Изменения начались через месяц после прибытия. Ранним утром на поле появились рычащие бульдозеры. Гора битого кирпича и строительного мусора вот и всё что осталось к вечеру от башни и здания порта. Потом пришла очередь забора. Его тоже сломали и отправили в переработку.

Под грохот специально привезённых камнедробилок, двухметровые роботы кромсали лазерными резаками старые посудины. Металлолом складировали за пределами порта, впоследствии его вывезли на орбиту и продали бродячим скупщикам. Затянувшаяся война с аркаимцами взвинтила цены на железо, и даже ржавые куски металла стоили приличных денег.

Через две недели площадь космодрома увеличилась в четыре раза. Вместо старого бетона землю покрывала твёрдая и блестящая корка из переплавленных камней с добавлением сверхсекретных компонентов. Благодаря им покрытие становилось прочнее стали, твёрже алмаза и прекрасно выдерживало температуры до 10.000 градусов.

С воздуха пристанище космических скитальцев напоминало гигантского кракена. В извилистых «щупальцах» приютились километровые склады и ангары, а из бесформенного тела в небо грозно смотрели блестящие рога пусковых трамплинов — стационарных установок с магнитными катапультами.

Все работы по модернизации спонсировал недавно открытый завод минеральных удобрений. Именно он был основным, да по большому счёту и единственным, клиентом порта. Объёмы продукции росли с каждым днём, устаревших мощностей не хватало, реконструкция стала единственным выходом в сложившейся ситуации.

Новая жизнь космических ворот Низебула началась в тот день, когда к пирсу заброшенного орбитального форта причалил огромный транспортный корабль с партией грузовых челноков. С той поры гигантская карусель не останавливалась ни на минуту, даже ночью проходили старты. Голубые звёзды вереницами уносились к мерцающим стразам неба, сыпались оттуда сверкающим дождём и снова возвращались к алмазам вечности.

Полчаса истекли, за это время под завязку загруженные корабли доставили на специальных платформах в ячейки магнитных катапульт. Громко взвыла сирена, многократно усиленный динамиками голос диспетчера заметался над космопортом:

— Пилотам каравана зет пи двести семнадцать занять места согласно штатному расписанию. Финальный отсчёт через пять минут.

Ян поспешил к челноку, закреплённому магнитными замками на поворотной карусели катапульты. Втиснулся в узкую кабину, надел шлем, подсоединил разъём к системе корабельной связи и, щёлкнув тумблером, включил бортовую радиостанцию.

— Земля, земля, я двадцать седьмой к полёту готов, разрешите запуск двигателей.

— Двадцать седьмой, я земля запуск двигателей разрешаю.

Ян пробежался пальцами по приборной панели, корабль ожил, где-то внутри стального корпуса запело мощное сердце, разгоняя по прочным трубкам техническую кровь разных цветов. Он подождал пару минут, следя за показателями температуры и давления масла в основной магистрали.

Когда цифры достигли положенных значений, посреди усеянного кнопками пульта вспыхнул и погас красный прямоугольник «Пуск», раздался короткий писк, и в стекле шлема опять отразилась яркая вспышка.

— Земля, прошу разрешения на запуск реактора твёрдотопливных элементов.

Получив добро, Бздышек нажал мигающую кнопку и сразу почувствовал, как вздрогнул шаттл от пробудившейся мощи. Плотные оболочки длинных шестигранных секций с пучками твердотопливных элементов внутри стали потихоньку плавиться в специальных гнёздах. На центральном дисплее сначала медленно, а затем всё быстрее замелькали цифры, показывая скорость плавления.

— Начинаю финальный отсчёт, — прошелестел в шлеме голос диспетчера. — Пять!.. Четыре!.. Три!.. Два!.. Один!.. Старт!

Пилот ощутил вибрацию карусели и её поворот. Прочно охватив магнитным коконом первый корабль, катапульта прогнала его по изогнутым рельсам пускового трамплина и резко швырнула в бездонное небо. Вместе с ним стальные рогатки запустили ещё девять серебристых «камней».

Каждая минута заканчивалась сильным толчком, четыре минуты — четыре толчка. Лёгкий удар снизу, раздавшиеся с боков щелчки означали, что стартовые зажимы прочно захватили судно.

