— Вы — Пропавшие Мальчишки? — спросил Джек. — Вас утащили сюда?

— Кого — да, а кого и нет, — ответила Эбби Торнадо. — Здесь столько много детей. Некоторые из Убежища, а некоторые из других мест.

— Я из Прайдейна, — сказал мальчик. — И я хочу домой!

Прайдейн. Архипелаг Грез. По крайней мере, Джек нашел кое-кого из пропавших детей.

— Почему вас сюда забрали? Что это за место?

— Это должна была быть здоровская игра, — пояснил мальчик. — Это была просто игра — вот и все.

— Мальчик в золотом плаще и с головой и рогами барана пришел к нам и сказал, что если мы поиграем с ним, то нас заберут в место под названием остров Радости, где не надо ложиться спать и можно есть пирожные и конфеты, и никто не будет нам указывать, что делать, потому что на острове нет ни одного взрослого.

— И что это за игра?

— Мы должны были вылезти из кровати как стемнеет и пойти на пристань. И когда часы пробили полночь, мы подожгли корабли.

— Зачем?! — воскликнул Джек.

Мальчик помолчал, потом ответил, и в голосе слышалось, что он и сам не уверен:

— Я... я не знаю. Музыка так сказала, вот мы и... А когда мы подожгли корабли, то стали ждать Короля Сверчков, чтобы он забрал нас на своих кораблях-драконах, и они должны были доставить нас на остров Радости, а вместо этого привезли сюда.

У Джека по коже прошел мороз. Король Сверчков. Орфей. Это многое объясняло.

— А на кораблях сюда переправили всех детей?

— Нет, — сказал мальчик. — Кого-то он оставил на кораблях, а кого-то ссадил здесь.

— Уже много дней никто не возвращался, — добавила Эбби Торнадо. — Мы есть хотим. Ты не принес с собой еды, а? — с надеждой спросила она.

— Извините, нет, — ответил Джек.

— Ох... Ладно, хочешь поиграть? — предложила Эбби.

— Я мало знаю игр, — признался Джек.

— Хочу поиграть в «Три-три — нет игры!», — сказал мальчик. И тише добавил: — Домой хочу.

— Смелее, — подбодрила его Эбби Торнадо. — Три-три — нет игры!

— Три-три — нет игры! — откликнулся мальчик, за ним другой, и еще одна девочка, и мальчик, еще и еще, пока голоса не слились в тихий гул, эхом отдававшийся по коридорам их мрачной сырой темницы.

«Все это началось как игра, — думал Джек про себя. — А теперь это помогает им выживать. И, похоже, мне тоже».

«Три-три — нет игры!»

Килрой-паромщик перевез друзей на следующий остров, Фалун, который располагался в четвертом районе.

Паромщик был не из болтунов, но отвечал на все вопросы, которые ему задавали, просто и без колебаний.

Детей, сказал он, вероятнее всего, забрали на седьмой остров Подмира. Там находилась крепость, прежде в ней часто держали узников — иногда веками. И дети не исключение.

Лодка причалила к галечному берегу, где Килрой и простился с путниками. Чарльз подумывал спросить еще о чем-нибудь, но когда паромщик наклонился приладить руль, Чарльз успел заглянуть за черные очки Килроя.

У паромщика не было глаз, а на том месте, где они должны бы находиться, виднелись ряды острых зубов.

Чарльз отскочил от лодки и больше уже не оглядывался.

Фалун, шестой остров, был всего лишь огромной каверной в земле, расщеплением породы, светившимся изнутри красным свечением мифической Ямы, прообразом которой и послужил Фалун.

— Данте шел за Беатриче? — уточнил Джон.

— Именно, — кивнул Берт, указывая на ступени, вырубленные в склоне каверны. — Веди нас, Хранитель.

— Ну спасибо.

Как и в случае с дорогой с Убежища на Центра-Терру, проем в самом конце расщелины соединялся со следующим островом мостом, хотя этот мост не был даже отдаленно так же надежен, как первый. Мост был сплетен из толстых тягучих веревок, которые вполне могли быть паутиной, поскольку ноги застревали на каждом шагу. Пока друзья шли по мосту, каждый новый шаг требовал все больше и больше усилий, и все испытали облегчение, когда наконец снова ступили на твердую землю.

— Помните, это еще и остров Цирцеи, — предупредил Берт. — Он может быть опаснее всех прочих, вместе взятых.

Остров, согласно «Истории» носивший имя Ээя, на вид не отличался от любого средиземноморского острова. Оливы, низкорослый кустарник, скорпионы, нежившиеся там и сям на теплом песке.

А впереди стояло огромное зловещее здание. Крепость во всех смыслах.

Она не была нарочитой, но зубчатые стены и башни явно давали понять, что за ними кроется. Башни венчали круто изогнутые крыши, а внешнюю стену прорезали арки. В ближней к путникам стене были три огромные дубовые двери, окованные металлом, в каждой из которых имелось окошко примерно в десяти футах от земли.

— Постучимся? — спросил Чарльз. — Что на этот счет говорится в «Истории», Джон?

— Ничего, — ответил Джон. — Так что, мне кажется, вполне можем и постучаться.

— А что, если на стук выйдут новые враги? Не хотелось бы лезть в драку, если можно не лезть.

Эвин закатила глаза и громко постучала в дверь.

— Ну, будь что будет, — вздохнул Чарльз.

Ответа не последовало, и Эвин постучала снова. Наконец заслонка на оконце отодвинулась и раздался робкий голос.

— Что вам надо?

Друзья переглянулись, Эвин подтолкнула Джона локтем.

— Э-э, мы ищем нашего друга. Малыша по имени Джек.

— Хм-м-м, — протянул привратник. — Нет здесь таких. Нет, здесь только дети. Извините, ничем не могу помочь. — Заслонка задвинулась.

— Эй! — закричала Эвин, колотя в дверь. — Джек и есть ребенок. Впустите нас!

Заслонка снова отодвинулась.

— Так что же вы сразу не сказали? Думаете, я должен догадаться, что «Джек» — тоже ребенок. У меня есть обязанности, знаете ли. Не могу же я за всем уследить.

Послышался шум шагов, лязг отпираемых засовов. Дверь отворилась, и вместо почти великана, которого друзья смутно ожидали увидеть, им на глаз явился привратник четырех футов росту.

Сей необычный субъект был горбат, имел панцирь, как у жука, и шесть рук. На голове у него было два диска, которые выглядели так, словно когда-то это были рога, а потом они вросли в череп. Один его глаз слезился, вместо другого зияла пустая глазница. Привратник был угрюм.

— Где Джек? — спросил Джон. — Можете нас к нему проводить?

— Извините, — печально ответил шестирукий. — Надо заполнить бумаги. Я не могу никого отпустить, пока вы не заполните документы.

Чарльз шагнул вперед и поднял палец.

— Я могу этим заняться, — вызвался он. — Я редактор. Канцелярская работа мне не в диковинку.

Странное маленькое создание повело их по коридорам, не умолкая всю дорогу. Очевидно, гости в этом месте были редкостью, так что он вовсю пользовался представившейся возможностью завязать знакомство.

— Меня зовут Астерий[64], и, уверяю вас, все, что вы слышали обо мне, вранье, — не глядя назад, говорил горбун.

— А что мы о вас слышали? — удивился Берт.

— Поймите, я могу уйти отсюда в любой момент, просто сам не хочу, — ответил Астерий. — Также я благородных кровей, вы знали? Заметно? Да, — сам же ответил он на свой вопрос. — Да, благородных кровей. Это же очевидно.

Чарльз поглядел на Джона и покрутил пальцем у виска. Джон ухмыльнулся и кивнул.

— Я обычно не общаюсь с кем попало, у меня и времени на это нет, — продолжал Астерий. — Здесь всегда полно работы.

— Где именно «здесь»? — уточнил Джон.

— У меня дома, — удивленно ответил горбун. — А вы разве не знали? Вы же пришли меня навестить.

— Ну, вообще-то мы пришли за Джеком, — мягко напомнил Чарльз.

— А, да, верно, — слегка поник Астерий. — Ну, вернемся к документам.

— У вас очень большой дом, — заметил Берт.

— Разумеется. Большой, как само Сущее.

— Такой большой? — удивился Чарльз.

— О, да. Может, и больше.

— У вас бывает много гостей? — спросил Берт.