— Из него кровища хлестала как из поросёнка. Я в коридоре еле затёр, — пожаловался Карлос. — Только бы у соседки потолок не окрасился. Вот вызовет старуха полицию, мало не покажется.

Элтон сжал кулаки, повернулся к напарнику и прошипел:

— Ты что наделал, придурок?! Ты зачем ему такую дыру в башке устроил? Забыл, что здесь сила тяжести меньше? Не мог из пистолета с глушителем завалить?

— Да не люблю я эти железки. Воняют, шума много, не эстетично.

— Не эстетично ему, а череп ключом на сорок два проломить эстетично? Как я маску снимать буду? — Элтон приподнял голову майора за волосы: — У него посмертная гримаса всю рожу перекривила.

— Ну не надо, Голдик, ну не злись, пожалуйста. Карлос скорчил, как ему показалось, добродушную физиономию, на самом деле его лицо перекосила чудовищная гримаса. Этакий Франкенштейн без шрамов.

Элтон дёрнулся излишне резко.

— Не называй меня так, горилла!

— Ну ты же умный, ты что-нибудь обязательно придумаешь, — продолжал басить Карлос, стараясь придать голосу больше мягкости.

— Ладно, неси спрей из дальней комнаты. Попробую, может, что-нибудь и получится.

— Обязательно получится, вот увидишь.

Карлос потопал в спальню. Элтон слышал шлепки его тапок, потом скрипнула дверь.

— А какой бутылёк брать: красный или зелёный?

— Бери оба. И синий баллончик ещё прихвати. Это фиксатор.

— Уже несу.

Звякнуло стекло, опять зашлёпали шаги. В дверях появился Карлос с зажатыми в лапищах высокими бутылочками и тонким цилиндром.

Элтон вылил жидкость из красной бутылочки в пластмассовую ванночку, взял стеклянную палочку и по ней, капля за каплей влил содержимое второго пузырька. Помешал, не давая пене вылезть за края.

Ровно через две минуты пена осела. Элтон обмакнул широкую кисть в раствор, понаблюдал, как тянется смесь. По внешнему виду состав напоминал яичный белок, только пахло от него ацетоном.

— Поверни жмурика на спину, голову прямо поставь и держи, а то маска не получится.

Карлос подхватил тело, повернул, руки майора гулко стукнулись о стенки ванной, а стеклянные глаза уставились в покрытый пятнами серой плесени потолок.

— Готово. Можешь начинать.

— Готово у него, как же! Не видишь: рожу перекривило? Говорил: пристрели клиента, а ты чего?

— Ну не люблю я этот огнестрел…

— Заткнись! Не трынди под руку. Попробую как-нибудь, всё равно другого раза не будет, — недовольно бурчал Элтон, ещё раз обмакивая кисть в раствор.

Карлос с интересом наблюдал за работой напарника. С каждым мазком вязкая масса всё больше покрывала лицо майора. Через несколько минут оно полностью оказалось под ровным слоем блестящей плёнки.

Поставив опустевшую ванночку в раковину, Элтон с кряхтением выпрямился.

— Неси фен, сушить будем.

С необычной для его габаритов проворностью Карлос сбегал за электросушилкой. Голдмахер засёк на часах время и приступил к важнейшему этапу операции.

Под струёй горячего воздуха состав быстро отвердевал. Одно неверное движение, секундная задержка и маска могла потерять товарный вид. Через три минуты Элтон добился полного сходства с оригиналом: искусственная кожа полностью повторяла рельеф прототипа от родинок до мельчайших прыщиков.

Рука мастера протянулась в пустоту.

— Фиксатор.

Карлос вложил в растопыренную ладонь синий баллончик и с прежним вниманием продолжил наблюдать за действиями коллеги.

Элтон взболтал спрей, лёгким щелчком сбил колпачок с распылителя. Зашипел воздух, аэрозоль сверкающим облаком окутал фальшивое лицо, прочно склеивая молекулы маски друг с другом.

В горле запершило, Элтон прикрыл рот рукавом, но в итоге всё равно зашёлся в кашле.

— Готово… кхе!.. через минуту можно примерить, а пока… кхе-кхе!.. принеси мне выпить.

— Воды?

— Сам хлебай эту… кхе!.. гадость.

