам помощь в морском путешествии, но вместо этого, приняв эмиссаров Хубилая, они постарались отговорить их от мысли переправиться в Японию, указывая на всевозможные опасности — бурное море и плохую погоду. На самом деле, корейцы просто не хотели оказаться втянуты в осложнения, которые могли возникнуть в отношениях между японцами и монголами. Напуганные описаниями опасностей, подстерегающих их на пути в Японию, монгольские послы поспешили обратно в Китай. Их отчет привел в гнев Хубилая, заставив его также усомниться в верности корейцев. Летом 1267 г. он направил корейскому двору письмо, полное колкостей и упреков, ставя своим «подданным» в вину не только то, что они не оказали требуемой помощи, но и то, что по их наущению монгольское посольство не выполнило возложенной на него миссии. Хубилай не собирался отказываться от своих планов и давал понять, что больше не потерпит никаких помех со стороны Кореи. В 1268 г. он снарядил следующее посольство, и на сей раз корейцы не подвели. Посольство возглавляли два сановника — из министерства обрядов и военного министерства, получившие от Хубилая указание сообщить японцам о его восшествии на престол и о том, что новый император ожидает увидеть у себя японское посольство с данью.