— Если дело в этом, — посоветовала она, — не забудь завтра сказать судье, когда тебя к нему приведут, что твоего отца зовут Масуд и он — очень богатый купец в Ходженде. Прибавь еще к этому, что вскоре отец пришлет тебе много денег и такие богатства, которые убедят всех в правоте твоих слов.
Остаток дня и вечер они провели в любви и наслаждениях. Делара и Кулуз надеялись на то, что придуманная ими уловка на некоторое время остановит преследователей и позволит им прожить спокойно и мирно еще хоть недолго. Всю ночь до рассвета они не думали ни о чем, кроме настоящей минуты, были веселы и полны надежды.
С восходом солнца явились стража, посланцы судьи и слуги Табера. Они громко забарабанили в дверь и подняли крик:
— Эй, господин временный муж, подымайтесь-ка сию минуту! Торопитесь предстать перед судьей!
Кулуз вздохнул, а Делара заплакала.
— Несчастный Кулуз, — стала она причитать, — какой же ценой тебе приходится платить за жену?!
— Владычица моя, — утешал ее юноша, — утри свои слезы! Они ранят меня в самое сердце! Покоримся судьбе, но будем ждать от нее перемен к лучшему… вспомни о наших надеждах и положись на удачу.
И он отпер дверь, чтобы следовать за посланцами судьи. Стража отвела его, как и вчера, к вершителю правосудия, который при появлении юноши спросил:
— Ну что, ты не поумнел за одну ночь? Если будешь упрямиться и не отступишься, получишь еще сотню ударов.
— О вершитель моей судьбы, — обратился к нему Кулуз, — да будут долгими дни твоей жизни! Ты должен, однако, узнать, что я вовсе не нищий попрошайка, а наследник ходжендского купца, который своими богатствами не уступает Музаффару. Поскольку обстоятельства столь неумолимо вынуждают меня открыть свое имя, то я сообщаю тебе, что зовут меня Рукн-эд-Дин, а моего отца — Масуд; и если бы он знал о моем браке и о нужде, в которую я впал, он прислал бы мне целый караван верблюдов, груженных золотом, и любая женщина в Самарканде позавидовала бы участи моей новой жены! Несчастье, которое приключилось со мной у стен вашего города, было причиной того, что я вынужден был кормиться от сборов в мечети. Но неужели из-за этого следует обращаться со мной, как с бродягой и вором? Как! Разбойники напали на меня вблизи Самарканда, ограбили и лишили меня всего, и теперь еще я должен ни за что сносить побои? Я напишу отцу, чтобы он прислал мне из дома денег, и, когда от него придет ответ, вы увидите его богатство и щедрость и поймете, что я в состоянии содержать жену в такой же роскоши, как и Табер. Я докажу вам, что достоин брака с женщиной даже самого высокого происхождения!
Выслушав эту речь, судья осознал жестокость своего поведения. Сознавая допущенную несправедливость, он спросил:
— Так твои затруднения временны? Ты оказался без денег по воле злого случая?
— Разумеется, — ответил Кулуз, — вы сами можете видеть, господин мой, что я не похож на безродного проходимца, воспитанного в нищете и грязи!
— Почему же ты вчера мне ничего не сказал?! — воскликнул судья и, оборотившись к Музаффару, произнес:
— Господин купец, наши законы не позволяют в таком случае принуждать к разводу этого юношу. То, что он сообщил, совершенно меняет дело!
Но отец Табера возразил:
— Неужели вы хоть сколько-нибудь доверяете этому обманщику, господин судья?! Он рассказывает нам свои басни, чтобы выиграть время и избежать дальнейшего наказания.
— Это уж не мое дело, — ответил судья, — все, что я могу для вас сделать, это потребовать доказательств от господина временного мужа. Пусть подтвердит свое заявление.
— Ничего лучшего мы не желаем, — вмешался Табер, — мы слышали о богатом купце по имени Масуд, и если этот человек — его сын, то пусть Делара остается его женой. Но пока мы узнаем, как обстоит дело, пройдет недели две, и было бы разумно держать их порознь до тех пор, пока наш посланец не съездит в Ходженд.
— Это противоречит всем правилам и обычаям, — ответил судья, — закон требует, чтобы муж и жена жили не порознь, а совместно. Но если эти две недели он выиграет благодаря обману, клянусь божественным храмом Мекки и святой гробницей Медины — этот юноша умрет позорной смертью! Я уготовлю ему жестокую казнь.