Санита притащил с кухни неразбавленного виски. Голдмахер выхватил стакан из рук, залпом выпил всё до последней капли. Алкоголь смягчил раздражающее действие закрепителя на гортань и трахею. Судорожные приступы кашля прекратились, но Элтон по-прежнему хрипел и дёргал шеей как индюк, пока ещё две порции спиртного не перекочевали в желудок.

Приятели ответственно отнеслись к первому заданию босса. Во время слежки за майором они сделали много фотографий. Элтон заказал в ателье срочного пошива форму, по снимкам нацепил на китель наградные планки в той же последовательности, даже юбилейный значок «300 лет АГБ» где-то раздобыл.

Карлос говорил: зря, мол, это всё, зачем беспокоиться, если можно снять мелочёвку с трупа, но Элтон сделал по-своему и оказался прав. Кровь попала и на значок и на планки, смыть её без следа всё равно бы не удалось, а так никаких проблем.

Помимо формы он озаботился сходством причёски, цветом волос и глаз. И если с первыми двумя пунктами не возникло проблем: краску и ножницы никто не отменял, то с зеркалом души пришлось повозиться. Майор обладал уникальным цветом радужки: бирюзовым с молочными прожилками, но Элтон и здесь оказался на высоте — объехал весь город и нашёл в какой-то захудалой аптеке на окраине контактные линзы подходящей расцветки.

Наступил самый ответственный момент — кульминация сложной подготовительной работы. Щёлкнув крышечкой пластикового футляра, Элтон вооружился миниатюрными щипчиками, цветные скорлупки по очереди покинули гнёзда с бактерицидным раствором, придавая глазам совсем другой вид. Осторожно, стараясь не повредить тонкий слой фальшивой кожи, Голдмахер снял маску, нацепил на лицо.

— И как?

— Обалдеть! Один в один, хотя нет… волосы немного по цвету не подходят.

— Волосы перекрашу, но что-то мне здесь не нравится. Элтон почти уткнулся носом в зеркало.

— Мне кажется, левый глаз немного сползает.

Голдмахер резко повернулся:

— Это всё ты виноват, дубина! Пристрелил бы майора и дело с концом. Как я завтра в Агентство пойду?

— Ну ты же умный, ты обязательно что-нибудь придумаешь.

— Конечно, придумаю, надо же как-то твои ошибки исправлять.

Он приник к зеркалу. Двойник в серебристом квадрате прижал пальцы к одной скуле, к другой, подтянул кожу на висках. Бесполезно. Верхнее веко левого глаза упорно не хотело возвращаться на место.

— Ладно, утром приклею к маске парик, попробую закрепить, чтоб глаз не сползал. Будем надеяться — это прокатит, но если нет, — под носом здоровяка вырос кулак, — берегись!

— Всё будет нормально, вот увидишь. Ты справишься, — Карлос расплылся в широкой улыбке, плавно отодвинул руку напарника и показал на труп: — А с этим что делать?

— А ты не знаешь?

— Честно? Нет!

Голдмахер застонал, прикрыв ладонью глаза:

— Ой, навязался ты на мою голову. Неси нож, я за мешком. Давай быстрей, времени и так мало.

Поздно ночью на городскую свалку въехала машина с погашенными фарами. Под колёсами зашуршали обрывки газет, захрустели обломки пластика, затрещали ржавые банки. Даже сквозь закрытые окна в салон проник неприятный запах от растущей в размерах горы мусора.

Скрипнули тормоза, из машины вышли двое в чёрных масках. Подсвечивая себе узким фонариком, широкоплечий поднял крышку багажника, сунул в зубы рукоятку карманного светильника, наклонился. Послышалась громкая возня, здоровяк крякнул и, поднатужившись, вытащил наружу продолговатый мешок.

На помощь пришёл напарник. Вдвоём они подтащили прорезиненный куль ближе к куче, раскачали и на счёт три бросили. Тёмная масса шлёпнулась на склон, покатилась, увлекая за собой мусор и застряла, зацепившись за деревяшку.

Послышался шорох шагов, приглушённо хлопнули двери, двигатель рыкнул и тихо зашелестел. Два светлых пятна упали на утрамбованную мусоровозами дорогу, постояли немного и побежали к белевшему вдалеке вагончику контролёра.

Цифры на табло будильника показывали 5.45. Утренние лучи пытались прорваться сквозь пыльные занавески непонятного цвета, но полностью выдохнувшись в борьбе, застревали в линялой ткани.