Ян положил руку на Т-образную рукоятку управления реактором. Корабль вздрогнул, стремительно помчался по трамплину. Разгонная сила вдавила пилота в кресло. Скосив глаза, он увидел, как показатели на электронном табло спидометра замелькали с невообразимой быстротой.

Зажимы раскрылись за долю секунды до удара платформы о стопорную панель, несущийся по инерции корабль рванулся в небо. К этому времени в реакторе завершился начальный этап. Оболочки секций расплавились, из отверстий в стенках гнёзд хлынула зелёная опалесцирующая жижа, обволокла поверхность пучков и вступила в реакцию с веществом чёрных стержней.

В кабине запел зуммер, на дисплее заморгала ярко-оранжевая «сотня». Пилот потянул рукоятку на себя и сразу почувствовал, как чудовищная сила вдавила его в кресло.

На орбите Бздышек увидел привычную картину из вереницы огромных сухогрузов и роившихся возле них шаттлов. Грузовые гиганты походили на кашалотов чудовищных размеров: массивный тупой нос, длинный сужающийся корпус с широкой надстройкой на корме, где находились каюты экипажа и капитанская рубка.

Сухогрузы заглатывали раскрытыми пастями шлюзов суетившуюся перед ними корабельную мелюзгу. Ян занял место в длинной быстро двигающейся очереди. Вот перед ним в последний раз вспыхнули рукотворные звёзды двигателей, и маячивший впереди серебристый челнок растворился во тьме гигантского грота.

Через минуту на приборной панели замигал зелёный огонёк, что означало: шлюз свободен. Ян увеличил мощность реактора, в ту же секунду корабль поплыл к чернеющему провалу. Тёмное покрывало тени накрыло вытянутый нос, взбежало на угловатую кабину и в несколько мгновений полностью завладело судном. Дружелюбно светившиеся клавиши панели управления разноцветной мозаикой отразились в стекле гермошлема, оставаясь единственным источником света на данный момент.

Бздышек привычно вёл отсчёт. На счёте пять внутренние ворота шлюза распахнулись, и он увидел ярко освещённую разгрузочную палубу с белыми восьмигранными сотами на полу и смыкающимися высоко вверху сводчатыми стенами. Большая часть ячеек была занята. Пока корабль Яна неторопливо плыл над ровными рядами одинаковых машин ещё три челнока встали на отведённые для них места.

Заметив свободный пятачок, Ян нажал какие-то кнопки, повернул штурвал. Шаттл послушно совершил манёвр. В блестящем брюхе прорезались щели, створки раскрылись, из отсеков выползли стойки шасси. Из-под днища вырвались белые струи дыма, ударили в ребристый металл палубы. Секунду спустя судёнышко уже стояло в центре большого восьмиугольника.

С глухим лязгом сомкнулись наружные ворота шлюза. Под высоким потолком загудели бочки насосов-компенсаторов, нагоняя воздух в герметичное пространство трюма.

Коротко пискнул зуммер, сигнализируя о нормальном давлении за бортом. Бздышек коснулся пальцем неприметной кнопки. Щёлкнуло. Стекло кокпита приподнялось и с тихим жужжанием сдвинулось назад.

Сняв шлем, Ян услышал топот множества ног, выскочил из кабины, оглянулся. Со всех сторон бежали пилоты. В метре от переднего края орбитальных челноков тянулась длинная белая черта. Астронавты выстраивались вдоль неё в порядке возрастания нашитых на рукав бортовых номеров.

Бздышек встал между двадцать шестым и двадцать восьмым и как того требовал устав «Суперкарго Компани» принялся сверлить взглядом массивный замок шлюзовых ворот.

Шум голосов и стук толстых подошв по стальному полу ещё какое-то время раздавались с боков, но вот пилоты разобрались с построением и замерли в ожидании распорядителя.

Вверху раздался гулкий стук. Ян скосил глаза, увидел, как по идущей почти из-под самого потолка лестнице спускается высокий человек в синей форме торгового флота с широкой фуражкой на голове и нашивками капитан-лейтенанта на рукавах.