В тот же день Музаффар с сыном отправили одного из своих слуг в Ходженд с поручением выяснить правду об этом деле. Кулуз же отправился к своей возлюбленной Деларе поведать о том, что произошло. Она очень обрадовалась отсрочке и воскликнула:
— Дорогой мой муж, все идет хорошо! Пока нарочный едет по своему делу, постараемся сбежать из этого города. Выедем ночью и отправимся в Бухару: там нас не настигнет месть наших врагов и мы сможем жить на мои деньги!
Кулуз одобрил это предложение. Однако в доме Табера их стерегли слишком усердно, и план Делары никак нельзя было осуществить. Тогда они решили переселиться куда-нибудь, а если Музаффар с сыном воспротивятся этому — испросить согласия судьи. Обсудив это с Деларой, Кулуз немедленно отправился переговорить с ее бывшим тестем и мужем. Он сказал им, что в этот же день намеревается покинуть их дом и заберет с собой жену, поскольку закон предоставляет ему полное право распоряжаться ею по своему усмотрению. Услышав, что Делару того и гляди увезут неизвестно куда, Табер начал протестовать: он не позволит ей уйти из-под своего крова!
Не желая уступить друг другу, они проспорили некоторое время, после чего отправились к судье. Тот спросил Кулуза, какова причина его желания уехать и почему бы ему не остаться пока в семье Музаффара? Юноша ответил:
— Отец мой Масуд часто говаривал мне: «Если живешь с врагом — постарайся удалиться от него как можно скорее». Поэтому я хочу перебраться из этого дома; и жена моя хочет этого не меньше, чем я!
— Ах ты, бесстыднейший из обманщиков! — закричал Табер. — Да она убивается и страдает с того самого дня, когда был заключен этот брак, когда она стала женой такого бродяги, как ты! И он еще имеет наглость утверждать, — обратился он к судье, — что она согласится покинуть мой кров! Велите привести сюда Делару, и пусть она вам сама ответит! Тогда вы увидите, как страдает бедная женщина.
— Согласен, — сказал судья. — Выслушаем ее, и, если только она выразит свое нежелание подчиняться временному мужу, ее намерение развестись будет немедленно удовлетворено, объявляю об этом во всеуслышание!
Помощник судьи отправился в дом Музаффара, чтобы привести красавицу и опросить ее при свидетелях. Когда она предстала перед судьей, он спросил:
— Как вы относитесь к тому, чтобы покинуть дом вашего бывшего тестя? Говорите, о уважаемая госпожа, выскажите ваше искреннее мнение о присутствующих!
— Господин судья, — ответила ему Делара, — я всем сердцем склоняюсь к своему новому мужу, сыну Масуда! Умоляю вас отпустить меня с ним; нижайше прошу господина судью позволить мне и этому юноше оставить дом купца Музаффара.
— Прекрасно, уважаемая госпожа, — ответил судья и, обращаясь к Таберу, добавил:
— Видите, сударь мой, этот временный муж знает, что говорит!
— Предательница! — завопил Табер. — Изменница! Возможно ли так соблазниться всего за один день?!
— Прошу прощения, — прервал его судья, — мне прискорбно все это слышать… однако служебный долг обязывает меня предоставить им свободу. Пусть поселятся, где хотят!
Табер попросил судью по крайней мере обеспечить неусыпное наблюдение за Кулузом и его женой: он подозревал, что в намерении переселиться кроется дальний расчет — убежать. И судья обещал ему выполнить эту просьбу со всей тщательностью.
Таким образом юноша и его подруга покинули дом купца и перебрались на постоялый двор. В распоряжении Делары были немалые деньги, подаренные отцом как часть приданого, и кое-какие драгоценности, так что новобрачные зажили в полном довольстве и даже приобрели несколько человек прислуги… Словом, они отдались удовольствиям жизни так, как если бы Кулуз и в самом деле был сыном богатого Масуда, ожидающим лишь вестей из Ходженда.
Тем временем история разнеслась по городу, несмотря на старания Музаффара и его сына держать ее в тайне. Весть о появлении в их семье временного мужа стала достоянием самаркандских сплетников, и знатнейшие из городских жителей начали любопытствовать: они появлялись на постоялом дворе, желая познакомиться с Кулузом и Деларой, и засиживались в гостях у влюбленных. Однажды к юноше и его новой жене пришел один человек в придворном платье и назвался царским чиновником; он сказал, что слышал об их споре с судьей и Музаффаром и сочувствует их невзгодам. Кулуз и его жена пригласили незнакомца к столу, чтобы выразить свою благодарность. Делара, желая проявить особое уважение, сняла с головы покрывало — и, увидев ее лицо, гость вскричал:
