Эвин в изумлении взирала на пустой остров.

— Мы спокойно уплыли, а через час пожаловал Мордред и все равно устроил пожар.

— Мне и голову не приходило, что Зимний Король так и так мог уничтожить башню, — сокрушался Берт. — Я-то всегда считал, что он искал нас, не нашел и снова пустился в погоню.

— Я тоже так думал, — сказал Джон. — На Термине творилась такая кутерьма, что и минуты свободной не было обдумать то, что случилось раньше.

— Вы... вы намекаете, что это моя вина? — помертвел Чарльз. Колени у него задрожали, он тяжело опустился на палубу и обхватил голову руками.

Берт успокаивающе положил руку ему на плечо:

— Не вини себя, Чарльз. Ты же не отвечаешь за поступки Мордреда. Ты вел себя, как герой — придумал, как нам спастись, когда все были в тупике. Мордред уже к тому времени поджег башню. Когда мы ускользнули, он просто сделал это еще раз.

Слова Берта не возымели никакого эффекта на безутешного Чарльза.

— Я уничтожил ее, — потрясенно шептал он, — я уничтожил Цитадель... — Он выпрямился. — Нет, хуже! Я уничтожил Время. Вот о чем говорила Моргана. Я взял и стер целое измерение.

— Это действительно своего рода достижение, — сочувственно сказал Джон. — Немногие могут заявить: «Я разорвал временной континуум», а мы сделали это так, походя.

— Ну, не думаю, что все так плохо, — подбодрил всех Берт. — Время крепче, чем вы думаете. Но, кажется, мы действительно нашли причину всех бед.

— Разве здесь не должны были остаться камни? — удивился Джон. — Я к тому, что, даже если башня сгорела, неужели не осталось хоть кучи мусора? Горстки обгорелых камней? Хоть чего-нибудь?

— Так то ж не обычная башня, — ответил Берт. — Она действительно была сделана из Времени — ну, и из гранита и, м, райхопского дерева[20]. Но как на все это повлиял огонь и говорить не стоит.

Пока Джон Чарльз и Берт спорили, Эвин заметила, что Джек стоит у другого борта и на остров даже не взглянул.

— Куда ты смотришь, Джек? — спросила она. — Ты не сводишь глаз с воды с тех пор, как мы сюда прилетели.

— Смотри. — Джек махнул ей рукой, не отрываясь от своего зрелища. — Там, под нами, что-то есть, видишь? Вон тот след на воде? Это не подводная лодка вроде «Желтого Дракона»?

Эвин прищурилась и вгляделась туда, куда показывал Джек.

— Это не корабль — это тень. Видишь, где наш летучий корабль тоже отбрасывает тень на воду, и как она меняется с движением света?

— Ага. Что бы ни отбрасывало эту тень, оно намного больше «Индигового»...

Джек умолк и сглотнул комок в горле. Они с Эвин переглянулись, обоим пришла в голову одна и та же мысль. И одновременно оба посмотрели вверх.

— Ох уж эти тени... — сказал Джек.

Чарльз только-только начал приходить в себя, когда Джек и Эвин присоединились к остальным. Улыбкам на их лицах позавидовал бы и Чеширский кот.

— В чем дело, над чем смеемся? — спросил Джон.

— Хорошие новости, — объявил Джек. — Чарльз не уничтожил башню.

— Не целиком, по крайней мере, — добавила Эвин.

— Что-то я не понял, — честно признался Берт.

Словно по команде «Индиговый Дракон» повернул против солнца — и прерывистая тень, разделившая море до самого горизонта, упала на корабль.

Друзья и матросы — все дружно задрали головы и увидели, что отбрасывает эту тень.

Высоко над ними, словно огромная серая комета, застывшая на подлете к Земле, парила Цитадель Времен.

— Слава тебе господи! — воскликнул Чарльз. 

Когда летучий корабль стал набирать высоту, все ясно осознали, что вся их затея была бы невозможна ни с каким другим кораблем-драконом, включая изначальный «Индиговый Дракон».

Что касается расстояний, башня была всего в каких-нибудь двух милях от них. Но если брать во внимание ту ее часть, что уничтожил пожар, то потери составляли тысячи, возможно, даже миллионы лет.

«Индиговый Дракон» приблизился к нижним уровням башни, и подозрения подтвердились. Нижний край был весь зазубренный и обуглившийся, повреждения тянулись на несколько сот футов выше по стенам и там прекращались. На определенном участке нечто остановило огонь, но ущерб был нанесен невообразимый.

Эвин подняла корабль выше, над закопченными участками стен, и по указанию Берта якорь забросили в одно из окон, что выходили на лестницу. Как только «Дракона» пришвартовали, Эвин подвела его так близко к башне, чтобы удалось закрепить веревочную лестницу, сплетенную из старой парусной оснастки («Мы сохранили немного из чистой ностальгии», — признался Берт). Один за другим друзья перебрались в Цитадель.

Внутри она была все такой же, какой они запомнили ее, не считая дымки, затуманивавшей то, что осталось от нижних уровней.

— Смотрите под ноги, — предупредил Берт. — Не советую падать с лестницы.

— Спасибо, кэп, — сказал Джек.

— Ты у нас Главный Хранитель, — сказал Эвин Джону, — ты и веди.

Они стали взбираться по лестнице. 

На то, чтобы добраться до самого верха, ушел целый день интенсивного подъема. Башня безмолвствовала, если не считать периодического грохота, раздававшегося снизу.

— Простите меня за такой настрой, — Чарльз слегка задыхался, — но я почти жалею, что огонь не уничтожил больше, чтобы нам не пришлось так долго идти.

— Аналогично, — сказал Джек. — Не понимаю, почему нельзя было подлететь выше и влезть в окно поближе к комнате Картографа.

— Потому что Цитадель Времен — проверка вашего характера, — заявил Берт. — Помните, как в прошлый раз спуск показался короче, чем подъем? Потому что так и было. А помните дверь, через которую мы сбежали?

— Точно, — припомнил Джон. — Когда мы вошли в нее, то оказались прямо внизу за час до того, как попали в башню.

— Она привела нас туда, куда нам и надо было, — кивнул Берт, — потому что мы это заслужили своими усилиями. Мы могли бы подлететь поближе, да, но я не думаю, что это как-то сократило бы нам путь.

Словно нарочно потолок вдруг приблизился, ступени закончились, а в следующей двери оказалась замочная скважина, что и отличала комнату Картографа.

— Не за что, — сказал Берт, ни к кому не обращаясь.

Как и прежде, дверь была заперта, но Эвин — королева — носила кольцо с печатью Верховного Короля. Потребовалось лишь коснуться двери. Раздался тихий щелчок, замок отворился, дверь открылась внутрь комнаты.

Картограф Сгинувших Земель сидел за письменным столом, полностью уйдя в сложную карту.

— Я уже сто раз говорил: понятия не имею, кто убил Эдвина Друда[21], хватит допытываться! — раздраженно бросил он. — Не брался б ты за ту серию — не разгребал бы сейчас всю эту кучу.

— Эдвина Друда? — удивился Джон и вошел в захламленную комнату. — Я не спрашивал ни о каком Эдвине Друде.

Картограф нахмурился и поверх очков оглядел всех собравшихся:

— Неужто? Ты разве не Главный Хранитель?

— Я... да, но...

— Погоди-ка, — перебил Картограф, вскочил со стула и устремился к Джону. — Ты не Чарльз.

— Чарльз — это я, — вмешался Чарльз.

— Да неужели? — воскликнул Картограф. — Поразительно. Ты был гораздо красивее.

— Что? — вытаращил глаза Чарльз. — Но... вы меня всего один раз видели.

— Чушь собачья, — отмахнулся Картограф. — Ты здесь был много раз. Хотя мне бы, конечно, хотелось, чтобы ты сюда являлся без этого своего помощничка. Паршивая он овца. Как бишь его? Мэггот, что ли?

— Мэгвич, — поправил Чарльз. — И это первая ваша фраза, которая имеет смысл.

— Хм. Так ты, значит, не Диккенс, м?

— И никто из нас не он, — вмешался Джек.

— Оно и к лучшему. Неглупый малый, но когда доходило до выбора учеников, это был просто ужас. Сначала этот Мэггот, потом какой-то парнишка-исследователь, который пробрался в Мекку[22]. Прямо-таки все дружно искали бед на свою голову.